Спаситель

Если каждый раз так, то понятно, отчего из виртуальной реальности возвращались немногие.

Мазохизм, как он есть.

Миха закрыл глаза, силясь унять бурю в желудке. Если он еще и обосрется… тоже мне, спаситель человечества… навряд ли благодарного.

Сердце колотилось.

И одышка, кажется, наличествовала.

— Ты как, живой? — а вот этот голос заставил открыть глаза, и простое это действие пробудило к жизни стаю дятлов, случайно залетевших внутрь черепушки.

Дятлы метались.

Стучались о кости.

И стук их здорово мешал восприятию реальности.

— Живой, — воскликнул Джер радостно. — Дышит!

— Живой, — Миха все же сумел заглушить радостный перестук дятлов. И отметил, что в отличие от него Джер выглядит вполне себе бодрым.

Отвратительно бодрым.

И штука с головы… нет, не исчезла. Превратилась в такой вот обруч, вроде стального. Железная, мать его, корона, с одним зубцом, что поднимался над переносицей. И звезда во лбу, точнее в короне, имеется. Алая. Горит.

— Ты… как?

— Нормально. Система говорит, что моя нервная система более адаптирована, что сказалась перестройка для установления связи. Ну и в целом так… Карраго что-то еще объяснял, но я не очень понял, — Джер подал руку, помогая выбраться из капсулы.

Миха и выбрался.

Вывалился.

Но сумел разогнуться и даже устоять на ногах.

— А еще говорит, что она стабилизировала тебя. И что создала новые… ну, что-то там маги делали и недоделали. И это разваливаться стало… как его… иммуно-энергетический конфликт! Вот, — Джер скалился.

И белые одежды на нем смотрелись нелепо.

А вот сам Миха был голым. И где-то в глубине души шевельнулся стыд. Правда, очень уж во глубине, если так-то… но ведь шевельнулся.

— Мне бы…

— Очистится. Знаю. Это неприятно. Питательный раствор, когда застынет, присыхает намертво… Ица вон до сих пор ругается. А я ей говорил, что надо мыться сразу. Она же…

Джер шел рядом. Ну хоть поддерживать не пытался, уже радость.

— Где… все?

— Ну… маги там… Миара заняла третий сектор, сказала, что он теперь весь её и на меньшее она не согласна. И вообще… Винченцо тоже с ней. Говорят, она вообще тут решила остаться… — Джер отступил, пропуская. — Иди. Я закажу еды какой… правда, пока только питательные брикеты. Потом, позже, синтезаторы запустятся, а то пока энергии не очень много. Тут вообще сложно все… надо в город… не магов, к мешекам. Но ты иди. Ты помойся, так легче будет.

И вправду легче стало.

Настолько, что белоснежные одеяния уже не бесили. Почти. И пищевые брикеты, оказавшиеся маленькими серыми кубиками, которые надлежало заливать водой, тоже зашли. Вкус у них был своеобразный, запах и вовсе травяной, но желудок, как ни странно, принял.

— Рассказывай, — велел Миха, потому что мальчишку просто распирало от желания поделиться… чем-нибудь да поделиться.

— Во-первых, систему не то, чтобы восстановить удалось… точнее удалось, но как бы не полностью… Карраго!

Рев заставил подпрыгнуть.

— Мой юный друг, к которому я пытаюсь относиться с искренней симпатией, — голограмма Карраго возникла подле стола. — Не стоит так орать.

— Расскажи ему!

— А сам ты не способен?

Джер запыхтел и насупился.

— Вам, дорогой мой, следует больше внимания уделять разного рода наукам. Скажем, риторика… отлично развивает способности внятно излагать собственные мысли.

— Он надо мной издевается! А я ему приказать не могу! Всем могу, а ему — нет!

— Как полагаю, это было сделано, чтобы уравновесить… Система взаимодействует с теми, кто управляет Системой, но у них нет абсолютной власти. Как её нет и у самой Системы. Сложная структура. По-своему красивая, хотя и уязвимая… впрочем, я не о том.

Карраго был в ярко-алом камзоле, щедро расшитом золотым шнуром. На рукавах поблескивали драгоценные камни. Из ворота выглядывала кружевная пена.

Сияли перстни на пальцах.

— Ты выглядишь на редкость живым, — не удержался Миха.

— О да, и чувствую себя тоже… — его улыбка была широка и почти искренна. — Своеобразно. Справлюсь.

Вариантов у него особо нет.

— Зато есть возможности…

— Ты и мысли читаешь? — Миха подобрался, потому как ну их, Древних, знает с их технологиями.

— Увы, нет. Но у тебя лицо уж больно выразительное. Впрочем, я не о том. И так, в настоящий момент… — Карраго сцепил руки за спиной.

А ботинки у него на ногах тоже красные, яркие, с загнутыми носами.

И жемчугом отделаны.

Красота.

— … Система восстанавливает свою целостность. Большая часть внутренних секторов повреждена вирусом. Эти зоны изолируются, зачищаются, а в дальнейшем будут разобраны… деструктурированы… в общем, она их уничтожит и создаст заново.

— Переформатирует?

— Скорее всего. Как бы то ни было, массивы данных будут утрачены. В основном личных. Впрочем, не скажу, что меня это сильно опечалит.

Миха кивнул.

Он тоже не собирался страдать о Древних, сгинувших в цифре.

— Хуже, что пропали некоторые весьма полезные… части структуры самой Системы.

— Но она работает?

— Работает, — усмехнулся Карраго. — Пока работает… чудом. И едва ли задействуя десятую часть своей мощности. Того, что есть, хватило, чтобы установить связь. И то… наш добрый друг Ирграм вынужден поддерживать её… героическим образом.

Миха подозревал, что не самым добровольным.

— Он весьма сердит, хотя в перспективе, полагаю, смирится. Когда сполна оценит все преимущества Системы. Но одной связи мало. Необходима координация. Часть опорных точек удалось пробудить. Кое-где начата самопроизвольная реорганизация. В других — сработали скрытые программы. Третьи я сам взял под контроль, но сложно контролировать то, что находится где-то далеко, а связь нестабильна. Ирграм старается, но пока он то ли не привык, то ли не может.

— И чего ты хочешь?

— Проблемы две. Первая — энергия. Большая часть станций работает, но буквально на остатках. И этих остатков в ряде случаев хватит на неделю-две. А судя по данным, поток в этот раз особенно плотный.

Гребаный мир.

Миха удержался, чтобы не высказаться, сунул в рот ложку с травяной упругой хренью, которая была, может, и питательна, но не слишком вкусна.

— Вторая — собственно, реконструкция системы… но ей займется Винченцо.

— А он сумеет?