Спасение мира

Бомбар встал.

— Ни у кого нет возражений?

Возражений не было. Когда Бомбар сел, Тиррал быстро его спросил.

— А какова возможность того, что мы найдем здесь, в городе, что-нибудь эдакое… магическое. Что поможет Таресиде? Может книги какие, или рецепты? Что вы нашли с Бомбаром?

— Я как раз об этом хотел поговорить, — сказал маг. — Вернее, в этой части будет говорить господин Бомбар.

Толстяк кашлянул, встал, потом снова сел.

— Я буду говорить о том, где мы оказались и, предположительно, с какой целью.

Все, кроме старика, навострили уши. Пургонд непостижимым образом свернулся калачиком на сиденье стула и, кажется, спал.

— Первоначальное предположение, что целью путешествия является город Порат и его большая библиотека следует признать не соответствующим действительности, — начал Бомбар. — Даже те скудные описания Пората, которые находятся в нашем распоряжении находятся в вопиющем противоречии с действительностью. Начиная с того, что, как известно, через Порат проходит четыре дороги, а здесь мы видим лишь одну; в Порате разговаривали на языке энде, в то время как среди всех найденных нами здесь документов нет ни одного на этом языке; кроме того ни в одной книге о Порате не встречается такая, несомненно достойная описания деталь, как гномская башня, в которой мы сейчас находимся. Кроме того, озеро Дав, на котором расположен Порад имеет посередине остров Альпер, с храмом восьми богов. Тут же нет ни острова, ни соответственно храма.

Таким образом, вопрос, где мы находимся остается открытым. У меня есть одно предположение, о котором я сейчас расскажу. Если у кого-то будут возражения или собственные гипотезы, то буду рад их выслушать.

Итак, мне кажется, что мы находимся в долине Кайт, в одноименном городе. В долине должно быть озеро, его название совпадает названием долины и города. Известно, что обитатели Кайта одно время очень дружили с гномами и это объясняет наличие здесь дороги и башни. Более того, в город вообще вела только одна дорога — гномская.

Бомбар замолчал.

— Этого, как мне кажется, мало для столь точного определения, — осторожно сказал Тиррал. — Или есть еще что-то?

— В рассказе о проклятии долины Кайт, — сказал Бомбар. — Говорится, что воды озера стали горькими и теплыми, как слезы, и в рыба в нем больше не живет. Что земля там может вздыбиться и проглотить тебя.

— Ничего себе, — проворчал Тарплидав. — Рассказывай дальше. Ты ведь не только легенды в виду имеешь? Вы что-то в этих бумажках накопали?

Бомбар вздохнул.

— Рассказы о долине Кайт все сводятся к пересказу сведений из хроники Тембровеса. Он рассказывал о событиях, происходивших на Севере во времена безумных королей Барра. От этого времени и места сохранился только этот рассказ, и то с очень большими купюрами. Король Ильканас сжег все записки, которые о нем или о его предках сделали хронисты. Труд Тембровеса, по преданию, вынес под одеждой один из его министров. Прибыв в Пальвер, он приказал снять копии. Но, говорят, на нем и всех его потомках до пятого колена лежала печать проклятия Барра — на нем, потомках и всех трудах его и всех, кто с ним породнится, — тихо продекламировал Бомбар. — История Барра — одна из самых странных, страшных и запутанных историй, которые вообще есть в нашем мире.

— Это ведь на Севере было? А здесь что, Север? — недоуменно спросил Тиррал.

— Видите ли, северными эти хроники назвали по недоразумению. Труд Тембровеса, вернее, одна из его копий был переплетен вместе с так называемыми «Северными рассказами» Гульда. Это произошло совершенно случайно — а может и намеренно, чтобы скрыть книгу от желающих ее уничтожить. Так вышло, что этот экземпляр оказался единственным сохранившимся, все остальные исчезли. Потом, когда в королевской библиотеке стали разбираться в залежах старых манускриптов — а это уже через много лет после описанных событий было — так и назвали это северными хрониками и под этим именем внесли в каталог. Потом, когда Палозий составлял свой собственный каталог с краткими комментариями выяснилось, что, собственно, никто не знает, где Барра находилась. Упомянутые там города никому не известны, названия гор, рек и озер — тоже. Все, что ясно — после многих дней путешествия беженцы прибыли в город Пальвер. Откуда прибыли? По какой дороге? Неясно.

В общем, этим помимо Палозия занимался еще Парвинус в своей «Географии» — он точно установил, что на Севере ничего подобного, скорее всего, нет. Да и если читать Тембровеса внимательно, то ясно — не северная природа там описана. Битва с Ламом произошла в лавровом лесу, а какой же на Севере лавр?

— А что там произошло-то? Что за проклятие?

— Как я уже говорил, жители Кайта жили с гномами в большой дружбе. И было еще что-то, неясно что именно — в общем, гномы были в долгу перед людьми. И вот когда король Ильканес пришел в Кайт, он призвал к себе мэра и всех, кто находился в городе и приказал этот долг с гномов взыскать. Мэр отказался, король его обезглавил, новый, тут же избранный оказался сговорчивее. Он призвал гномов. Пришел их король, звали его Тимар. Ильканес сказал, что в уплату старинного долга городу Кайт и его жителям гномы должны дать ему непобедимое войско для победы над врагами. После победы он обещал богатые дары королю гномов.

Король гномов сказал, что ему неоткуда взять воинов для короля людей. Их самих мало и они никогда ни с кем не воюют. Пусть король попросит что-то другое. Тогда Ильканес выхватил меч и ударил им короля гномов — отсек ему плечо и руку. Истекающий кровью гном сказал ему — будет тебе войско, из всего, к чему бы ты не прикоснулся. Упал и умер и по приказу короля его выбросили в озеро. И озеро с той поры стало горьким и теплым.

Сам же король обнаружил, что все, к чему он прикасается оживает и становится способным к убийству. Он ходил по лесу и касался деревьев, и деревья становились свирепыми воинами. Он касался камней и в воинов превращались камни. Он прикладывал руки к земле и воины выходили из земли.

Так он собрал в долине огромное войско и приготовился идти с ним на завоевание Барра. Но дороги из долины не было — она опустилась на дно озера, а на месте широкого прохода теперь громоздились скалы. Ильканес обезумел, он пошел в другую сторону и касался всего, до чего могла дотянуться его рука. Воины вокруг него множились, они потрясали оружием, выкрикивали боевые кличи, но он не мог броситься с ними на врага, и от этой мысли в его голове все кипело и плавилось. Созданные им солдаты начали набрасываться на жителей города. Те молили короля о спасении, но он их не слышал.

Тогда все горожане собрались в храме Мурра, небесного покровителя Кайта. Воины короля осадили храм. Но до людей не добрались — бог внял их мольбам и опустил храм и все, что его окружало на дно озера.

Король на все это не обращал внимания. Он подошел к скалам, которые обрамляли долину с севера. В этой стороне долины уже не было леса, весь лес король превратил в своих воинов, они толпились за его спиной. Он приложил обе руки к скалам — оттуда тоже начали выходить новые воины, их было все больше и больше. От скал отваливались огромные куски, они уменьшались — король обезумел и решил, что таким образом он сможет открыть новый выход из долины. Проход Ильканеса.

Но воля и разум короля, которые дали жизнь такому сонмищу воинов не выдержали. Король Ильканес страшно закричал и вторили ему все его воины. Он рухнул на землю и больше не встал, его объял огонь, давно снедавший его изнутри и наконец вырвавшийся наружу. Ничего не осталось от короля.

Воины, оставшиеся без своего властелина, обезумели. В попытке добраться до жителей Кайта они начали войну с озером. Но проиграли. Потом еще долго продолжалось безумие, долго земля менялась местами с лесом. Наконец, все успокоилось. Никто с тех пор не ходил в долину Кайт, забыли даже, где она находилась.