Спасите меня, Кацураги-сан! Том 7

— Уцуширо-сан, — перебил его я. — Повежливее. Вы забыли, что у нас профилактическое собрание?

— Простите, Кацураги-сан, — почесал затылок он. — Просто говорю то, что думаю.

— Вы правы лишь в одном. Никакой безопасности в этом процессе нет, — произнёс я. — Для лёгких — да, не спорю. Если никотин попадает в организм через другие органы, то ваша дыхательная система не страдает. Однако то место, с которым контактирует табак, подвергается не меньшему повреждению. И не стоит забывать, что сам никотин крайне пагубно влияет на организм в любом виде.

— Кацураги-сан, а чем может быть опасен обычный мешочек с табаком? — поинтересовалась Катобаяши Хисэ. — Это ведь — не дым. Я его не глотаю. Просто держу во рту полчаса, а потом достаю.

— Катобаяши-сан, — вздохнул я. — Вы в курсе, что входит в состав порошкового табака, который сейчас именуют «снюсом»?

Этот вид табака тоже запрещён к продаже в Японии, но ничто не мешает людям купить его на чёрном рынке. Правоохранительные органы активно с этим борются, но всё равно ищущий всегда найдёт множество предложений о продаже любого вида табака.

— Ну… Сам табак и вкусовые добавки? — предположила она.

— Верно, а ещё соль и сода. Но проблема не в последних двух. А в химических веществах, которые входят в эти вкусовые добавки. Да и в самом табаке. Вы ведь чувствуете жжение, когда используете такой вид никотина?

— Да, под губой жжёт, — ответила она.

— Разве это не означает, что там уже идёт повреждение? — усмехнулся я. — Послушайте внимательно, как действует такой никотин. Как только вы помещаете этот мешочек в ротовую полость, находящиеся там вещества раздражают слизистую, происходит расширение сосудов и никотин попадает через капилляры в кровоток. Причём довольно быстро. Хроническое повреждение может вызывать заболевания ротовой полости.

— Но ведь только ротовой, правильно? — спросила Катобаяши Хисэ.

— Катобаяши-сан, вы помните, с какими жалобами приходили ко мне изначально? — спросил я. — Если разрешите, я мог бы озвучить ваш пример, чтобы всем было понятно. Если нет — закроем тему.

— Ничего страшного, говорите! — кивнула она.

— Ротовая полость, миндалины, глотка, желудок и пищевод — всё это взаимосвязано. Вы ведь тогда обратились ко мне с просьбой вылечить хронический фарингит, верно? — объяснил я. — Если в ротовой полости будет изменена среда, и бактерии начнут размножаться без какого-либо контроля, заболевание снова вернётся.

— Ой… — испугалась Катобаяши Хисэ.

— Разрушение зубов, кариес, пародонтоз и просто плохой запах изо рта, — продолжил я.

— Слышали, Катобаяши-сан? — крикнул Уцуширо Коуга. — Никто с вами целоваться не захочет!

— Это не смешно, Уцурширо-сан! — сделал замечание я. — Тема серьёзная. При длительном раздражении слизистой будет увеличиваться вероятность возникновения рака полости рта.

Один из пациентов поднял руку.

— Какой-то вопрос?

— Да, Кацураги-сан, — кивнул он. — Я хотел сказать, что бросил курить и перешёл на никотиновые трансдермальные пластыри. А мой знакомый, который работает в другой организации, использует никотиновый спрей и леденцы. Этот вариант, если я правильно понимаю, лучше всех остальных?

— Спорное заявление, — ответил я. — Видите ли, в чём дело, всё то, что вы перечислили, очень хорошо помогает только в том случае, если вы пользуетесь медицинским никотином для постепенного снижения его же дозировки. При неправильном использовании вы попросту замените курение на пластыри и ничего не изменится. Только денег будете тратить больше.

Я взглянул на часы. Время уже позднее. По-хорошему, надо заканчивать все оставшиеся дела и возвращаться домой. А значит, настало время всё это подытожить.

— Друзья, повторюсь, я никого не хочу заставлять насильно. Избавиться от никотиновой зависимости — это ваш выбор. А я могу только помочь вам в этом, подбодрить, направить — и ничего более, — произнёс я. — Поэтому мы с вами перейдём к новой тактике. На сегодня занятие окончено. Лихачёва-сан пришлёт всем дату следующей встречи. Если кто-то из вас больше не захочет бороться — напишите ей в мессенджер, и она уберёт вас из списков. Однако тем, кто останется, я обещаю дополнительную поддержку. Буду лично приходить на некоторые собрания и подбирать индивидуальные схемы отказа. Что ж, а пока что — все свободны, благодарю за внимание.

Я поклонился присутствующим, и пациенты сделали тоже самое. Послышался скрип стульев. Посетители школы толпой направились к выходу. Но по какой-то причине затормозили у самых дверей.

Зашуршали сумки. Пациенты начали выбрасывать в урну пачки сигарет и даже вейп-системы. Катобаяши Хисэ первой покинула кабинет, оставив в мусорке жестяную коробку с порошковым табаком.

Самый дерзкий из пациентов Уцуширо Коуга подошёл ко мне и произнёс:

— Спасибо вам, Кацураги-сан. Прошу простить за балаган, который устроил. Этого больше не повторится.

А затем положил пачку сигарет на стол передо мной.

Лихачёва Хикари бросила на неё жадный взгляд, но я строго взглянул на медсестру и прошептал:

— Даже не вздумайте.

Через пару минут мы с Хикари остались наедине. Из всех присутствовавших только двое не стали выбрасывать свои сигареты. Но это ещё не показатель. У них есть время, чтобы несколько раз передумать. В том числе и те, кто уже выбросил сигареты, могут запросто купить новые. Время покажет, чья воля окажется сильней.

— У меня от вашей речи даже мурашки по коже пробежали, Кацураги-сан, — усмехнулась Хикари. — Спасибо, что помогли. Если честно, когда начался этот бунт, я грешным делом подумала, что и сама снова начну курить вместе с ними.

Девушка вновь заговорила со мной по-русски.

— Рад, что вы справились с соблазном, — улыбнулся я.

— Кстати, про соблазн… — перевела тему Хикари. — Вы сегодня вечером свободны?

— Умеете же вы красиво изъясняться, Лихачёва-сан, — рассмеялся я. — Да, свободен. Но перед этим мне нужно решить ещё пару дел. Если готовы подождать, можем пойти домой вместе.

— Без проблем, — кивнула она. — Я как раз закончу оформлять документацию.

Покинув отделение профилактики, я сразу же устремился в кабинет Такеда Дзюнпея. И застал коллегу как раз в тот момент, когда он, уже сняв халат, начал запирать дверь.

— А, Кацураги-сан? — грустно усмехнулся он. — Почему-то я знал, что вы придёте. Только прошу, давайте обойдёмся без утешений, ладно?

— Я и не собирался вас утешать. Вы, Такеда-сан, вроде не ребёнок.

— С утра им не был.

— Но сообщить всё равно считаю необходимым, — перешёл к делу я. — Проблема решена. Серотониновый синдром у Шинамори-сан возник не из-за вашего антибиотика. Причина была в другом.