Спасение

Юрий видел, какое волнение пылает за яростью этого человека.

— Хорошо, дело обстоит так. Если она работает под прикрытием, у таких агентов особая процедура связи. Предусмотрено несколько способов предупредить нас, если она попала в трудное положение. Получив такой тревожный сигнал, мы немедленно изымаем агента. — Он развел руками: образец рассудительности. — Пока все тихо.

— Ни черта не тихо! В Кинторе при запуске Ледопада произошли волнения. Ее студенты там были? Эти тупицы ради таких дурацких заварух и живут.

И снова Юрий удивился, насколько Хепберн близок к истине. Сави слишком много разболтала, с яростью подумал он. И кому? Этому наглому хлыщу? Пусть только найдется, конец ее службе в безопасности!

— Какие студенты?

— Она… вела наблюдение за радикальными студенческими группировками. Это они протестовали против Ледопада?

— Нет. Там не было студенческих групп, за которыми наша служба ведет наблюдение. Даю вам слово.

— Так где же она?

— Послушайте, я понимаю вашу озабоченность. Если она ваша невеста, вы в полном праве беспокоиться. Но местонахождение всех моих сотрудников известно. И я уверен, она свяжется с вами, как только всплывет на поверхность.

Каллум надолго замер, обдумывая услышанное.

— Ну, хорошо. — Он кивнул так, словно по широте души снимал с Юрия тяжкое обвинение. — Подожду еще пару дней.

Юрий проводил его взглядом до выхода.

— На здоровье, — бросил он, обращаясь к пустому дверному проему. Вошел Кохе.

— Я правильно расслышал? Они обручены?

— По всей видимости. А такой, как Хепберн, не стал бы об этом лгать. Он дурак, видит мир черно–белым.

— Что будем делать?

— Остается одно.

Юрий понимал, что прежде надо бы по меньшей мере выспаться. Мятая рубашка, щетина, усталые глаза — все говорило, что он не в форме для принятия разумных решений. Но тянуть дольше было нельзя.

Манхэттенский офис Пой Ли располагался в принадлежащем «Связи» здании в центре города — временном помещении, пока не будет готова новая американская штаб–квартира с видом на Центральный парк. Пой Ли, как и Юрий, придавала мало значения дорогостоящим внешним признакам статуса.

Юрий почему–то не удивился, застав ее на рабочем месте, хотя на Восточном побережье была середина ночи. Очень немногие из высших управленцев соблюдали расписание своего часового пояса.

— Вид у вас дерьмовый, — отметила она, едва Юрий вошел.

— Спасибо.

— Чаю?

— Нет. Хватит с меня кофеина на сегодня.

— Я бы рекомендовала ромашковый. Очень мягкий.

Он покачал головой, давя в себе раздражение.

— У нас проблема.

— Не будь в мире проблем, мы с вами остались бы без работы.

— Настоящий дзен! Речь о Сави Чодри.

— Ваш агент внедрения.

— Да. Она у вас, не так ли?

— Нет. Почему вы так решили?

— Задним числом просмотрел наши отчеты о задержаниях, — объяснил Юрий. — И удивился.

— Чему?

— План Аккара был хорош. Обрыв питания во время зарядки тяжелой техники вызвал бы перезагрузку — окно, в которое Юлиса могла внедрить свою управляющую программу. Получив контроль над Ген 3 Тьюрингами машинного парка, они устроили бы величайший в истории разгром, заставив эти чудовища врезаться друг в друга и во все прочее оборудование. Иные из машин весят больше пятидесяти тонн. Они бы все разнесли.

— Знаю, — кивнула Пой Ли. — Я присутствовала в отделе активных операций, когда Тарли разъяснял их методы.

— Да. И тут–то мы все осознали, сколько активистов они заслали на старый аэродром. Тогда же вы отстранили первоначальную арестную команду и ввели аризонскую группу розыска и задержания. Ваше решение, ваши полномочия.

— Вы первоначально задействовали для арестов австралийские силы внутреннего подавления. Я рассудила, что их численности недостаточно для ста двадцати с чем–то фанатиков. Совершенно справедливо рассудила, как выяснилось. РЗ прекрасно справились.

— Даже слишком прекрасно: загребли заодно и Сави. Они не знали, что она наша. Я бы хотел ее вернуть, с вашего позволения.

— У нас ее нет.

— А вы хоть проверяли?

— Строго говоря, да. Аризонский РЗ получил код ее трекера. У нас ее нет. Юрий, откинувшись в кресле, настороженно разглядывал Пой Ли.

— Их переводят втемную? Так? Куда мы их запихнем: в какой–нибудь северокорейский Гуантанамо?

— Это бы привело лишь к умножению проблем, не так ли? Невозможно спрятать так много людей, чтобы никто не заинтересовался, куда они подевались. Рано или поздно их придется представить на суд.

— Я разговаривал с единственным свидетелем взрыва на подстанции. По его словам, присланное вами из Аризоны военизированное формирование запихнуло ее в машину. Она у вас.

— Девятилетний мальчик, страдающий от взрывной контузии, — не самый надежный свидетель.

— Вам известно, что я говорил с Тоби Рирдоном? Вы за мной наблюдаете?

— Он — единственный выживший после атаки на Фонтанной улице, по нашим сведениям. Они не точны?

— Точны. — Юрий терпеть не мог, когда его вынуждали оправдываться. — Послушайте, я понимаю, что провалы случаются у всех, особенно в такой напряженный и запутанный день, как на прошлой неделе. Просто дайте мне доступ к отчетам аризонской группы РЗ. Мне хотелось бы видеть, кем они занимались.

— У вас нет допуска к документации аризонской РЗ. Это внутреннее подразделение, мы его задействуем при кризисах в системе безопасности.

— Бога ради, я командую отделом!

— И этого уровня недостаточно для допуска к файлам РЗ. Извините.

— Да бросьте, Пой! Вам придется в чем–то мне уступить. Позвольте мне прогуляться мимо камер и тихонько ее оттуда извлечь. Сави из безопасности, она наша. Она не станет взывать к дерьмовым гражданским правам и требовать адвоката–либертианца.

— Это невозможно.

— А вы сделайте.

— Еще раз: у нас ее нет.

— Она погибла, да? Вот что здесь пытаются прикрыть.

— Я буду считать, что ничего не слышала.

— Вам такое, знаете ли, просто с рук не сойдет.

— Это закрытые дела, Юрий. Бросьте. Есть прямой приказ.

— Вам не со мной придется иметь дело, — тихо предупредил он. — Вы что–нибудь слышали про Каллума Хепберна?

— А с ним что?

— Стоп! Вы его знаете?

— Знаю о нем. Что именно, вам сказать не могу. Но готова заверить, он — надежный сотрудник «Связи».