Спасение мира

Не желая им мешать, Тиррал пошел вниз. Он думал, что разожгли камин в большом зале на третьем этаже, но там было тихо и уже темновато — только Пургонд храпел на своих стульях. Спустившись этажом ниже, Тиррал услышал голоса.

Отряд расположился в привратницкой. Там тоже оказался камин и главное, как пояснил Лондруппа, там же, в одной из комнат за лестницей, нашелся запас дров. Братья даже успели спроворить пару кроликов — по словам Чандруппы, они просто на них, непуганых, наткнулись в развалинах. В настоящее время непуганые, источая аппетитный аромат, варились в большом котле. Около очага сидели дети и старательно выщипывали из большого разлохмаченного полена лучину.

— Свеч нигде не нашлось, — пояснил Лондруппа. — А ночь длинная. Разговор, наверное, долгий будет. Что же впотьмах сидеть. Да и детки при деле, они рады помочь.

Энолида надула губки, увидев Тиррала, но когда он подошел к ней и погладил по голове расцвела и от избытка чувств чмокнула его в куртку. Монон хихикнул, пришлось и его потрепать. При этом дети не отрывались от своего занятия — около каждого лежала уже солидная кучка лучинок и они ревниво оценивали производительность конкурента.

— А где Тарплидав? — спросил Тиррал у южан.

— Сейчас придет, — хмыкнул Чандруппа. — Скоро услышите.

— В смысле? Мне Рри сказал, что он нашел нечто интересное.

— Да, вы правы, — ухмыльнулся в ответ южанин. — Очень интересное.

Слова его быстро подтвердились — послышалось звяканье, доносящееся будто бы из небольшой кузницы и через минуту в комнату вошел Тарплидав. Тиррал как стоял, так и сел, благо стоял у скамейки. Лондруппа и Чандруппа откровенно захихикали.

Благородный отпрыск Таров выглядел как рыцарь с гобелена, что пользуются таким успехом на ярмарках. Голову его венчал высокий шлем с гребнем — там, вероятно, должен был быть плюмаж, но перья не пережили испытания временем. Шлем упирался в массивные наплечники, напоминавшие разрезанную пополам гантель. Из шаров гантели опускались вниз наручи, состоящие из четырех пластин, прикрывающих передние и задние поверхности плеча и предплечья, соединенные ремешками, и какой-то круглой штуковины, защищавшей локоть. Кираса из двух металлических пластин прикрывала грудь и спину, именно она, задевая о край наплечников и издавала слышимый издали кузнечный лязг. На талии, чуть выше нижнего края кирасы начиналась кольчужная юбка, с нашитыми на нее там и сям металлическими, ярко блестевшими бляхами. Поножи во всем напоминали наручи, только были, соответственно массивнее. Их под них торчали сапоги.

— Хорошо, что шлем взял без забрала, — сообщил запыхавшийся Тарплидав окружающим. — Я мерил парочку, так сквозь них вообще ничего не видно.

— А где ваш меч? — спросил Лондруппа.

— Уронил. Поднимать не рискнул, боялся, что упаду и не встану. Но ходить не очень трудно, все нормально. Я уже, можно сказать, привык. Только вот наплечники и кираса, кажется, не совсем друг к другу подходят.

— Я так понимаю, — сдерживая смех, обратился к Тарплидаву Тиррал. — Вы нашли местный арсенал?

— Скорее, оружейную комнату, — поправил его Тар. — Здесь, в башне, на первом этаже. Она неплохо замаскирована, даже наши следопыты прошли мимо. — Заметив ухмылку Чандруппы, он добавил. — Вы проиграли, господин Чандруппа.

— Я понимаю, — снова усмехнулся тот. — Принимаю свой проигрыш и полностью согласен с ним.

— То-то же, — удовлетворенно сказал Тарплидав и начал распускать ремешки на наручах. — Нет, не помогайте, — остановил он подошедшего было к нему Тиррала. — Это входит в условия спора.

— Какого спора?

— Мы побились об заклад с господином Тарплидавом, — пояснил Чандруппа, — что он не сможет нацепить на себя полный доспех и в нем пройти вокруг площади. Кстати, вы не одели ни железных сапог, ни рукавиц, — напомнил он Тару.

— Естественно, — ответил тот, с трудом сдирая железо с левой руки и швыряя его на скамью. — В этом случае мне понадобился бы оруженосец.

Он освободил правую руку, аккуратно снял шлем, потом начал что-то отвинчивать на плечах.

— Кираса, защита для рук и ног от пешего доспеха, — поделился он с Тирралом. — А вот наплечники явно с конного. Тут есть такие штуки, как крючки, они должны упираться в нагрудную пластину, а сама пластина ложится на седло.

Он за что-то дернул и передняя часть наплечников упала ему в руки. Он отложил ее и осторожно отмотав ремешок, снял задние пластины.

— На пешем доспехе они обиты кожей и вот здесь должно иметься еще одно сочленение, — вздохнул Тарплидав, тыкая пальцем в снятое с плеч железо. — Я слишком поздно понял, что что-то не так, как надо. Они страшно тяжелые и рук толком не поднять.

Он ловко распустил ремешки кирасы и стащил ее через голову.

— Вот кираса хороша, легкая и прочная, — разглагольствовал он, отцепляя юбку. — И все остальное — тоже. В общем, если удастся найти верхнюю часть — готов любому дать урок боя в полном пешем доспехе. Меня этому учил не кто-нибудь, а сам Матоба, бывший капитан королевской гвардии.

Он освободил ноги и немного попрыгал. Лондруппа и Чандруппас улыбками смотрели на него.

— И нечего ржать, — заявил им Тарплидав. — Понятно, что будь я один вы вдвоем меня бы легко одолели. Но десяток таким вот образом экипированных ребят могут легко противостоять двум десяткам таких, как вы.

— Наверное, — примирительно сказал Чандруппа, — В любом случае, спор вы выиграли. Половина нашей находки отходит к вам.

— А что за находка? — навострил уши Тиррал.

— Наши следопыты обыскали пару домов и обнаружили россыпь золотых монет, — пояснил ему Тарплидав.

— Ух ты, здорово! — сказал Тиррал. — А еще что?

— К сожалению, более ничего. И тот мешочек-то, который господин Тарплидав называет россыпью, случайно, — ответил ему Чандруппа.

— А книги, бумаги какие-нибудь?

— Обрывки всякие, ничего интересного. Но мы все собрали и отнесли господам в кабинет мэра. Они, кажется, любому клочку рады.

— Да уж, — хмыкнул Тиррал. — А еще какие новости?

— В башне мало что нашлось, — откликнулся Тарплидав, собиравший и складывавший свой доспех. — За мечом схожу, — пробормотал он и в обнимку с железом вышел из комнаты.

— Господин Тарплидав вылез на верхнюю площадку башни, — сказал Чандруппа. — Вроде бы видел, что у кромки леса — с другой стороны, мы туда не ходили — есть сохранившиеся дома. Завтра туда сходим.

— Угум, — отозвался Тиррал. — А когда ужин? — С самого своего пробуждения он хотел есть.

— Ужин скоро. Мясо уже сварилось, только стулья принести, и стол. Есть-то где будем?

— Не знаю, — пожал плечами Тиррал. — Может, в зале?

— Большой больно, и темно там скоро будет, — возразил Чандруппа. — Может лучше тут, или в соседней комнате? Там и скамьи есть, и стол длинный.

— Хорошо, — согласился Тиррал. — Давайте там.

В комнату заглянул Тарплидав.

— Господин Тиррал, не желаете прогуляться, — сказал он. — Хочу вам кое-что показать и поделиться некоторыми соображениями.

Тиррал кивнул.

— Хорошо, только не очень долго, — согласился он. — Есть хочется.

— Мы пока все накроем и позовем всех сверху, — сказал Чандруппа. — Далеко не уходите, уже темнеет.

Тиррал и Тарплидав вышли на площадь. Небо потемнело, с востока на него наползали тучи. По пустым улицам и кучам камней гулял ветер.