Спасение грешника
Шрифт:
Я не знаю, сколько времени проходит. Но в конце концов Камми засыпает. Ее тело замирает, а дыхание выравнивается. Я не хочу вставать с этой кровати. Но и оставаться здесь я не могу.
Я медленно выскальзываю из-под нее и слезаю с края матраса. Затем встаю, выхожу из комнаты и закрываю дверь. Но я не могу заставить себя уйти. Я сползаю на пол, прислоняюсь спиной к стене и закрываю глаза. И тут же открываю их снова, когда в голове возникает образ Камми в белом платье, залитом кровью.
— Что ты делаешь, сидя в коридоре? — Спрашивает Джио.
Я смотрю на своего старшего брата. Я знаю,
— Мы можем поговорить?
Брови Джио хмурятся.
— Всегда. Здесь? — Спрашивает он, указывая на коридор.
— Твой кабинет? — Предлагаю я.
— Пойдем. — Он разворачивается и идет обратно в том направлении.
Поднявшись на ноги, я встаю и иду за ним. Как же все не вовремя. У моего старшего брата сейчас много проблем. Его жена оправляется от нападения. Гейб все еще за решеткой. А теперь я собираюсь сбросить на него эту бомбу. Из всех моих братьев я знаю, что Джио тяжелее всех воспримет эту ситуацию и будет винить себя больше остальных. Я не держу на них зла. Они понятия не имели, что происходит. Старик хорошо это скрывал.
Джио закрывает дверь, и я, подняв голову, вижу, что Санто и Марсель уже внутри.
— Что происходит? — Марсель смотрит прямо на меня.
— Я должен рассказать ему, — говорю я.
— Ты уверен? — Спрашивает Марсель. — Мне плевать, Вин. Я справлюсь с этим.
— Кто-нибудь хочет объяснить мне, что, мать вашу, здесь происходит? — Тон Джио требователен. Он прислоняется к столу, засунув руки в карманы. Он выглядит спокойным и расслабленным, но это маска.
Я расправляю плечи и смотрю ему в глаза.
— Не Марсель убил сегодня вечером того русского. Это сделал я.
— Ты что? Какого хрена тебе понадобилось убивать члена Братвы? — Кричит Джио.
— Я… ах… папа. — Как только я произношу эти слова, тело моего брата застывает, а Марсель и Санто смотрят на меня с чертовой жалостью, гневом, раскаянием. — Когда мне было двенадцать, старик отвел меня в тот дом. Так я узнал адрес...
— Они организовали там детский секс-клуб. Какого черта этот тупой ублюдок повел своего двенадцатилетнего сына в подобное место?
— Он продал меня. Им. Раз в месяц он запирал меня в комнате, и мужчины... — Я зажмуриваюсь и качаю головой. Единственное, что может быть хуже того, что случилось со мной там, – это то, что осознание произошедшего распространяется по лицу моего брата, как заразная болезнь. И от этого нет лекарства. Когда я снова открываю глаза, Джио становится на два тона бледнее. По-моему, я никогда раньше не видел его таким бледным.
— Он что? — Его голос низкий, надломленный. — Как долго?
— Три года, — говорю я ему.
Джио не произносит ни слова. Он резко взмахивает рукой, сбрасывая содержимое своего стола на пол. Затем он оборачивается.
— Три гребаных года. Какого хрена, Вин? Почему ты не сказал мне? Нам?
— Я не мог. Я не хотел, чтобы это случилось с кем-нибудь из вас, — объясняю я.
— Блять! — Джио хватает бутылку виски и швыряет ее в стену. — Я убью их. Всех, блять, до единого. Я хочу насадить их
гребаные головы на пику!— Русский, сегодня вечером… Я услышал его голос в ресторане. Я никогда не видел их лиц, только слышал голоса. И я сорвался. Я не думал, Джио. Я просто...
— Нет! — Рявкает он. — Не смей, блять, извиняться. Ты поступил правильно. И я позабочусь, чтобы тебе это не аукнулось. — Джио подходит и обнимает меня. — Мне жаль, — шепчет он. — Чертовски жаль. Я должен был догадаться. Если бы я знал, я бы убил этого ублюдка раньше.
Я не знаю, что именно вызвало этот прилив эмоций, но внезапно я плачу впервые за много лет. В объятиях старшего брата. С моих плеч сваливается груз, который я так долго носил в себе. Я отстраняюсь и вытираю лицо. Я не знаю, что сказать. В комнате повисает тишина. Мы все четверо просто стоим здесь, не зная, что, черт возьми, сказать.
— Блять, — вполголоса ругается Санто. Он подходит к бару и берет бутылку Cinque. Наливает четыре стакана и передает по одному каждому из нас. — Мы оторвем им головы, сколько бы времени это ни заняло.
Я бы согласился просто забыть эти три гребаные года своей жизни. Но я также помогу всем, чем смогу.
— Спасибо.
— Тебе нужно с кем-нибудь поговорить, — ворчит Санто, и я смеюсь.
— Я буквально на днях застал тебя разговаривающим с трупом своей невесты. Не думаю, что ты из тех, кто может давать мне советы по поводу моего психического здоровья.
Санто пожимает плечами.
— Я должен был убедиться, что она мертва.
— А как насчет Дейзи? — Предлагает Джио.
— А что насчет нее? — Спрашиваю я. У меня сложились довольно неплохие отношения с девушкой Гейба, особенно с тех пор, как он попал за решетку. Без него ей плохо. Я прекрасно вижу, как сильно она любит моего брата, а значит, сделаю все возможное, чтобы помочь ей. — И я в порядке. Мне не нужно ни с кем разговаривать, — ворчу я в ответ.
— Что насчет девушки в комнате для гостей? — Спрашивает Джио. — Той, которую ты тайком приводил сюда. Кто она?
— Камми. Не беспокойся о ней. После сегодняшней ночи она не вернется, — говорю я ему.
— Я бы не был в этом так уверен, — говорит Санто. — Эта девушка – любовь всей твоей жизни, Вин.
— Я знаю, именно поэтому она не вернется. — Я допиваю содержимое стакана и выхожу из кабинета.
Я сделал то, что должен был сделать, так что Марселю не придется брать вину на себя. Теперь мне нужно исчезнуть. Я не смогу быть здесь, когда Камми проснется и начнет меня искать.
Глава 20
?
Я понимаю, что осталась одна, еще до того, как разлепляю глаза и оглядываю комнату. Он ушел. Я действительно потеряла его, и вряд ли смогу вернуть.
Мои глаза горят от непролитых слез. Я не собираюсь сейчас раскисать. Я поднимусь с постели, попытаюсь найти Вина и выяснить, не передумал ли он каким-то чудом насчет нашего расставания. Он называет меня ангелом и спасением, но если бы я действительно была такой, я бы сама совершила это чудо.