Спасите меня, Кацураги-сан! Том 2

— Ну что, господа! — нетерпеливо потёр ладонями Асакура. — Кто первый выбирает песню? Скажу сразу — судить будем строго! Пока один поёт, другие готовят оценки.

— Асакура-сан, так вы точно отобьёте желание у остальных наслаждаться вечером, — протянул Рэйсэй Масаши, потягивая напиток.

— О-о-о, что я слышу? — с провокацией пропел Асакура Джун. — Да вы струсили, Рэйсэй-сан?

Рэйсэй задержал бокал у самого рта и медленно перевёл взгляд на Асакуру.

— Это вызов, Асакура-сан? — спросил он.

— А вы как думали? — улыбнулся Асакура.

Кондо с интересом наблюдал за взаимодействием хирурга и невролога, пока я перебирал список песен. Я не знал ни одной японской композиции. Спеть будет нелегко, ритм у местной музыки очень специфичный. Очень далёк от привычных мне европейских и американских песен, не говоря уже о русских.

— В таком случае, Асакура-сан, готовьтесь столкнуться с конкуренцией похлеще, чем в нашей клинике, — заявил Масаши и зашагал к микрофону.

Асакура и Кондо хором издали какой-то боевой клич, подбадривая хирурга, пока тот выбирал песню.

Я слышал, что выбор композиции в японском караоке — чуть ли не самый важный момент всего мероприятия. По тому, какую песню решает исполнить человек, можно много о нём сказать. Не знаю, слухи это, или чистая правда, но ещё в прошлой жизни мне кто-то рассказывал, что в Японии даже собеседования перед трудоустройством проводят в караоке. Так работодатель сразу видит истинную сущность своего потенциального сотрудника.

Интересно, как бы всё обернулось, если бы Нагата Джиро или Эитиро Кагами позвали меня в караоке вместо того, чтобы подвергать вступительным испытаниям?

Не прошло и минуты, как низкий голос Рэйсэй Масаши заполнил всю комнату.

— Сакура, сакура…

Да что ж это такое? Опять эта песня! Всё-таки я ошибся, одну японскую композицию я знаю. Эту песню напевает чуть ли не каждый второй пьяница, которого мы продуваем в приёмном отделении!

Но, стоит отметить, у Масаши голос был отменный. Ему бы не людей резать, а в опере выступать!

И всё же слухи были правдивы. Традиционная японская песня очень подходила по характеру старомодному Рэйсэй Масаши.

Когда он закончил, мы втроём зааплодировали.

— На шесть из десяти, — скривился Асакура Джун. — Я точно справлюсь лучше!

— Смотрите, Асакура-сан, осторожнее, — улыбнувшись одним уголком рта, произнёс Рэйсэй. — Моя месть будет жестокой.

Мы с Кондо выставили по девятке, по достоинству оценив мастерство хирурга.

И тогда мою голову посетила шикарная мысль. Как получить преимущество и компенсировать моё незнание местной музыки.

— Эй, Кагари-кун! — воскликнул я. — А давай-ка уделаем наших коллег!

— Эй, эй! Это — нечестно! — догадался о моей задумке Асакура.

— В чём дело, Джун-кун? — улыбнулся я. — Струсил?

— Что ты имеешь в виду, Тендо-кун? — не понял Кондо Кагари.

И я предложил:

— Споём в дуэте?

Глава 9

— Эм? — удивился Кондо Кагари, услышав моё предложение. — В дуэте? Ты шутишь, Тендо-кун?

— Отнюдь, я ещё никогда не пел в караоке. В моём городе его попросту не было. А раз уж мы с тобой напарники, почему бы не оказать сопротивление Джуну-куну и Рэйсэй-сану вместе? Выбор песни оставляю за тобой, Кагари-кун.

— Хорошо, я сейчас! — Кондо вскочил с дивана и метнулся к пульту для выбора следующей песни.

— Тендо-кун, ну раз ты решил достать козырь из рукава в виде Кагари-куна, готовься, что я покажу вам обоим всё, на что способен! — пафосно, подобно персонажу из аниме, воскликнул Асакура.

— Успокойтесь, Асакура-сан, скушайте лучше суши, — предложил Рэйсэй Масаши, захватив внимание невролога тарелкой с едой.

Память у Асакуры, как у рыбки. Стоило его поманить вкусностями и от тут же забыл, о чём говорил.

— Тендо-кун! Я нашёл, — позвал меня Кондо. — Вот, смотрите. Песня на двоих.

На обложке альбома была изображена парочка вычурно разодетых японцев. Ни их внешний вид, ни название группы мне ни о чём не говорили.

— Что это, Кагари-кун? — поинтересовался я.

— Это песня из моего любимого сериала, — объяснил Кондо. — Как раз для двух исполнителей. Быстрая, драйвовая. Вам понравится!

— Слова знаешь? — уточнил я.

— Да, я её наизусть помню, а ты смотри на экран, Тендо-кун, — объяснил Кагари. — Я помогу сориентироваться.

— Вот мы и поменялись местами, — усмехнулся я. — Я учу тебя медицине, а ты учишь меня петь в караоке, Кагари-кун. Жизнь — штука непредсказуемая.

— Эй! — крикнул нам Асакура. — Хорош там шушукаться! Начинайте уже!

Мы с Кондо Кагари вышли из-за стола и взяли микрофоны. Включилась быстрая музыка. Её звучание напоминало ядрёную смесь попсы и японского рока.

Первым вступил Кондо.

— Когда мы обретём силу, какой мир будет в наших глазах… — пропел он.

Я удивился сразу двум вещам. Первое, что меня поразило — это голос Кагари. Вот уж кому точно можно было бы выступать в группе! А второе — текст японских песен. За какой их текст не возьмись, всегда поётся либо о чём-то прекрасном, либо о чём-то великом. Куда ни глянь, в каждой песни какие-то философские мотивы о смысле жизни.

Я перехватил следующие строки, и сам удивился, на что способен голос Кацураги Тендо. Ого! Да таким дуэтом не то, что в караоке — и на сцене не стыдно выступить. Может, нам с Кондо Кагари сразу надо было идти в музыкальную карьеру, а не в медицину?

Я подхватил ритм, который задал Кондо, и мы продолжили зажигать. Песня оказалась очень динамичной и изменчивой. Строки для исполнения в соло постоянно чередовались с припевом, рассчитанным на дуэт.

Когда мы с Кагари закончили, с достоинством протянув последнюю строку песни, Асакура Джун и Рэйсэй Масаши сидели с открытыми ртами.

— М-да, уделали вы мою сакуру… — вздохнул Рэйсэй.

— Да чтоб вас обоих! Поп-звёзды чёртовы! — выругался Асакура. — Даже разоделись одинаково! Вы в одном магазине, что ли, свои хаори покупали? Если бы я знал, что вы двое на такое способны, я бы не потащил вас в караоке-бар! Так, Тендо-кун, Кагари-кун, соглашайтесь на ничью — и я петь не буду. Настроение бороться вы у меня всё равно отбили.

— Что скажешь, Кагари-кун? — спросил я своего стажёра. — Готов так просто отдать Джуну-куну победу?