Спаси моего сына
Шрифт:
— Поедет, — заявила дочь беспрекословно и обвязала капот лентой.
Посадила внутрь одетую в белое платье куклу, за руль — мужика в костюме.
Свадьба у её куклы была, пожалуй, роскошней нашей. Гостей так точно набралось будь здоров.
Посмотрел на Вику, рассчитывая увидеть улыбку, но она не улыбалась. Почувствовала взгляд и резко повернулась. В позе читался вызов, плечи нарочито расправлены.
Да будь оно всё неладно! Подошёл сзади и, положив ладони на лопатки, с нажимом провёл вверх. Помассировал спину, шею и опустился ниже. Кожа у неё была мягче обычного и словно светилась, аккуратная
— Не знал бы тебя, подумал бы, что ты боишься первой брачной ночи, — сказал, наклонившись к ней.
Плечи её дрогнули под моими руками.
— Хочешь потанцевать?
Наконец мне удалось завладеть её вниманием.
— Надеюсь, ты не спрятал в кустах оркестр?
Я усмехнулся. Вика вопросительно изогнула бровь, и я понял, в чём их разительная разница с моей бывшей женой. В Вике всё дышало жизнью: каждое её движение, каждый жест. Слова и мимика: всё было наполнено неукротимостью и вместе с тем женственностью.
Не отвечая, я несколько раз коснулся дисплея телефона.
— М-м… Опять блюз? — Она прислушалась. — Нет, джаз. Джаз же?
— Да. Но если хочешь, можем выбрать что-нибудь ещё.
— Нет.
Я подал ей руку, и она вышла из-за стола.
— Никогда не танцевала под джаз.
— Я тоже.
Прикосновения, взгляда в глаза и её близости было достаточно, чтобы только успокоившийся член опять подпрыгнул. Реакция на эту женщину всегда была одинаковой: я до охренения хотел её.
Глядя в глаза, провёл пальцами над платьем и прижал ближе.
— М-м-м, — протянула она многозначительно. — До ночи ещё далеко.
Мельком я посмотрел на возящихся детей. Увидел вышедшую из дома горничную и взглядом приказал ей присмотреть за ними, а сам поволок жену в сад.
— Ты рехнулся?!
— Не без этого.
Тащил её, пока деревья за нами не сомкнулись стеной, и толкнул к первому попавшемуся стволу. Тяжело дыша, упёрся ладонью поверх Викиной головы и впился в глаза. Кончик её языка проскользил по нижней губе, и в голове произошло короткое замыкание. Она моя. С этого дня бесповоротно моя, безоговорочно.
Обхватил её голову и почувствовал на губах дыхание с запахом сливок и клубники. Не помня себя, с жадностью впился в её сладкий рот.
— Захар, — она попыталась увернуться.
— Что?
— У меня платье и…
— Разберёмся.
Целовал её до одури. Толкал язык, ласкал рот и пытался задрать дурацкие юбки. Вика обхватила меня за шею и постанывала в губы, доводя до отупения. Она была сладкая — куда слаще того куска торта, что остался недоеденным на тарелке. Её я готов был сожрать без остатка. Брать снова и снова, пока бы не отключился от эйфории.
Юбки всё-таки поддались. Я зарычал, сдирая с неё тонкие трусики. Не выдержал и просто сдвинул в сторону. Там, между ног, она была уже влажная и горячая. Сунул в неё два пальца и поймал судорожный вздох.
— Ты же говорил про ночь, — запрокинув голову, простонала она.
— К чёрту ночь. Хочу тебя прямо сейчас.
Томный взгляд из-под ресниц и новый стон, после которого остановиться я бы не смог даже под страхом смерти.
Вика дотронулась до моего паха. Да, детка, так сильно я тебя хочу. И знание, что с этого дня ты моя только
добавляет масла в огонь.Ждать терпения не было. Рванул ремень и, подхватив её ногу, вошёл одним махом. Она вскрикнула. Мы замерли. Я был в ней, смотрел ей в глаза, и из глотки рвался сип. Прижался лбом к её лбу, не двигаясь, обхватил за шею.
— Учти, предашь меня — убью.
Она напряглась.
— С чего ты взял, что я собираюсь тебя предать…
— Я тебя предупреждаю. Ты поклялась, что будешь верной женой. Попробуй только нарушить клятву.
Не ответив, она обхватила меня за шею, и сама подалась навстречу. Один на двоих стон заглушил шорох листьев. Я стал брать её быстрыми толчками, как ненормальный и голодный. Как будто женщины у меня не было лет десять. Трахал её примитивно, жёстко, ловил стоны и ни хрена не понимал, как всё могло зайти так далеко.
Поддразнил поцелуем и вышел. Но только на секунду, чтобы взять снова. Вика запустила мне в волосы пальцы и изогнулась. Она была узкой, как в наш первый раз, и жаркой. Мокрая для меня и отзывчивая.
Несколько размашистых движений, и она затряслась в моих руках. Взгляд ей в лицо: прикрытые глаза, растрепавшиеся волосы с запутавшимся в них листом.
— С этого дня ты навсегда моя, — прорычал ей в рот и вошёл до упора. Крепко сжал её ногу.
Её дрожь стала сильнее. Она стискивала меня собой, цеплялась пальцами. Обрушившийся на меня кайф был не сравним ни с чем. Вжал её в ствол яблони и кончал, а в башке гудело. Никому никогда не отдам ни её ни детей.
— Вика, — просипел ей в волосы. — Да… Ты как всегда хороша…
— А ты, как всегда, мерзавец, — отозвалась она. — Но я…
Поймал её взгляд. Отпустил ногу.
— Что? — понял вдруг, что мне важно слышать это. Важно, блядь, как дышать.
Она мотнула головой. Порывисто коснулась моего живота и одёрнула подол, а потом, вывернувшись, пошла к дому.
Я смотрел ей вслед, опираясь на дерево. Кора была шершавая, не то, что кожа Вики. Криво усмехнулся. Ничего, девочка. Ты сама придумала клятву, и я знаю, всё, что ты сказала — правда.
Вика
Наконец наступил вечер. Весь день прорезвившиеся на свежем воздухе дети уснули. Захар был в кабинете — я слышала его голос из-за приоткрытой двери, но заходить не стала. Подслушивать тоже — поднялась в спальню и, сев на постель, почувствовала себя совершенно измотанной. На пальце камнями переливалось кольцо.
С минуту я неотрывно смотрела на руку, а потом решительно достала телефон и написала всего два слова:
«Я согласна».
Глава 14.1
Вика
Вода в ванной прекратила литься, и я села в постели. Тряхнула головой, чтобы волосы рассыпались по плечам, и прижала к голой груди одеяло. Ночью я позволила себе больше, чем могла позволить. Забылась. Но наступило утро, а вместе с ним навалилась реальность.
Захар вышел из ванной в халате. Пояс был завязан на слабый узел, и что-то подсказывало, что трусы муж надеть не сподобился. Влажные волосы блестели, в вороте халата виднелись тёмные завитки на груди. По телу прошла волна ненужного жара, но я напомнила себе о вчерашнем дне.