Спасите меня, Кацураги-сан! Том 8

Если бы я только мог сам пройти через индийско-непальскую границу…

Вот он — последний шанс спасти Арджуна. Его диагноз мне известен. И я знаю, что ни один из современных врачей ему не поможет. Остаётся только протащить его в Непал, в Лумбини, чтобы поглотить ещё немного жизненной энергии и открыть возможность не только анализировать клетки, но и лечить их.

Соберись, Кацураги Тендо, твой путь ещё не закончен.

— Арджун, скажу вам прямо, у нас с вами сейчас два варианта, — произнёс я. — Первый — вернуться назад в Нью-Дели и пытаться вылечить болезнь с помощью местных врачей из клиники «Дживан». Ваши диагнозы мне известны. Теперь я в них уверен на сто процентов.

Арджун Кирис, несмотря на слабость в своём теле, весь сжался. Он понял, что ситуация обострилась.

— А второй вариант, доктор Кацураги? — спросил он.

— Второй — отправляться в Непал, — заявил я. — Не спрашивайте о подробностях. Знаю, что это звучит абсурдно, но…

— Там находится подходящая клиника? — с сомнением в голосе спросил Арджун Кирис.

— Нет, — ответил я. — Ещё одно священное место.

— Тогда я согласен, — не задумываясь, ответил парень. — Вижу, что вы удивлены, доктор Кацураги. Я не из тех, кто следует учению Будды или верует во множество богов индуизма… Но я на себе почувствовал, как изменилось моё тело, когда я побывал в этих местах. Сарнатх спас мне жизнь, храм Махабодхи восстановил меня, а в Кушинагаре я впервые обрёл надежду на спасение. Я понимаю, что это вы делаете со мной что-то. Не могу это объяснить, но понимаю.

— В таком случае я звоню вашему отцу. Подождите минуту, — попросил я и покинул фургон.

Манипур Ягат Кирис ответил моментально.

— Что там, доктор Кацураги? — сразу же спросил он. — Как Арджун? Он…

— Он жив и чувствует себя относительно неплохо, — ответил я. — Господин Манипур Кирис, это может прозвучать странно, но… Диагноз мне уже известен. Но чтобы спасти вашего сына, мы должны попасть в Непал.

— В Непал?! — удивился брахман. — А… Подождите, доктор Кацураги. Я возможно, смогу решить этот вопрос. Но для начала скажите, какой недуг сломил Арджуна?

— Во-первых, миелодиспластический синдром. Это мы уже с вами поняли ещё в клинике «Дживан». Однако, если я ничего не предприму, уже через неделю он перерастёт в острый лейкоз. И тогда ослабленное тело Арджуна не выдержит.

— Ясно… — вздохнул Манипур. — А что ещё? Вы говорили, что у моего сына несколько заболеваний.

— Липодистрофия в связи с синдромом Барракера-Симонса, — ответил я. — Заболевание одного из отделов головного мозга, которое врачи никак не смогут купировать. Даже самые способные нейрохирурги…

— Но вы-то можете, да? — перебил меня Манипур. — Доктор Кацураги, вы ведь отличаетесь от остальных врачей. Вы не просто медик, вы… Лекарь!

Очень точная формулировка.

— Я хочу, чтобы эти слова навсегда остались между нами, Манипур Кирис, — со сталью в голосе произнёс я. Даже забыл добавить «господин». Фактически, обратился к брахману на «ты».

— Клянусь, доктор Кацураги, никто и никогда больше не услышит это от меня, — произнёс Манипур. — Даю вам слово.

— Хорошо, — кивнул я, присев на пенёк рядом с высокими тропическими деревьями. — А теперь вернёмся к предыдущей теме. Кое-что в общей картине заболевания никак не встанет на своё место, господин Манипур Кирис. Как бы я ни старался понять, этого мне не дано.

— Что вы имеете в виду? — спросил он.

— Заболевание Арджуна — генетическое. Я готов поклясться, что изначально нарушения в головном мозге начались из-за дефекта генов, — объяснил я. — Только наследуются эти гены аутосомно-доминантным путём.

Эта хитрая формулировка означала, что оба родителя Арджуна должны были болеть таким же заболеванием. По крайней мере, оно обязано было хотя бы чуть-чуть проявиться у них. Но Манипур Кирис был массивным полным мужчиной. О какой ещё липодистрофии там могла идти речь?

— Не понимаю этих терминов, доктор Кацураги… — уклончиво ответил он.

— Арджун — не ваш сын, так ведь? — шёпотом спросил я.

Фургон находился в нескольких метрах от меня, поэтому пациент никак не мог услышать то, о чём мы с Манипуром говорим.

А брахман молчал. И тишина эта длилась долго, однако Манипур не спешил класть трубку.

— Господин Манипур Кирис, этот обман стоил нам времени, — первым заговорил я. — Если бы вы сразу сказали, что у вас с Арджуном нет генетического родства, у меня был бы шанс догадаться…

— У нас есть генетическое родство! — воскликнул Манипур. — Арджун — мой сын, доктор Кацураги. Можете поверить мне на слово.

— Тогда мне непонятно, каким образом возможна эта мутация. Ведь эта болезнь…

— Его мать была моей двоюродной сестрой, — признался Манипур.

А вот это объясняет очень многое. А ведь я сразу даже не думал мыслить в таком ключе. В Индии, особенно в богатых семьях, практикуются близкородственные браки. Ни в Японии, ни в России я с таким не встречался, поэтому не стал предполагать такой вариант.

— Знаю, что для вашей нации это звучит дико, доктор Кацураги, — вздохнул Манипур Кирис. — Но таковым было решение наших родителей. Поймите, это часть наших традиций. В нашей семье такое присутствует уже очень давно, и я — не тот, кто должен был с этим спорить!

— Я не осуждаю вас, господин Манипур, — сказал я. — Влезать в традиции чужой нации и семьи — не в моей компетенции. Но я могу сказать, что это могло повлиять на состояние здоровья Арджуна.

— Да я ведь понимаю, доктор Кацураги, — простонал Манипур. — Ведь моя… В общем, мать Арджуна умерла от той же болезни.

Я не собирался как-либо обвинять Манипура, поскольку его культура была мне чуждой, но чисто с медицинской точки зрения — это был настоящий кошмар. Любые близкородственные браки приводят к болезням и мутациям. А точнее — к увеличению риска их возникновения. Дело в том, что заболевания могут кодировать в генах даже абсолютно здоровых людей. Но если культура способствует близкородственным бракам, эти мутации будут накапливаться. И с каждым поколением будет возрастать риск возникновения заболевания.

Именно поэтому у Арджуна возникла та самая липодистрофия, которую я определил. И потенциальный лейкоз взялся оттуда же.

— Доктор Кацураги, раз уж вы сами взялись лечить этот недуг, — произнёс Манипур, — могу ли я рассчитывать, что никто не узнает правду? Так уж вышло, что в нашей стране многие семьи следуют такой традиции, но… Я не хочу, чтобы кто-то об этом узнал. Ни медики, ни СМИ не должны знать…

— Это не моё дело, господин Манипур Кирис, — перебил его я. — Повторюсь, меня не волнует ваша культура. Моя задача — спасти Арджуна. Ведь конкретно он ни в чём не виноват. А для этого мне нужно попасть в Лумбини. В Непал. И если вы хотите, чтобы ваш сын выжил, нужно, чтобы вы воспользовались своими связями. Поможете нам пройти через границу?