Спасение

— Чушь собачья.

— Шутки в сторону. Мы должны держать это в тайне даже от своих: три других человека, идущие с нами, представляют серьёзные политические группы. Поэтому я и обратился к кому-то с реальным опытом скрытых миссий.

— Вы обеспокоены тем, что конкуренты узнают о том, куда мы направляемся? Какой же артефакт вы нашли?

— Не могу сказать, пока мы не выдвинемся.

— Вы получаете свои технологии, изучая чужие образцы? Вот поэтому ты беспокоишься о соперниках?

— Речь идёт не о новых технологиях и не о переделе рынка. Проблема много больше и серьёзней.

— Хм? — Она вопросительно приподняла бровь.

— Ты получишь всю информацию после согласия участвовать, Кандара. Это же стандартные правила.

— Ладно, признаю, это разумная стратегия сдерживания утечек. Но мне нужно знать: вы готовитесь к враждебному противодействию?

— Нет. Или, по крайней мере, пока нет. Вот поэтому мы и обратились к тебе. Мы не знаем, что нас ожидает, поэтому нам и потребовался специалист, одинаково компетентный во многих областях. Способный ответить на любой вызов.

— Ах, ты просто мне льстишь.

— Ну и вишенка на торте — основная причина, почему мы с тобой проводим эту встречу, прежде чем я познакомлю тебя с остальной частью команды.

— Вот и ложка дёгтя…

— Мы связаны протоколом первого контакта. Некоторые пункты в нём очень жёсткие, но с Комитетом обороны Земли не спорят. На протяжении этой миссии мы будем полностью изолированными. С этим ещё не сталкивался ни один из нас. Мы привыкли к тому, что, вне зависимости от того, какое бедствие нас поразит, всегда сможем позвать на помощь из любой точки, в которой оказались. И, что важно, помощь незамедлительно придёт. Каждый из нас строит свою стратегию выживания, зная, что аварийная команда всегда находится в двух минутах ходьбы. Этого достаточно. Я считаю это слабостью, особенно в этой ситуации. Если в нашей миссии что-то пойдёт не так, мы окажемся связанными протоколом первого контакта, разработанным Комитетом обороны Земли. Понимаешь, к чему я клоню?

Сказанное заставило девушку задуматься. Я понял это по смене позы, ставшему серьёзным лицу, напряжению мышц.

— Какие действия они могут предпринять против нас? — спросила она. — Если предположить, что они враждебны.

— Точных данных нет, а гадать я не хочу.

— Серьёзно? — Улыбка вернулась на её лицо. — Мы сейчас обсуждаем противодействие предполагаемому вторжению инопланетян. Сама постановка вопроса выглядит глупо. Что, по мнению Эйнсли Зангари, они собираются предпринять? Похитить наше золото и обесчестить наших женщин?

— Или обесчестить наше золото и похитить наших женщин. Я же говорю, что не знаю. Данных нет.

— Нет? А Оликс? С этими чужаками всё кончилось миром. И вовсе не потому, что они безобидны. У них имеется большой запас антиматерии на борту «Спасения Жизни». Другого источника энергии, достаточно мощного, чтобы разогнать судно до приличной доли скорости света, в природе не существует.

— С Оликс нам просто повезло, — осторожно сказал я. — Их религия содержит совершенно другой набор приоритетов для взаимодействия с чужаками. Всё, что им нужно, — путешествовать в космосе своей группкой до конца времён, до момента, в котором, согласно их верованиям, их Бог явит себя. Им не нужно захватывать новые звёздные системы и расселяться на пригодных для жизни планетах, чтобы продолжить свой род.

Непривычная, неожиданная для нас модель поведения. Я полагаю, что никто даже представить себе не мог подобных инопланетян, до того момента, когда они прибыли в нашу солнечную систему.

Но, Кандара, ты действительно хочешь построить стратегию выживания нашего вида на предположении, что все встреченные нами инопланетяне будут так же добры, как Оликс? Да, прошло шестьдесят лет с момента их прибытия, и оба наших вида получают выгоду от торговли. Отлично, но мы обязаны учитывать, что в какой-то момент столкнёмся с не столь благожелательными чужаками.

— Межзвёздные войны — это просто детские сказки. В подобных конфликтах нет никакого смысла. Война не оправдывает себя ни экономически, ни с точки зрения получения ресурсов, ни для захвата территории… Звёздные войны — полная бессмыслица. Даже Гонконг перестал использовать этот сюжет для своих интерактивных фильмов.

— Тем не менее, мы обязаны учитывать эту возможность, пусть она и маловероятна. В моём отделе разработаны сценарии неудачных контактов, которые мы никогда не публикуем, — признался я. — И некоторые из них… пугают.

— Я была бы удивлена, если бы их не было. Насочинять можно много, если потакать своей паранойе.

— Может быть, ты права. Тем не менее, ты обязана предпринять действия по протоколу Комитета обороны Земли в случае, если чужаки окажутся опасными. Ты готова принять эту ответственность? Я бы хотел быть уверенным, что могу положиться на тебя, если окажусь выведенным из строя.

— Ты думаешь, что до этого может дойти? — Кандара глубоко вдохнула, когда наконец поняла, о чём я спрашиваю.

Я включил её в состав группы именно на этом основании — благодаря своей молодости, своему идеализму и своей решимости она достаточно бесстрашна, чтобы в случае опасности для человечества запустить систему самоуничтожения. Потребность в сотруднике с такими качествами можно было без труда объяснить Юрию. Он никогда не сомневался в моём подборе кадров.

— Хорошо, — ответила она. — В случае необходимости я готова нажать большую красную кнопку.

— Спасибо, — кивнул я. — И вот что ещё: не думаю, что твою решимость в этом вопросе оценят другие члены команды.

— Значит, я не буду рассказывать им об этом, только и всего.

— Хорошо. Пойдём встретимся с ними.

Отдел безопасности Сопряжения Светил занимал семь идущих один за другим этажей. Ведомственный конференц-зал находился на семьдесят шестом этаже. Мы с Кандарой спустились по большой винтовой лестнице в центре башни. Конференц-зал, естественно, располагался на углу башни, обеспечивая обзор через две стеклянные стены. Овальный стол из тикового дерева, находящийся в центре комнаты, вероятно, стоил больше моей зарплаты за год.

Вокруг были расставлены пятнадцать стульев. Ещё несколько стульев для менее важных посетителей выстроились вдоль не стеклянных стен. Чистая психология, подчёркивающая важность тех, кто приглашён сидеть за одним столом со старшими.

В зале нас ждали семь человек, и никто из них не сел на пристенный стул. Хотя, насколько мне известно, только трое из присутствующих обладали реальной властью: Юрий Альстер, Каллум Хепбёрн и Алик Понедельник.

Юрий сидел за дальним концом стола, рядом со своим исполнительным помощником и техническим консультантом Луи. В нашей компании он один из настоящих старожилов, родившийся в Санкт-Петербурге в 2030 году; вечно унылый и угрюмый, каким может быть только покинувший матушку Россию россиянин. Учитывая его возраст, я сомневаюсь: а способен ли он улыбаться вообще?