Спаситель мира

Тимур при имени Стерна вздрогнул.

— Кто же новый хозяин яхты?

— Этот самый спаситель мира и есть. Постеснялся бы людей так возноситься, — проворчал жених.

— Вы его видели? — Тимур не мог скрыть волнения, но собеседник, изрядно согретый джином, этого не заметил.

— Спасителя? Нет. Его человек приезжал бумаги оформлять, облазил все судно, как ищейка. Вообще-то я к калекам отношусь сострадательно, но этот горбун мне не понравился. Скользкий тип, и глазенки бегают. Видно, от миллиардов хозяина и к нему прилипает.

— Получается, вы уволились?

— Пока нет. Обещал шведу Толсенсену замену себе найти. Новому владельцу яхта с автомобилем полагается. Завтра утром женюсь, а после обеда пойду в правительственный гараж, там у меня механик знакомый. Надеюсь, кого-нибудь порекомендует. Вообще-то это дело непростое. В Гельсингфорсе автомобилей всего штук шестьдесят, а половина водителей — иностранцы. Своих пока мало, — посетовал Верп. — Сам-то я во Франции обучался и автомобиль для Толсенсена прямо с завода «Рено» получал. Красавец! Спицы так и горят. И двигатель зверский. Шестьдесят миль в час выжать можно.

— Послушай, Руль, порекомендуй меня себе на замену, — неожиданно предложил Карамжанов.

— Ты, Шамиль, шофер?! — воскликнул Верп. Его осоловевшие от джина глаза резко просветлели.

— Нет, — простодушно признался Тимур, с любопытством вслушиваясь в свое новое имя. Интуиция его и на этот раз не подвела, имя он сменил вовремя.

— Как же ты работать сможешь? — удивился Верп и протрезвел до конца.

— Ты женишься, и тебе нужны деньги. Я хорошо заплачу. Научи меня водить автомобиль, — попросил Карамжанов.

— Водить авто, брат, сразу не научишься. Машина — штука сложная. Чудо технического прогресса. Это тебе не кобылой править.

— А ты попробуй. Тысячу франков не пожалею, — принялся соблазнять его Тимур.

— Тысяча франков большие деньги… А зачем тебе это? — почесывая темечко, призадумался жених. Названная Тимуром сумма произвела на него впечатление.

— Хочу на яхте покататься, мир поглядеть. А таких денег, чтобы на кораблях плавать и в дорогих гостиницах жить, у меня нет. Да и профессия шофера, как ты сам сказал, редкая. А у меня у самого невеста. Женюсь, придется семью кормить, — пояснил свое желание Карамжанов.

Верп немного помолчал, затем торжественно встал, пожал Тимуру руку и заявил, что согласен.

Ночным поездом, который шел из Хельсинки в Петроград, они добрались до верфи Штокмана. В по-селочке имелась гостиница на пять номеров, в одном из которых приезжий и поселился. И то ли Верп оказался прекрасным педагогом, то ли Тимур одаренным учеником, но за неделю основы водительской премудрости Карамжанов освоил. Теперь своей главной задачей Тит считал научить новичка разбираться в моторе и ходовой части машины. Водитель приписанного к яхте лимузина обязан быть и механиком.

Карамжанов без возражений взял в руки гаечный ключ и отвертку. Еще через неделю он знал устройство двигателя, мог заменить рессору и заклеить покрышку.

После придирчивого экзамена Верп решился представить его своему хозяину.

Тимуру везло. Пока ему все удавалось. И если бы не тревожные мысли о любимой девушке, он мог бы считать себя вполне удачливым человеком. Унаследовав от родителей удивительные способности к телепатии, молодой человек многое предвидел и чувствовал на расстоянии. Он умел заставить себя так сконцентрировать волю, что мог передать свои мысли в любую часть света.

Опасность, грозящая Верочке Филлиповой, обожгла Тимура во сне. Накануне Верп до двенадцати ночи заставлял его собирать бензиновый карбюратор, и Карамжанов очень поздно добрался до постели. На ночь тетушка Марта гостиницу запирала. Пришлось долго стучать, наконец она услышала и впустила жильца.

Хозяйка отеля была глуховата.

В восемь утра Тимур проснулся в чрезвычайном волнении и первым делом подумал о Вере. Собрав всю волю и отогнав сонливость, которая расслабляла и не давала сосредоточиться, он ясно представил себе хутор рыбака Матти и увидел, что тот собирается в дорогу. Ничего тревожного в этих сборах не было. Но какая-то черная сила продолжала давить на подсознание. Опасность могла исходить только с русского берега. Тимур заставил себя мысленно перенестись туда и все понял. Там тоже собирались в путь. Большая черная лодка и пять темных фигур представляли для его Верочки смертельную опасность. Карамжанов пытался вернуть свой телепатический взгляд на хутор и не смог. Слишком много энергии он потратил на этот сеанс, и воля его устала. Он в смятении уселся на койку и до хруста сжал голову ладонями. От того, что его возлюбленная в беде, а он не в силах помочь, наступало отчаяние. Он тер виски, бил себя по щекам, подставлял голову под кран с холодной водой. Ничего не помогало. Тогда он достал из кармана отцовскую зажигалку и запалил свечу.

В номере имелось современное освещение, но с новомодным электричеством нередко происходили аварии. На этот случай на тумбочке возле постели хозяйка и припасла бронзовый подсвечник со свечой. Тимур вытянул ладонь вперед и поднес ее к кончику пламени. Жуткая боль пронзила все его нервы. Карамжанов сжал зубы и несколько мгновений терпел. Болевой шок восстановил телепатические возможности, и он увидел Веру. Она при свете керосиновой лампы возилась с животными. Тимур понял, что если девушка выйдет из сарая на улицу с лампой, с лодки ее заметят. Тогда он и крикнул ей. Вера не сразу поняла. Тимуру пришлось крикнуть еще раз, и он, обессиленный, упал на койку.

— Что случилось? — В дверях возникло обеспокоенное лицо тетушки Марты.

— Ничего, — устало ответил Карамжанов.

— Вы так ужасно кричали. Я решила, у вас пожар, проворчала хозяйка гостиницы и, покачав головой, удалилась.

«Если глухая Марта услышала, наверное, и до Верочки мой крик долетел», — удовлетворенно подумал Тимур и снова уснул. В тот день он спал до одиннадцати.

Тит несколько раз заходил его спрашивать, но Тимур не просыпался. Наконец Верп не выдержал, ворвался к нему в номер и стал трясти за воротник пижамы.

— Вставай, бездельник! Ты забыл? Сегодня тебе предстоит впервые возить нового хозяина.

Тимур с трудом оторвал голову от подушки. На кресле перед ним лежал мешок с вещами.

— Это еще что? — спросил он сонным голосом.

— Костюм водителя — кожаная куртка, бурки, полный комплект. Даже ветровые очки, которые ты просил. Хотя не знаю, зачем они тебе? Наш лимузин закрытый, ветер в нем не дует.

* * *

Слава открыл глаза, и первое, что он увидел, были знакомые занавески.

«Я дома», — прошептал он и улыбнулся. Рядом, уложив две ладошки под щеку, посапывала Шмелева. Слава погладил ее по волосам и поцеловал в щечку. Часы показывали начало седьмого, но Синицын Уже выспался. Он вообще выспался в больнице за прошлый и будущий недосып. Старший лейтенант лежал с открытыми глазами и размышлял.

Из больницы его выписали через неделю. А за это время произошло много событий. Трюк с сочиненилем удался. Пацана, наследившего в «Издательском доме Рачевской» и на квартире писателя, взяли. Звали его Павлом Соболевым, и он уже получил паспорт. Это означало, что парень взрослый и может отвечать по всей строгости закона. Задержали и долговязого блондина, оказавшегося Борисом Крестовским. У обоих гимназистов произвели обыск. В квартире Соболева нашли листки первой части романа Каребина, украденные у Славы в электричке, и антикварный кинжальчик. Анализ показал на лезвии кровь, по группе идентичную крови Синицына. А у Крестовского обнаружились листки второй части романа Каребина и тетрадь с записями следователя. Улик для суда было более чем достаточно. Особенно если учесть, что Павел в дополнение к званию мастера спорта по альпинизму и черному поясу каратэ имел первый разряд по стрельбе из пистолета.