Спаси меня!

Карлос невольно улыбнулся, кивнул и наконец расслабленно откинулся на подушки: день и в самом деле был насыщенный. Он закрыл глаза, планируя разложить увиденное и услышанное по полочкам, но не заметил, как отключился.

– При-вет, – пролаяла противная маленькая собачонка, – как де-лиш-ки?

Она прыгнула к Карлосу на колени, замахав грязным кольцом хвостика, и попыталась лизнуть в лицо.

– Уйди, мразь! – отбивался от нее Карлос, с ужасом представляя вязкую слюну, повисшую на губах. Он резко махнул рукой, сбрасывая с себя гадкое животное. Собачонка мягко приземлилась на ковер, лежавший возле кровати, и захихикала…

– Папа, папа! Проснись! – услышал Карлос голос Антонио. – Папа! Это я!

Карлос с трудом разлепил веки, окинул комнату мутным взглядом, и снова закрыл глаза. Виски болели так, будто сверло в его голове работало всю ночь без остановки.

– Карлос, что с тобой? Карлос, очнись! – теперь его звал Хулио.

Кто-то стал хлопать по щекам. Карлос хотел сказать, чтобы его не трогали, что ему больно, но язык не повиновался. «Что со мной?» – появилась первая вялая мысль. Он поднял руку, посмотрел на свет. Солнечные лучи проникали в потолочное окно, проходили сквозь пальцы, и Карлосу показалось, что они прозрачные. Разглядеть их не дали. Чья-то теплая и сухая ладонь сжала крепко руку, и Карлос наконец сумел сфокусировать взгляд.

– Узнал меня? – тихо спросила Ремей.

Он кивнул и увидел, как мать смахнула слезы.

– А что случилось? – звук прошел через сведенное судорогой горло и сорвался на фальцет. Карлос закашлялся.

– Ты нас напугал, – наклонился к нему Хулио. Антонио пришел к тебе поздороваться, а ты в это время дико кричал: «Пустите меня! Уйди, мразь! Спасите!» Мальчик испугался и с плачем побежал звать нас.

– А я что?

– Вот мы и пытались разбудить тебя, а ты не просыпался. Будто тебя опоили чем-то. Что тебе этот пьяный старик дал?

– Ничего. Мы только разговаривали. Я вчера устал, может, поэтому сегодня такой разбитый. Сейчас все пройдет. Сынок, подойди ко мне, – позвал Карлос мальчика, который все еще стоял в стороне и смотрел испуганно на отца.

Антонио несмело приблизился. Карлос взял его за теплую ладошку, потянул и посадил к себе на кровать.

– А вы что встали? Дел домашних нет? – обратился он к остальным. – Идите, я с сыном поговорю и тоже спущусь.

Карлос проследил, как гости покинули комнату и только потом повернулся к Антонио.

– Ты почему испугался?

– Пап, ты кричал сильно. И метался по кровати, вот так, – мальчик лег рядом и стал переворачиваться с боку на бок.

– А что я говорил?

– Уйди, мразь! – тихо ответил сын. – Я подумал, что ты на меня ругаешься и побежал за бабушкой. Он виновато опустил плечи и всхлипнул носом.

– Знаешь, что мне приснилось? – шепнул Карлос на ухо Антонио.

– Что?

– Собака.

– Правда? Хорошенькая?

– Нет, противная. И эта тварь смотрела на меня черными глазищами… – Карлос сделал загадочное лицо, а потом схватил сына за щеки, вытаращил глаза и чмокнул в лоб, – и хотела меня поцеловать.

– Ой, противно же! – отбивался мальчик. – Пусти, я не маленький!

Он спрыгнул на ковер и засмеялся.

– Вот видишь, тебе тоже не понравилось.

– Пап, а давай собачку купим?

– Собачку? – рассеянно переспросил Карлос, и вдруг мысль ударила по голове, сбила с ног. – Купим, купим. Иди к бабушке.

Карлос вскочил, машинально нашел костыли и, медленно переставляя ноги, пошел в ванную. Оттуда уже высунул голову и, балансируя на одном костыле, окликнул сына:

– Антонио, позови ко мне Хулио. Срочно!

Запыхавшийся массажист влетел в ванную с криком:

– Что случилось?

– Ты камеру установил?

– Ага.

– Сейчас пойдем проверять.

– А завтрак?

– Потом.

– Ремей опять сердиться будет. Пошли сначала позавтракаем. Какая муха тебя укусила? Все тебе срочно надо, – ворчал Хулио. – Там Соня старается, украинские блинчики делает. Ты ее обидеть хочешь?

Карлос нехотя согласился. Но завтракать не мог. Мысль свербила голову, не давала покоя. Он был рассеян и опять чуть не нарвался на гнев матери. Хулио стукнул его под столом ногой, чтобы привести в чувство. Блинчики Сони и горячий кофе немного прочистили мозги и желудок. Тошнота отступила, да и в мысли появилась какая-то логика.

Когда все разошлись по своим делам, Карлос и Хулио направились в подвал. Массажист наказал Соне следить за Ремей, и как только та начнет их разыскивать, сразу звонить. Обезопасив себя от чрезмерной заботы матери, Карлос облегченно вздохнул и закрыл дверь на склад.

– Ты чего такой взъерошенный? – недовольно спросил Хулио. Он уже забрался на стремянку и готов был достать камеру, но Карлос его остановил.

– Погоди, дай посмотрю, как ты ее пристроил.

– Не доверяешь? – усмехнулся Хулио.

– Дело не в доверии. Мысли у меня нехорошие появились. Сам говоришь, будто меня опоили чем. До сих пор такое странное состояние.

Хулио встревоженно посмотрел на подопечного. Потом молча слез и отошел в сторону. Карлос поставил одну ногу на ступеньку, потом вторую. Внезапно голова закружилась, и он повалился на Хулио. Двое мужчин барахтались на пыльном полу, пытаясь встать и не понимая, что происходит. Наконец Хулио поднял Карлоса, посадил в инвалидное кресло, которое уже какое-то время обитало на складе за ненадобностью, и приказал:

– Рассказывай.

– Помнишь, я тебе говорил, что упал со стремянки, когда увидел внезапно в этом окошечке, – Карлос показал рукой наверх, – страшные глаза.

– Ну, помню.

– Мне эти глаза весь год покоя не давали. По ночам кошмары снились, и все глаза на меня надвигались.

– Это понятно. Подсознание пытается разгадать загадку, а ночью, когда сознание спит, подсовывает тебе решение.

– Я только сегодня догадался, кто это был?

– Кто? – Хулио даже подался вперед от любопытства.

– Собака. Большая черная собака. Что-то типа черного мастифа или ротвейлера. Из-за темного цвета шерсти тело в ночи будто растворилось, и я увидел только глаза, заглянувшие в подвал на огонек.

– Ну, слава богу! Хоть одна загадка разрешена, – засмеялся Хулио.

– Но я нигде в поселке не видел таких собак.

Это ерунда. Ты же не знаешь всех жителей. Могли и туристы привезти с собой. В этой деревне четыре отеля. Хозяева гуляли, вот собака и убежала. Теперь не выяснишь. Давно это случилось, – отчасти успокоил Карлоса друг.