Спаситель демократии

Не трудно догадаться, что платформа именовалась «Черное озеро». Но не было ни билетной кассы, ни расписания.

Электричка еще не появилась, но где-то за лесом послышался ее томный гудок. И одновременно с этим приятным звуком противно взвизгнули тормоза, и два черных джипа развернулись на пыльной пристанционной площадке… Первым беду заметил Бублик. Он присел, согнулся и в таком виде доковылял до скамейки. Прилег на нее и стал неотличим от нормального бомжа.

Из каждого джипа вышло по четыре человека. Среди них были лишь двое знакомых – охранник Жора и господин Лубяко. И у всех на лицах была надменная, торжествующая улыбка. Типа того, что: «Попались, цуцики! От нас никто не уйдет».

Они двумя группами заходили с обоих концов платформы. Через минуту они сомкнутся в центре и проведут захват.

Электричка появилась вдали, но шла малой скоростью. Она причалит через две минуты, когда беглецы будут повязаны… Муромцев не хотел стрелять. Он слишком хорошо умел это делать, а у него ствол с двумя обоймами. Зачем в мирное время гора трупов?

Опять заскрипели тормоза. Паша глянул и обомлел: слева от джипов пристроились знакомые авто – голубой «Форд» Кузькина, старый «Шевроле» Хилькевича и серенькая девятка Ирины Багровой.

Муромцев обнял Риту и грозно скомандовал: «Прыгай и беги к голубой машине»!.. У них оставались секунды, но этого хватило.

Марго перелетела через загородку платформы и по кустам понеслась к «Форду». А Паша на бегу успел сделать четыре выстрела по колесам джипов… Он умел очень метко стрелять!

Боевики Егора Лубяко тоже начали прыгать вниз. Но они опоздали на несколько секунд. А с пробитыми шинами они опоздали навсегда… Через сто метров погони джипы сели на обода и отказались двигаться.

А в это время у платформы остановилась электричка. С шипением открылись двери. Бублик встал со скамейки, отряхнулся и юркнул в один из вагонов.

Вскоре поезд поравнялся с шоссе, по которому двигалась кавалькада из «Форда», «Шевроле» и серенькой девятки. Они ехали спокойно – никто за ними не гнался… И за Бубликом никто не гнался…

20

Интуиция, как и зависть – бывает белая и черная. Первая та, которая рассказывает про все положительное, про все хорошее, что будет в будущем. А вторая заранее знает о полном провале любого дела.

Тимур Аркадьевич Вершков считал себя оптимистом. А, кроме того, он не просто знал группу Муромцева, он курировал всю Службу особого назначения. И потому был в ней уверен…

К концу первой недели белая интуиция Вершкова начала темнеть, а после звонка из Генеральной Прокуратуры все вообще стало беспросветно темным… Он позвонил Потемкину, приказал собрать всю группу и сам выехал в Ветлугу.

Если рассматривать объективно, то успехи в бригаде Муромцева были. Но Вершков и слушать ничего не хотел. Он изначально был настроен на разнос и головомойку. Он приехал не слонов раздавать, а вставлять дыни. Ребятам нужна крепкая встряска!.. Хорошая нахлобучка еще никому не повредила.

– Доигрались? Допрыгались? Я лично должен вас от прокуратуры отмазывать!.. У нас, между прочим, правовое государство. И незачем врываться в коттедж мэра и бить его братков… В округе полно дач простых граждан. Так нет – вас тянет туда, где политики живут… Что молчите, Муромцев? Отвечайте!

– Я в коттедж к Афонину не врывался. Меня туда вместе с женой Сидорова привезли. Скрутили, как котят и бросили на одну кровать.

– Вот эти подробности меня не интересуют!.. И как это вас, опытного бригадира смогли скрутить? Выходит, мы не такие умные, как кажемся… Не то плохо, что вы пощипали Афонина, а то, что результат нулевой.

– Не совсем так, товарищ генерал! Результаты есть. И не такие плохие.

– Ты о чем говоришь, Муромцев?.. Или я не все знаю? Тогда докладывай, Павел Ильич. Только конкретно – без этих своих «мыльных опер».

– Понял… Доказано, что Афонин выборы выиграл незаконно. Найдена антенна на его штабе, и чем дальше от этого места, тем у него меньше голосов.

Вершков скривился, как от зубной боли. Потом вскочил и начал бегать вдоль стены… Было видно, что он распаляется, готовясь продолжить выволочку. Но вдруг он остановился и сказал весьма примирительно:

– Антенна, Паша, это не доказательство. Нам нужен изобретатель! Пусть нам расскажет, как он для Афонина гипнотизировал народ. Нам нужен Бублик, а он от вас укатился.

– Да, он от нас ушел. Но он ушел и от мэра… Сейчас прибор у Афонина, но теперь это, как пустой ящик. А значит, что противник будет искать Бублика. И мы будем искать… Кто найдет первым, тот и победил.

Муромцев затих, и в кабинете повисла тишина. Каждый хотел предложить свой способ поимки беглого гения, но после генеральского разноса головы работали плохо. У всех, кроме самого Вершкова. Он и предложил первый план:

– Я слышал, что у Бублика была невеста по имени Василиса. И мне говорили, что он к ней имел серьезные намерения. Он даже копил деньги на свадьбу. Оттого, возможно, и продался Афонину… Я прав, Павел Ильич?

– Все верно, товарищ генерал.

– И мне доложили, что криминалист Хилькевич установил с этой Василисой тесный контакт… Установили, Вадим Иванович?

– Установил. Но не такой уж тесный! Чистая дружба, и никакой другой близости.

– Это вы все успеете… Я предлагаю поселить Хилькевича с Василисой в квартире Бублика. Будем ловить на живца.

План был нормальный, но Вершков не знал всех тонкостей… Ирину Багрову не зря называли Багирой. Это не только из-за созвучия фамилии. Это из-за упорного характера – раз она положила глаз на Вадика Хилькевича, то уж своего не упустит.

Багира резко встала. Отодвинутый ею стул покачнулся и с грохотом завалился на спину.

– Я против, товарищ генерал! Нам нельзя опускаться до сводничества… И вообще – эта Василиса конопатая, толстая и наглая.

– Согласен с вами, Ирина Романовна. Но вы меня не дослушали. Я предложил подселить Хилькевича не одного, а с кем-нибудь из оперативников. Например – с вами… А внизу в машине две-три ночи подежурит товарищ Кузькин… Вы согласны, майор?

– А я могу не согласиться?

– Конечно, нет!

– Тогда я согласен… Всю ночь просидеть в машине – это тихий ужас!

21

Ветлуга гордилась своим театром. И это правильно – если в городе нет своего очага культуры типа музея, зоопарка или казино, то это не город, а большая деревня.

А в Ветлуге было все, включая драматический театр… Его построил местный купец Ферапонтов для своей дочки. Очень хотелось девочке быть артисткой, а папаша был добрый и прогрессивный. Он считал себя патриотом и не стал покупать театр в Лондоне, а построил его в родной Ветлуге… Все это было в тот год, когда в Одессе бузили на «Потемкине», а в Москве кидали булыжники на Красной Пресне.