Спасение грешника

Как можно смириться с тем фактом, что любишь человека, который причинил тебе самую сильную боль? Даже если бы я могла возненавидеть Вина, я бы не стала этого делать. Потому что любовь, которую я испытываю к нему, и наша связь, – несмотря на то, что он пытается разорвать ее, – это то, чем я всегда буду дорожить.

Я понимаю. Возможно, сейчас я просто жажду наказания, и некоторые скажут, что у меня нет чувства собственного достоинства. Но они не знают... Они не знают, каково это – быть любимой им. Быть объектом его привязанности.

Когда я была с ним, меня словно укутывали в большое пушистое одеяло, и ничто не могло до меня добраться. Я чувствовала себя такой любимой, такой желанной. Вин заставил меня почувствовать, что я действительно особенная, что я – его личное спасение.

О такой любви люди мечтают всю жизнь, а мне посчастливилось найти ее в столь юном возрасте. Теперь мне остается провести остаток времени здесь, напоминая себе, что лучше любить и потерять, чем не любить вовсе. По крайней мере, так говорят люди. Надеюсь, эти люди правы.

— Ты уверена? — Спрашивает мама, отрывая меня от моих мыслей.

— Уверена. Кроме того, это даст мне шанс привыкнуть к Сиднею до начала следующего учебного года в универе, — говорю я ей, пытаясь посмотреть на эту ситуацию с хорошей стороны.

— Мне это не нравится. Я должна была провести с тобой еще как минимум четыре месяца, — говорит она.

— Я буду всего лишь в часе езды от вас, — напоминаю я ей.

— Чтобы навестить тебя, нам придется лететь этот час на самолете, Камми, — поправляет она меня.

— Прости. Я просто не могу здесь оставаться. — Я чувствую, как дрожит моя нижняя губа.

— Ладно, кем бы ни был этот засранец, Камми, он не заслуживает твоих слез. И если ты назовешь мне имя, я разорву его на части, — говорит мой отец.

— Спасибо, пап. Может, подбросишь меня до аэропорта? — Я быстро меняю тему, потому что ни за что на свете не назову им имя Вина.

Семья Де Беллис печально известна в Мельбурне, и если бы мои родители узнали, что я с ними общалась, что была свидетельницей того, как мой парень убил кого-то, они бы тут же отправили меня в какую-нибудь изолированную страну под другим именем.

— Конечно. Пойдем, пока я не передумал, — говорит папа.

— Я попрощаюсь с тобой здесь. Иначе не смогу сдержаться и сяду с тобой в самолет, если поеду в аэропорт. — Мама обнимает меня. — Что бы тебе ни понадобилось, звони мне. Обещаю, со временем станет легче, — шепчет она.

Я хочу спросить ее, откуда она это знает; как кто-то, кто большую часть жизни прожил со своей школьной любовью, может знать что-то о том, как мне сейчас больно. Но не спрашиваю. Я знаю, что у нее добрые намерения, и она действительно сделает для меня все, что угодно. Она ведь позволила мне уехать из дома, когда до выпускных экзаменов осталось совсем ничего.

— Знаю. Со мной все будет в порядке. Обещаю, — говорю я ей.

Поездка в аэропорт прошла спокойно. Папа продолжал смотреть на меня время от времени, и в его глазах было столько вопросов. Я благодарна, что он не задал ни одного из них. Сейчас я стою в аэропорту, собираясь пройти контроль, а у него такой вид, будто он вот-вот разрыдается.

— Спасибо, что привез меня. Я позвоню тебе, когда доберусь до дома тети Стейси. — Я обнимаю отца.

— Мне неприятно видеть, как тебе так больно, Камми. Позволь мне хотя бы сломать ему колено, — ворчит он.

— Я в порядке. Обещаю. По крайней мере, буду. — Улыбаюсь я ему. — Иди и убедись, что мама не слишком расстроена. Думаю, она уже испекла по меньшей мере две дюжины печений.

— И, наверняка, кексы, — добавляет папа. — Позвони, как только доберешься. Люблю тебя, Камми.

— Я тоже люблю тебя, пап. — Я целую его в щеку, затем поворачиваюсь и иду к очереди.

Спустя час я сижу в самолете и собираюсь перевести свой телефон в режим полета. Прежде чем сделать это, я открываю контакт Вина и набираю ему сообщение.

Я:

Хотела сообщить тебе, что ухожу. Я не могу продолжать ходить в школу, делая вид, что все в порядке. Сегодня было тяжело. Завтра будет ничуть не легче. Я пытаюсь выпутаться из ситуации, которая причиняет мне страшную боль. Ты, вероятно, скажешь, что тебе все равно, но мы оба знаем, что ты солжешь. Я люблю тебя, Вин. Я всегда буду любить тебя. Мне бы очень хотелось, чтобы все было по-другому.

Нажав кнопку "Отправить", я выключаю телефон. Единственная причина, по которой я сообщила ему о своем отъезде, – это то, что он будет искать меня, когда заметит, что я не появляюсь в школе. Он, несомненно, будет беспокоиться о том, где я нахожусь. И мне точно не нужно, чтобы он появился на пороге дома моих родителей.

Откинув голову на спинку сиденья, я закрываю глаза. Я справлюсь. Со мной все будет в порядке. Я позабочусь о том, чтобы со мной все было в порядке. Мне бы сейчас не помешало выкурить косяк.

При этой мысли мои глаза открываются. Нет. Я не стану этого делать. Да, раньше мне нравилось это. Но сейчас мне нужно постараться проживать день за днем без сигарет.

?

Я улыбаюсь, когда вижу свою тетю с огромной табличкой, покрытой радужными блестками, на которой нацарапано мое имя.

— Тетя Стейси, неужели ты думала, я тебя не узнаю? — Спрашиваю я ее.

— Пфф, такого никогда не случится, малышка. Цель моей жизни – быть незабываемой, — говорит она.

Она не ошибается. Моя тетя Стейси – свободная душа. Никогда не была замужем. Детей у нее нет. Она самый непосредственный человек из всех, кого я знаю. И я бы в ней ничего не изменила.

— Хорошо, я собрала все необходимое. Мороженое, пижамы в тон и огромное количество вредной пищи, которой нам хватит на целый год. Сегодня вечером будем ты, я и Дневник памяти, — говорит она.

Я улыбаюсь. Я люблю свою тетю. Она не будет заваливать меня вопросами. Она просто будет рядом. А это именно то, что мне сейчас нужно.

— Лучшего способа провести вечер и не придумаешь, — говорю я ей.

Я не включаю телефон до тех пор, пока не ложусь в постель, а мой желудок так набит всякой дрянью, что меня тошнит. Но когда я вижу шквал сообщений и уведомлений о пропущенных звонках от Вина, мне становится еще хуже. Я прокручиваю страницу вверх и начинаю их читать.

ВИН:

Что значит ты уходишь? Что ты делаешь, Камми?