Спасите меня, Кацураги-сан! Том 6

Пара минут, и брюшная полость была вскрыта. Я действовал быстро, но предельно аккуратно. Резал оболочку за оболочкой — так, как это и должно делаться на живом человеке. Уверен, что система улавливает, если кто-то из студентов разом, как маньяк, делает один большой разрез, одномоментно проникая в брюшную полость. Ведь эти оболочки и зашивать после окончания операции предстоит по отдельности. Каждый слой кожи отдельно, каждый листок брюшины отдельно.

Я взглянул на хирургический стол Шигараки Хидео и заметил, что он в сейчас сделал то же самое. Мы оба поняли, что остановились на одном и том же моменте. Одно «но»: Шигараки уже ввёл ретракторы, а я нет.

Ретракторами раздвигались окружающие ткани. В данной операции использовались печёночные ретракторы. Желчный пузырь, который мне предстояло удалить, находился на стенке печени — примыкал к ней. А потом этот крупный плотный орган было необходимо отодвинуть. Обзор всё ещё закрывала брюшина — тонкий мешочек, который покрывал своими листками большую часть органов брюшной полости. Я рассёк брюшину, что скрывала желчный пузырь, и приступил к основному этапу операции. Отделил от окружающих тканей общий желчный проток и пузырный проток и тут же замер.

Голова шла кругом. Умом я понимал, что передо мной манекен, но внутренние органы были выполнены настолько реалистично, что мои магические каналы начали вопить. Их не устраивало, что «анализу» не удаётся изучить лежащее передо мной тело. Это дополнительно усложняло задачу. Головная боль и мушки перед глазами никак не помогали ходу операции.

Усилием воли я успокоил свои органы чувств и продолжил операцию.

Ускорился. Натянул пузырный проток, через который проходит желчь, затем перетянул и пересёк проходящие рядом сосуды. В голове, как назло, начали мелькать совершенно ненужные мысли о том, как трудно потом будет сотрудниками «Хиджиката-Медикал» восстановить целостность всех структур манекена.

В ход пошли другие инструменты — несколько зажимов, а вслед за этим я, наконец, пересёк проток. Готово. Я уже на полпути. Подсознательно мне очень хотелось свериться с результатом Шигараки Хидео, но я подавил это желание и продолжил работу.

Пересёк артерию, поскольку все структуры, которые участвуют в кровоснабжении удаляемого органа, также должны быть удалены. И приступил к главному этапу операции — изъятию самого желчного пузыря.

От напряжения по лбу струился пот. При работе с живым пациентом я бы не стал торопиться, но тикающий таймер и активная работа Шигараки Хидео намекали мне, что система будет оценивать соотношение качества и скорости проведённой операции.

Я отделил желчный пузырь от его ложа. Рука дёрнулась, и я чуть не задел ткань печени. Всё-таки латексные органы по своей консистенции сильно отличались от реальных. Медицинским инженерам удалось хорошо передать внешний вид и анатомию, но улучшить тренажёр всё ещё было можно.

Желчный удалён, осталось только обеспечить гемостаз — остановку кровотечения, дренировать ложе, где находился желчный пузырь, и зашить.

Только делать это придётся интуитивно. В сосудах манекена нет крови, так что и останавливать мне нечего. Точно так же, как нечего дренировать. Но эти этапы всё равно придётся провести.

Когда я начал останавливать кровь, то заметил, что Шигараки Хидео решил пропустить эти этапы операции и сразу перешёл к зашиванию операционной раны. Кто-то из нас прямо сейчас допускает большую ошибку. Я делаю дополнительную работу, жертвуя скоростью, а Шигараки ускоряется, игнорируя важные этапы. Вопрос лишь в том, будет ли эти этапы засчитывать система или я сейчас попусту трачу время?

Неважно. Нам было сказано, что операцию нужно проводить, как на живом человеке. А забыть остановить кровь пациенту — это не просто ошибка, а самое настоящее убийство. А дренирование хоть и не выполняется при идеальной операции, но в условиях задачи было указано — считать случай осложнённым.

Когда я закончил все этапы и приступил к зашиванию раны, Шигараки Хидео уже закончил операцию и нажал кнопку «завершить». Я отстал от него на пять минут и финишировал вторым. Но при этом, отходя от хирургического стола, я был на сто процентов уверен, что все этапы выполнил правильно.

— Шигараки-сан, Кацураги-сан, вы закончили быстрее остальных, — обратилась к нам судья Харукава Кината. — Прошу, пройдите в комнату отдыха и дождитесь, когда закончат остальные.

Мы с Шигараки молча проследовали в комнату отдыха и рухнули на кожаный диван в углу комнаты. На часах уже было девять вечера. Домой я сегодня вернусь в полночь — и это в лучшем случае.

Но будет ли у меня на руках диплом — большой вопрос. Нет, на руках-то его точно не будет, его ещё какое-то время будут готовить, но ещё неизвестно придётся ли повторно проходить весь этот хирургический карнавал.

Но был спокоен и горд своими навыками. Они не растерялись. Мне удалось проделать всё ровно так, как это обычно происходит в нормальной операционной.

— Невероятно, Кацураги-сан, — нарушил тишину Шигараки Хидео. — Честно говоря, я постоянно наблюдал за ходом вашей операции. Вы чем-то напомнили мне моего отца. Сколько наблюдал за его работой, он всегда действовал точно так же, как и вы. Поэтапно, обстоятельно, ни на секунду не отступая от правил. Я же вечно куда-то спешу…

— Не занимайтесь самокритикой, Шигараки-сан, — посоветовал я. — Хирургия — это искусство. Каждый врач хоть и следует стандартам, но в итоге проводит свою собственную уникальную операцию. Я тоже следил за вами. Очень виртуозная работа. Так давайте же дождёмся итогов.

— Дурацкая затея с этими дипломами, — вздохнул Шигараки Хидео. — В этом году «Хиджиката-Медикал» что-то совсем перегнули палку.

— Согласен, — кивнул я. — Хотя, если учесть, какие удобные условия они предоставляют для обучения, можно и сделать им скидку.

Вскоре в комнату отдыха начали заходить остальные участники экзамена. В конечном счёте, когда все шестнадцать студентов расселись по диванам, в комнате появилась Харукава Кината и низко поклонилась всем коллегам.

— Я благодарю всех за участие в сегодняшнем экзамене. Мы готовы огласить результаты и выделить тех людей, кто через несколько недель сможет забрать дипломы, — сообщила она.

— Кацураги-сан, — прошептал Шигараки Хидео. — Момент истины. Хочу сказать, что, если вдруг вы меня обогнали по очкам — я обижаться не стану. Надеюсь, что и с вашей стороны не будет никаких обид, если диплом окажется у меня.

— Успокойтесь, Шигараки-сан, — улыбнулся я. — Это — просто экзамен, а не кровная вражда. Давай послушаем разбор полётов.

— Кацураги Тендо, — назвала моё имя Харукава Кината. — Вы получаете девяносто восемь баллов из ста. Система зарегистрировала, что ваш скальпель прошёл неподалёку от печени и чуть не повредил её паренхиму. В остальном операция проведена идеально.

Ого! Значит, манекен даже такие ошибки регистрирует. Неплохо! И очень даже резонное замечание. В тот момент у меня соскользнула рука, поскольку органы на ощупь были сильно непохожи на настоящие, но всё же я отмечу для себя в уме, что на это стоит обратить особое внимание при настоящей операции.