Спасите меня, Кацураги-сан! Том 7

— Главная моя проблема в том, Кацураги-сан, что я с тех пор постоянно падаю в обмороки, — ответил Нидзияма. — Стоит мне чуть-чуть потрудиться, и я сразу же теряю сознание. Из-за этого пришлось оформить инвалидность и уйти с работы. Я, конечно, нахожу другие способы зарабатывать деньги, но всё равно стараюсь себя лишний раз не перетруждать. Неврологи говорят, что это из-за травмы головного мозга.

Вполне может быть, но я сильно в этом сомневаюсь. Я включил обычный «анализ» и взглянул на головной мозг пациента. А вслед за этим начал переключать режимы. Сначала «усиленный анализ», а потом «гистологический».

И не нашёл никаких серьёзных нарушений в его черепе. Кости были целы, мозг функционировал отлично, а насчёт сосудов у меня совсем не было претензий.

— Могу поспорить, что проблема совсем не в головном мозге, Нидзияма-сан, — сказал я. — Это происходит из-за падения уровня гормонов надпочечников. Скорее всего, в моменты стресса у вас падает давление, потому что надпочечники не могут его поднять.

— И из-за падения давления я могу потерять сознание? — удивился он.

— Конечно, — кивнул я. — От низкого давления люди теряют сознание чаще, чем от высокого. Если у человека гипертония, он может адаптироваться к повышенному давлению в сосудах. Но если у него гипотония, привыкнуть толком не выйдет. Крови в мозг поступает мало, и сознание из-за этого сильно нарушается.

— Впервые слышу об этом, Кацураги-сан! — удивился Нидзияма. — Если честно, я вообще пришёл с другими жалобами, а уже узнал для себя столько нового…

— А что вас беспокоит в данный момент? — поинтересовался я.

— Как бы это объяснить… — Нидзияма Харуки прикусил нижнюю губу. — Вот вы слышите биение своего сердца, Кацураги-сан?

— Конечно, — кивнул я.

— А я его в определённые моменты не слышу. Понимаете? — произнёс пациент. — Будто оно замирает. Обычно именно после этого я испытываю особенно тяжёлые обмороки.

А вот это уже совсем плохо. Значит, болезнь Аддисона вовсю прогрессирует. Возможно, уже возникли осложнения и сердце изменило свой ритм. Не зря Сакамото Фумико прислала ко мне этого пациента.

— Кстати, Кацураги-сан, пока мы не перешли к лечению, хотел бы ещё кое-что узнать, — улыбнулся пациент. — Мне никто не может объяснить, почему я такой… Оранжевый! Как морковь какая-то, честное слово!

— Не оранжевый, а бронзовый, — ответил я. — Это тоже связано с надпочечниками. Дело в том, что из-за увеличения этих гормонов активируется другой гормон. Его называют «АКТГ», адренокортикотропный гормон. Если надпочечники работают плохо, он начинает возрастать, как бы пытаясь стимулировать ослабевший орган. Но проблема в том, что именно он влияет на образование меланина — вещества, влияющего на пигментацию кожи.

— Вот оно как… — удивился Нидзияма. — Я думал, что у меня какая-то желтуха, а оказалось, что проблема вообще в другом месте. Кстати, Кацураги-сан, кроме потери сознания меня ещё слабость страшная беспокоит. Знаете, будто мышцы совсем не работают. Я вроде пытаюсь делать зарядку, постоянно держу себя в тонусе. Но в итоге так получается, что я оказываюсь даже слабее своей жены, представляете?

И ещё один нехороший признак. Потери сознания происходят из-за блокады, а слабость из-за дистрофии в мышцах.

Оба симптома являются осложнением болезни Аддисона. И причиной тому — увеличение уровня калия в организме.

— Гормоны надпочечников влияют на такие вещества, как калий и натрий, — объяснил я. — Между ними должен быть баланс. Иначе ваш организм начнёт страдать от множества различных болезней. От высокого давления до обыкновенной слабости. Сейчас, судя по вашим жалобам, калия у вас слишком много. Что ж, придётся постараться, чтобы привести вас в порядок.

— И что же будем делать? — спросил Нидзияма.

— Предлагаю госпитализироваться в эндокринологическое отделение, — сказал я. — Лучше этого варианта ничего быть не может.

— Я согласен, — решительно кивнул он. — Хоть сегодня. Лишь бы поскорее разобраться с этой болезнью.

Мой телефон внезапно зазвонил.

«Эитиро Кагами».

Заведующий поликлиникой? Видимо, что-то серьёзное. На этот звонок лучше ответить.

— Нидзияма-сан, прошу, подождите пару минут, — предупредил я. — Важный звонок.

— Конечно, — кивнул он.

— Да, Эитиро-сан, я вас слушаю, — ответил я.

— Кацураги-сан, тут для вас появилась новая возможность проявить себя, — сразу перешёл к делу заведующий. — Вы уже доказали мне как-то раз, что очень хорошо знаете русский язык…

Я сразу понял, о чём идёт речь. Видимо, Эитиро Кагами хочет обсудить будущую операцию.

А Кацураги Казума, конечно, не тратит времени почём зря. Уже начал предлагать мою кандидатуру на это мероприятие, судя по всему.

— Кацураги-сан, разговор сложный. Мы с Ясуда Кенши ждём вас у меня в кабинете, — объяснил Эитиро. — Можете заглянуть ко мне? Пациентов сейчас не очень много?

— Немного! — воскликнула Огава Хана, которая всё это время старательно подслушивала разговор. — Я проверила, в коридоре пока что никого нет!

Я пригрозил Огаве указательным пальцем, чтобы та не вмешивалась в наш диалог. Эта ситуация очень рассмешила Нидзияму Харуки. «Бронзовый» мужчина с трудом сдержал смех.

— Хорошо, Эитиро-сан, сейчас подойду, — кивнул я.

— Не переживайте, Кацураги-сан, я терпеливо подожду вас здесь, — ответил Нидзияма.

— А скучать вам не придётся, — сказал я. — Огава-сан, выпишете пациенту полный перечень анализов для госпитализации в эндокринологию. И пожалуйста, проводите его во все кабинеты.

— Да я и сам справлюсь! — воспротивился мужчина.

— Нет, — твёрдо сказал я. — С вашей болезнью лучше не рисковать. Моя медсестра присмотрит за вами.

Я поднялся на четвёртый этаж в кабинет Эитиро Кагами. Там, кроме самого заведующего, меня встретил Ясуда Кенши.

— Ясуда-сан! — обрадовался я. — Неужто вы снова в строю?

— Не без вашей помощи, Кацураги-сан, — улыбнулся заведующий хирургией. — Мне сказали, что именно вы оперировали мою язву. Не стану лгать, я уже на второй день после операции чувствовал себя превосходно. Но Рэйсэй-сан упёрся и не хотел меня выписывать. Ещё и Тачибана-сан — гастроэнтеролог — написала такой осмотр, что мне запретили покидать отделение на целую неделю!

— Но вас это, как я вижу, не остановило, — подметил я.

— Конечно! Тут Россия хочет, чтобы вы рассказали их хирургу, как японцы удаляют дивертикулы кишки, — сказал Ясуда Кенши.

— Именно поэтому я вас и позвал, Кацураги-сан, — перебил хирурга Эитиро. — Сможете ассистировать русского коллегу дистанционно? Операция пройдёт завтра вечером.

— Никаких проблем, буду рад поделиться своим опытом, — кивнул я.

Около двадцати минут мы с заведующими обсуждали будущую операцию, но меня отвлёк очередной звонок на мобильник.