Спасите меня, Кацураги-сан! Том 12

— Нет, вы же сами его просили не говорить, пока я не приеду сюда лично, — напомнил я.

— Ого! Не ожидал, что он удержится. Я сам бы на его месте не смог молчать, — хохотнул Шиногару Рюсэй.

Забавно, ранее Шиногару казался мне куда более сдержанным человеком. Вот что делает с людьми отсутствие сна. Помнится, читал в одной статье о депривации сна. О состоянии, когда человек сам себя лишает возможности спать.

Так вот, сутки без сна делятся на несколько фаз. В определённый момент наступает особо тяжёлый промежуток времени, когда кажется, что можешь уснуть в абсолютно любой момент. Однако если себя перебороть, то откроется второе дыхание, мозг выбросит огромную дозу эндорфинов и других веществ, дающих чувство эйфории.

Примерно это, судя по всему, сейчас испытывает Шиногару Рюсэй. Он просто продолжает работать под эндорфинами, потому и ведёт себя так импульсивно.

Кстати, насколько я помню, методику депривации сна некоторые психотерапевты используют для лечения депрессивных состояний. Правда, это не очень распространено, в отличие от тех же антидепрессантов.

— Итак, Кацураги-сан, смотрите в чём соль, — начал свой рассказ Шиногару. — Вы расписали нам, какие лучше материалы подыскать для создания искусственных нервов. Вернее, не сами материалы, а их характеристики. Не суть важно! Мы их нашли. И создали эти нервы. А помните, какую ещё идею вы изложили в своей теории?

— Разумеется, — кивнул я. — О том, что электронный мозг с искусственным интеллектом нужно помещать не в единичном количестве. Такие структуры нужно располагать между всеми основными нервами, чтобы корректировка передаваемого импульса проходила независимо в каждом искусственном контакте.

— Вот! — хлопнул ладонью по столу Шиногару. — И знаете, что я сделал, когда осознал, что это отличная идея, Кацураги-сан? Я потратил круглую сумму, чтобы приобрести лучшие модели медицинских искусственных интеллектов. Мы встроили их в протез рук и ног. Но у нас возникла одна небольшая проблема. С технической точки зрения всё работает прекрасно, и начинку ваш брат прекрасно оформил. Но всё равно протезам не хватает плавности.

И я, кажется, догадываюсь, почему они так и не решили этот вопрос.

— С этим я разберусь, если дадите мне пару часов, — кивнул я. — Но я не совсем понимаю, в чём заключается ваше открытие, о которым вы только что оба твердили?

— Да в том, Кацураги-сан, что протезы — это мелочи. Руки, ноги — ерунда. Да, это нужно людям, но с вашей помощью мы сможем создать современные заменители утерянных конечностей, — произнёс Шиногару Рюсэй. — Но можно ведь копнуть и дальше. Понимаете, о чём я? Создать структуру, внедрить в неё искусственный интеллект и заменить новым аппаратом целый орган! Печень, желудок, кишечник, даже сердце!

Я понял, что имеет в виду Шиногару Рюсэй. Это действительно может перевернуть мир. Он хочет совместить фундаментальные знания медицины, современный искусственный интеллект и механизм, который заменит орган.

Это действительно можно сделать, если внести в программу всё об органе вплоть до мельчайших подробностей. Каждую его особенность и функцию. Фактически оцифровать его задачи и заменить синтетикой структуру.

Только для этого понадобится много способных людей. Или человек, который разбирается во всём и сразу — от клеток до органов. То есть — я.

На самом деле они бы могли запросто заменить меня группой врачей, но это невыгодно с финансовой точки зрения. К тому же я уверен, что мои знания более подробны, чем у остальных банально из-за того, что я владею «анализом». Он даёт куда больше информации, чем любые инструментальные исследования.

— Отличная идея, Шиногару-сан, — кивнул я. — Только полностью запрограммировать внутренний орган на адекватную работу… Это потребует огромного количества усилий.

— Десять миллионов, — перебил меня Шиногару.

— Что, простите? — не понял я.

— Десять миллионов иен за программирование одного органа. Три миллиона вашему брату и семь вам. И потом по десять процентов с каждого проданного протеза для вас обоих, — заявил Шиногару Рюсэй. — Я готов заключить с вами такой контракт, если вы действительно сможете привести в порядок протезы ноги и руки за два-три часа.

Это огромная сумма… И мне она действительно может пригодиться, если я хочу раскрутить свою частную клинику. Аренда помещения, закупка оборудования, найм сотрудников — всё это без денег невозможно. А на данный момент моих сбережений хватит только на аренду помещения, приобретение минимального количества необходимого оборудования и найм одного лишь Купера Уайта. И всё.

И это я ещё не учёл, что с конца этого месяца мне нужно будет оплачивать квартиру родителям. Это — мелочи, но забывать о них тоже не стоит.

Более того, мне могут понадобиться лишние деньги для покупки новых артефактов с жизненной энергией. Так что отказываться от предложения врача-кибернетика попросту глупо.

— Меня устраивают ваши условия, Шиногару-сан, — кивнул я. — В таком случае засекайте время. Я приступаю к решению вашей маленькой несостыковки в расчётах, — я повернулся к брату и произнёс. — Казума-кун, поехали. Я говорю, что нужно закодировать в программу, а ты исполняешь.

— Есть! — обрадовался он, и мы тут же приступили к работе.

Я уже понял, в чём кроется основная проблема их искусственного интеллекта. Он воспринимает нервные импульсы так, будто они зародились в руке. Но на самом деле они прошли очень большой путь. Поэтому придётся занять немного памяти в начинке протеза, чтобы объяснить ему, через какие этапы на самом деле проходит нервный импульс.

— Смотри, Казума-кун. Первое, что нужно понять: наш мозг — это тоже компьютер. Просто более медленный. Но при этом куда более сложный. Нам с тобой нужно откорректировать работу двигательных волокон, которые несут команду шевелить рукой или ногой. А затем чувствительных, которые несут мозгу информацию от рецепторов. Температура, осязание, боль — всё это их работа.

— Тендо-кун, если честно, я боюсь, что мы можем не успеть прописать две столь сложные программы для руки и для ноги всего лишь за три часа, — поделился своими сомнениями Казума.

— А нам и не придётся писать столько программ, — помотал головой я. — Мы создадим одну общую и загрузим её в оба протеза. Такое же мы сделать можем, верно?

— Да, если ты распишешь механизм работы и на руку, и на ногу, — кивнул он.

— Тогда начинаем с двигательных волокон. Импульс зарождается в прецентральной извилине головного мозга…

Я долго диктовал Казуме, как правильно прописать весь путь нервного импульса. А сделать это было не так уж и просто. Брат едва поспевал за мной, вводя новые и новые алгоритмы. Ведь из коры импульс двигается через несколько отделов мозга, корректируется в мозжечке, переходит в спинной мозг… А вот там начинается настоящий балет!

Нервные волокна много раз делятся и пересекаются. И все точки их пересечения нужно знать. Имеет смысл учесть даже это, чтобы протезы работали правильно.

Прошло полтора часа, когда я закончил описывать Казуме все нервные пути и основные двигательные нервы.