Спасите, мафия!

— А с чего ты взяла, что я ей это прикажу? — фыркнул мужчина.

— Чисто теоретически, — уклонилась от ответа я.

— Нет, оружие из коробочки не может ослушаться владельца, — усмехнулся Суперби. — Но я не собираюсь отдавать ей такой приказ.

— Ну и не надо, — пожала плечами я, с улыбкой глядя на вновь начавшую нарезать круги по воздуху зубастую хищницу.

— Возвращаясь к нашему вопросу, — мгновенно нахмурившись, вернул меня на грешную землю капитан. — Теперь веришь, что мы из иного мира?

— Да, — поморщилась я, смирившись с неизбежным. — Если уж у вас такое оружие, вы точно не отсюда. В нашем мире подобного не найти.

— Отлично, — усмехнулся мечник, и акула буквально за миг серым облаком втянулась в коробочку, которую мужчина тут же захлопнул и убрал в карман. — Тогда я продолжу пояснения.

— Давай, — вяло сдалась я, с грустью глядя на левый карман куртки нашей местной Рапунцель и усаживаясь на край кровати. Он хмыкнул и плюхнулся на мое кресло, а затем заявил:

— Оказалось, что в вашем мире кто-то узнал о нашем и нарисовал мангу. Именно так о нас узнала твоя сестра. Тот отброс-извращенец сказал правду: манга «Учитель-мафиози Реборн» имеет к нам отношение, но мы не косплееры — мы ее герои.

— Манга ожила? — скептически выгнула бровь я.

— Врой, нет! — возмутился на мою тупость Суперби. Похоже, это и впрямь его фамилия… — Просто оказалось, что многие миры, описанные в мангах, и впрямь существуют! Это касается нашего мира и мира «Потомков тьмы» — там говорится о шинигами, которые нас как раз таки и перекинули в этот мир.

— А зачем? — нахмурилась я, начиная мысленно просчитывать варианты. — Какой смысл шинигами перемещать людей из одного мира в другой?

— В нашем мире мы погибли, — поморщился Скуало и тут же добавил: — Но я не расскажу, при каких обстоятельствах! Что было дальше — просто темнота. Абсолютная темнота и могильный холод. Я в ней словно парил, — голос его стал на удивление тихим и печальным, а взгляд мечник опустил в пол. — Там не было ни звуков, ни запахов, ни событий, и всё, что мне оставалось — вспоминать и ждать. Ждать, что, возможно, когда-нибудь я сумею отомстить. Но потом это прошло. И я уже не хотел возвращаться и мстить. Я погиб — значит, я не должен был оживать, иначе пострадала бы моя честь фехтовальщика. А затем меня вдруг словно что-то дернуло, и я оказался в саду вечноцветущей сакуры. За столом сидело призрачное существо, назвавшееся «Графом». Это был шинигами. Он предложил сделку: меня бы оживили в чуждом мне мире, и если бы я выполнил некое условие, я ожил бы в своем. Срок — шесть месяцев. Но я отказался. Я не собирался возвращаться. Это бы противоречило моему кодексу мечника. Но Граф заявил, что тогда на меня обрушится самая страшная кара мира мертвых — мира Мейфу. Меня погрузят в самое жуткое воспоминание навечно. Мне это продемонстрировали и… — Скуало нахмурился и, поморщившись, сказал: — Кара ведь должна соответствовать грехам, разве нет? Справедливости в том, что меня бы отправили в «мир вечного ужаса», так он это наказание назвал, не было. Да и… — он перешел на шепот, и я с удивлением на него воззрилась: — Если бы я ожил, я, возможно, сумел бы когда-нибудь выполнить свою клятву и избавиться от нее. Не люблю, когда что-то мешает данному мной обещанию… Знаю, оно невыполнимо, но… Если бы я был жив, я хотя бы мог попытаться.

— Ты принял предложение, — тихо сказала я и подошла к мечнику, который вздрогнул и возмущенно на меня воззрился, но я лишь села на пол у его ног и, осторожно взяв его за руку, грустно улыбнулась. Я понимала его чувства, если честно, а потому искренне сказала: — Нет ничего постыдного в том, чтобы вернуться. Потому что это будет сделано ради исправления того, что ты не успел исправить. Ты дал обещание — так сдержи его. Если не получится, хотя бы попытайся. Даже если бы ты погиб, выполняя это обещание, всё равно стоило бы использовать шанс. Я же вижу: тебе это обещание очень важно. Так попытайся выполнить его, хоть и ненавидишь его всей душой.

Скуало вздрогнул, но, что интересно, руку убрать не попытался. Он просто сидел в кресле, откинувшись на спинку, и смотрел на меня сверху вниз — чуть удивленно, настороженно и ожидая подвоха, но в тоже время с толикой надежды. Ему ведь нужны были эти слова, я поняла это сразу, а потому, осторожно сжимая руками его горячую ладонь и мягко поглаживая ее большими пальцами, я печально улыбнулась и продолжила:

— Знаешь, то, что ты принял предложение — не трусость, — он вновь вздрогнул и попытался убрать руку, но я крепко в нее вцепилась и тихо сказала: — Ты не трус, нет. И не смей так думать. Ты не заслужил того, что на тебя хотели повесить. Ты не успел выполнить свое обещание. У тебя было куда больше причин вернуться и жить, чем вечно страдать. И даже не от того, что ты переживал бы самые ужасные мгновения своей жизни, а от того, что ты бы мучился, думая: «Я не использовал шанс из-за гордости». Да, с одной стороны, ты погиб, значит, возвращаться — это идти против судьбы. Но с другой, тебе предложила шанс всё исправить сама судьба. Так почему бы им не воспользоваться? Возможно, твоя жизнь была прописана в Книге Судеб именно так — с небольшим перерывом. А значит, ты лишь следуешь своей судьбе, приняв предложение Графа. Ты лишь вернешься — ты не предашь свой путь мечника, нет. Ты просто продолжишь жить и следовать ему. Самураи принимали жизнь такой, какая она есть. Они принимали и жизнь, и смерть. Они считали, что если пришло их время умирать, они должны умереть, но если смерть обошла их стороной, они обязаны жить. Так и в твоем случае: смерть пришла, и ты с ней смирился, но затем пришла жизнь. Вернулась к тебе. И ты ее так же принял. Как истинный самурай. Можешь ругаться, но я не считаю тебя европейским рыцарем, хоть ты и итальянец: твои убеждения больше похожи на убеждения средневековых самураев. А потому живи. Прими то, что послала тебе судьба, и просто живи.

Повисла тишина. Скуало сверлил меня странным взглядом, полным подозрения и желания поверить в мои слова, а я с печальной улыбкой продолжала гладить его ладонь и отчаянно надеялась, что он мне всё-таки поверит и простит себя. Ведь он не слабак и не трус — он очень сильный человек, думаю, самый сильный из моих знакомых. И он должен понять это, должен простить себя… Наконец, Суперби принял решение — я прочла это в его глазах, цвета ледяной стали. Он улыбнулся краешками губ и пробормотал:

— Ты не такой уж глупый мусор.

Я улыбнулась — радостно и широко, а он потрепал меня по волосам и встал, а затем протянул руку и помог мне подняться. Я с грустью посмотрела на его протез и спросила:

— Помнишь, ты обещал ответить на второй вопрос?

— Ну? — хмыкнул он, и я осторожно спросила:

— Из-за кого ты это сделал? Нет, не «ради кого», а «из-за кого». Кто стал причиной? Кто подал эту идею?

Я посмотрела мечнику в глаза, а он нахмурился и пробормотал:

— Ты и впрямь не так глупа, как кажется… Ладно, я отвечу. Я сделал это из-за Первого Императора Мечей, чтобы понять его стиль боя. У него не было левой кисти, и я отрубил свою. Ты права, это была не моя идея. Он мне ее подкинул, а я ею загорелся. Но это не значит, что он мне ее внушил! Я победил его, поняв его стиль, хоть он и надеялся, что без кисти я проиграю. Я убил его и получил титул Второго Императора Мечей. Так что… это было не зря!

— Может быть, — тяжко вздохнула я, чувствуя, что он просто пытается убедить в этом самого себя. — Но ты и с целой рукой победил бы. Потому что ты — Суперби Скуало. Император Мечей. А порядковый номер значения не имеет, если твой титул — истинный.

Мечник удивленно на меня воззрился, а затем неожиданно тихо спросил:

— Считаешь, это было сделано зря?

— Нет, — покачала головой я. — Думаю, ты сожалеешь о сделанном, но это лишь показывает, насколько ты упрям, и доказывает силу твоего характера. Не многие сумели бы пойти на такой шаг ради победы, а ты не пожалел себя, чтобы выиграть, и эта решимость заслуживает только уважения. Конечно, сам поступок… лучше бы его не было. Но то, что он доказывает — это то, чем нужно гордиться. Ты сильная личность, за это я тебя и уважаю.

Странно, но я давно уже перешла на «ты», сама того не заметив, а Суперби даже не возмутился. Наоборот, он слушал меня и, казалось, принимал мои слова. А затем он прошептал нечто совсем уж странное:

— Может, те тупые утки и правы были? Может, стоит попробовать?

— О чем ты? — удивленно вопросила я, а мечник, отмахнувшись, усмехнулся и заявил:

— Так, о своем. Ну что, будешь читать мангу и просвещаться о нашей судьбе?

— А это этично? — нахмурилась я, складывая руки на груди. — Мне бы не понравилось, если бы кто-то прочел о моей жизни.

— Врой! — вернулся он к своему обычному тону и, к сожалению, громкости. — Я уже читал эту мангу! Читал в компьютере твоей сестры! Она ничего особо секретного не рассказывает: о тех конфликтах и так все всё знали. А наши мысли там не переданы. Так что прочти, чтобы понять. К тому же, там не все наши тайны рассказаны, так что вперед.

— Ладно, — пожала плечами я и, обойдя мечника, подошла к столу. — Прочту. Там очень много?

— Даже слишком, — раздался раздраженный ответ за моей спиной, и я включила компьютер. — Сорок два тома! Читать — не перечитать!