Спаси моего сына

— Что это значит?

Он перечитал пару раз и выматерился.

— Что за блядские игры, — процедил зло и рявкнул подчинённым: — Осмотреть всё вокруг! Каждый сантиметр.

Я тоже перечитал записку.

— Сто м… Это может быть сто метров, — встретился взглядом с начальником службы безопасности. — Что ещё? Сто минут? Вообще бред.

— Радиус сто метров! — добавил он. — Выполнять!

Мы тоже бросились на улицу. На хрена послушал Вику?! Знал же, что вылазка в город может быть опасной и таки поддался. Проклятая девка! Рядом с ней меня переклинивало всегда. И раньше, и сейчас. Вдыхал у её волос, и штаны становились тесными, а сердце делало кульбит. Надо было забрать их сразу, нет же, дурак, всё думал получил, что хотел и забуду. Забыл, как же.

— Святослав, сюда, — показал на сквер. — Я по правую сторону, ты по левую.

Он коротко кивнул.

В разгар дня людей было мало, но от детских голосов становилось не по себе. С аварии прошло больше полугода, а я всё ещё просыпался посреди ночи с чувством, что теряю сына.

— Папа, папа!

Повернулся, ища Ингу взглядом. Белокурая девчушка протягивала отцу раскрытую ладонь.

— Пап, это жучок, а он…

Пошёл дальше, пытаясь не упустить из вида ни единого клочка сквера, а в башке так и звучало предназначенное не мне «папа».

С Викой изначально всё пошло не так. Я отвёл ей роль орудия отмщения, но вместо этого она стала моей ахиллесовой пятой.

На скамейке впереди сидела девочка. Издали разглядеть её не смог, но чутьё натянуло жилы до предела. Пошёл быстрее.

— С дороги. — Отпихнул прущего на меня недомерка и сам не заметил, как перешёл на бег. Эта была Инга. Что на ней было, не запомнил — только яркую ленту в волосах.

— Инга!

Она испуганно посмотрела на меня.

— Инга! — подхватил со скамьи.

Прижал её к себе. Страх, до этой минуты сдерживаемый главной целью — найти дочь, просочился наружу.

Я обнял Ингу ещё сильнее. Ровесница Игната, она была совсем хрупкой. Девочка. От неё даже пахло по девчачьи — её матерью.

— Дядя Захар, — пискнула она. — Я…

Инга всхлипнула. Только расслабившиеся нервы затянулись жгутами. Уничтожу, сукина сына. Он землю со своими кишками жрать будет и молить, чтобы я его прикончил. За всё ответит: и за Настю, и за Игната, и за эти слёзы.

— Тс-с-с, — легонько погладил Ингу по спине.

— Мне страшно было. Они… Те дяди… Они плохие. Они плохо говорили про тебя и про маму и… — она заныла.

Покачивая её, позвонил Святославу и дал отбой.

— Я нашёл её… Да, вроде в порядке… Всё потом.

— Дядя Захар, — позвала Инга сквозь слёзы.

Я присел вместе с ней на скамью. Она разжала ручонку и дала мне смятый листок.

— Вот.

Придерживая дочь, расправил бумажный комок. Верхняя губа дрогнула.

— Су… — стиснул зубы и смял бумагу снова.

Едва не швырнул в урну, но это бы было опрометчиво. Королёв с чего-то решил, что, действуя через детей, сможет вернуть себе своё. Нет, нужна ему была не Вика — бабки. Он требовал вернуть бизнес.

— Мы домой поедем, дядя Захар? — спросила Инга, задрав голову.

В её заплаканных глазах стояли слёзы.

— Я кушать хочу. И к маме хочу. — Она надула губы, накуксилась. — Только мама ругаться будет, что я побежала к собачке. А я не хочу, чтобы она ругалась.

— Тогда зачем ты побежала?

Инга пожала плечами и начала болтать ногой. Пальчиками водила вокруг пуговицы моей рубашки и виновато молчала. Мимо прошли белокурая девочка и её отец, которых я видел раньше. Я всегда хотел сына. Ещё до того, как нам с Настей объявили, что будет парень. Но в последнее время всё больше хотел отмотать время на семь лет назад и переиграть прошлое.

Святослав появился с двумя охранниками, кивнул на Ингу с вопросом. Я взглядом повторил, что всё в порядке и снова поднял её. Много раз носил на руках сына, но нести дочь было совершенно другим. Её сандалия стучала мне по боку, шёлковая лента касалась руки, и в этих, на первый взгляд, плёвых мелочах заключалась разница величиной с пропасть.

— Едем домой? — спросил Святослав на выходе из сквера.

— Нет. Надо её накормить. Ты чего хочешь? — спросил у дочери.

— Мороженое, — ответила она, не думая. — С шоколадным соусом и орехами. И ещё с карамелью. И молочный коктейль.

— Ты же сказала, что хочешь кушать.

— Ну… Ты спросил, что я хочу. Я хочу мороженое.

Святослав усмехнулся. Видно было, что у него тоже отлегло от сердца, хоть собранность осталась прежней.

— Девчонка — оторви и выкинь.

— Ей есть в кого.

Посадил Ингу в машину и сел рядом. Святослав занял место сзади, ещё один охранник сел спереди. Пока не разделаюсь с Королёвым, придётся усилить безопасность. Можно бы было вывести детей и Вику за пределы страны, но гарантий это не даст. К тому же, надо учитывать, что отец Королёва — по документам, которые он сделал себе семь лет назад — Александра Рыбакова, мент. Хороший мент с большими связями. Вернее, мог бы быть хорошим, если бы не замял дело сына. Изнасилование, предумышленное убийство женщины, находящейся на шестом месяце беременности. Это потянуло бы на долго. Я вынес свой приговор, однако он оказался чересчур мягким. Нужно было сразу же кончать этого молокососа. Но на ошибках учатся. Придётся и мне внести поправки.

* * *

— А твоим дядям что, не вкусно?

Инга мотнула головой на охранников, с тоскливым видом ковыряющих разноцветные шарики мороженого.

— Вкусно, но эти дяди предпочли бы хорошую отбивную.

Дочь нахмурилась и отправила полную ложку в рот. На уголках её губ остались шоколадные усики. Она облизнулась и зачерпнула ещё порцию. Сперва поддался на уговоры Вики, теперь не сдержался перед этой малышкой. Поняв, что мы идём в кафе-мороженое знаменитой сети, Инга пришла в восторг. У прилавка тыкала во все лотки подряд, пока я не остановил её. Думал, не справится, но огромная порция, выданная продавщицей, её не смутила.

— Ты только маме не говори, что мы с тобой тут были. Хорошо?

— Она и тебя ругать будет? — с умным видом спросила чертовка. — Я один раз слышала, как она тебя ругает. Но ты не бойся, она потом всё равно хорошая становится. У меня мама самая-самая хорошая. Надо, чтобы у Игната тоже такая мама была.

Я невесело хмыкнул. Взял свою пиалу и, глядя на дочь, привалился к спинке стула. Наверное, надо. Всё бы было куда проще, признайся я самому себе изначально, что девка, которую я забрал у Королёва, стала мне нужной. Все семь лет, что не подходил к ней близко, видел её глаза. Последние наши гляделки — она, затаившаяся у сосны напротив дома, а потом адская боль в грудине. Пришла, дрянь, посмотреть, как наёмник её мужа меня прикончит. По крайней мере, так я думал до недавнего времени.