Спаситель
Шрифт:
Поэтому просто застыл, глядя на всех, когда они обступили его кругом.
Как будто они не доверяли его реакции на них.
Оправданно. Его мозг, благодаря родственникам Хекс, находился в таком функциональном состоянии, что он не обижался на молчаливое напоминание реальности.
Черт возьми, он уже привык к тому, что безумен.
— Кто-нибудь дайте мне руку, — сухо попросил он.
Не просьба. Скорее «если кто-нибудь из вас, придурков, не подаст мне руку, мы проторчим здесь до рассвета».
Прямо перед его лицом возникла ладонь, и он взял предложенную руку, не заботясь о принадлежности. Подъем был
Ожидаемо, Фьюри. Он всегда был порядочным парнем, таким как Дариус и Тор.
— Добро пожаловать в Колдвелл, — произнес мужчина.
Фраза «Брат мой» не прозвучала, потому что была не применима к нему. И от этого было больнее, чем от сломанной ноги.
Он не мог посмотреть на остальных.
— Давайте покончим с этим, — Мёрдер кивнул в сторону особняка. — Роф там, я так понимаю?
Вместо ответа Фьюри подошел ближе и подхватил Мёрдера за талию.
— Обопрись на меня.
— При нормальных обстоятельствах я бы возразил.
— Сейчас необычная ситуация.
— Стой, кто-то должен забрать тот конверт. — На самом деле, ему было наплевать, если бы «ФедЭкс» остался валяться на улице, — Там бумаги, которые просил Роф.
Кто-то поднял конверт, а он с Фьюри медленно двинулся к придорожному сугробу, который по сути был невысоким, но из-за произошедшего с ним теперь казался неподъемным Эверестом. На спуске и подъеме Мёрдеру приходилось останавливаться, чтобы отдышаться от боли, прежде чем они могли продолжить свой путь.
Они возобновили движение, направляясь к вымощенной дорожке, ведущей к элегантному особняку, и Мёрдер вдруг остро осознал, что все молчат. Никто не прикасался к нему, кроме того, что требовалось по медицинской необходимости. Никто не приближался слишком близко.
И все они держали руки на оружии. Кто-то на пистолетах, а кто-то на черных кинжалах, которые и он когда-то крепил в ножнах на груди.
Боже, всего-то раз ты теряешь контроль и убиваешь толпу народа из-за того, что они подвергли пыткам твою девушку, и тебя сразу объявляют изгоем.
Вдоль по дорожке, очищенной от наледи и посыпанной солью. От ветра, свистевшего среди голых веток, ему хотелось прикрыть уши. Тональность была слишком похожа на женский крик, что беспрерывно звучал у него в голове.
Вверх по ступеням, тоже чистым от наледи. На крыльцо, что тянулось до самой передней части особняка и с которого убрали всю прекрасную плетеную мебель, без сомнения, по причине ненастной погоды.
Теперь они стояли у широкой парадной двери, и Мёрдер помнил, как пересекал этот порог вместе с Дариусом бесчисленное количество раз.
Фьюри остановился и ослабил хватку.
— Мы должны тебя обыскать.
— У меня пистолеты, две штуки. На этом все… впрочем нет, еще охотничий нож в заднем кармане штанов. Письма не трогайте.
Мёрдер смотрел прямо на деревянные панели, пока у него забирали оружие. А потом кто-то похлопал его вдоль всего тела.
Он закрыл глаза и опустил голову.
— Боже, да не лгу я.
— Давай. — Фьюри открыл дверь. — Направо.
— Столовая.
— Ты помнишь.
— Я практически жил здесь с вами, сам-то не забыл?
При ходьбе бедро словно прижигали раскаленным металлом. По десятибалльной болевой шкале Мёрдер
ставил десятку. Пот выступил на груди, горле и поднимался к лицу, и, черт возьми, он был рад, что не поел перед встречей, а то было бы чертовски неприлично проблеваться прямо сейчас.Фритц все еще служил дворецким в этом доме? — задался он вопросом.
— Сюда…
— Я знаю, — рявкнул он.
Рычания, которые раздались позади него, он легко проигнорировал. Если бы Братья собирались его убить, то никогда не пустили бы в этот дом. Они бы бросили его в багажник седана, чтобы отвезти в более отдаленное место.
Двойные двери в столовую были закрыты, но он чувствовал присутствие Рофа на противоположной стороне… и подумал о том, что некогда старая традиция возродилась: когда Братство служило личной охраной Короля. Раньше в этом не было необходимости, потому что Роф всегда отказывался руководить своим народом.
Что-то очень сильно изменилось.
— Мне придется попросить тебя постоянно держать руки на виду, — сказал Фьюри. — И никаких резких движений…
Послышался стальной мужской голос.
— Я, мать твою, голову тебе оторву, если приблизишься к нему.
Мёрдер улыбнулся и посмотрел через плечо, встречая алмазный, острый как лезвие взгляд.
— Ви. Сентиментальный, как и всегда.
Брат с ледяным взглядом и татуировками на висках, обзавелся еще и бородкой. Но больше ничего в нем не изменилось, его интеллект сражал не хуже, чем желание убивать. И, посмотрите, он так и не бросил курить.
— Мне на тебя глубоко плевать, — произнес Вишес на выдохе.
— Тот же сорт турецкого табака. Ты все еще покупаешь его в том хэдшопе [27] , на Маркет?
27
Хэдшоп — табачный магазин
— Пошел в задницу.
— Ну, ты всегда этого хотел…
Фьюри одернул Мёрдера:
— Ты делаешь себе только хуже.
Двери распахнулись, и в центре столовой, под люстрой, где должен был стоять длинный стол из красного дерева, сидел Король.
Мёрдера окатила волна грусти, настолько неожиданная, что он отшатнулся и заморгал, хотя слез не было. Не то, чтобы Роф стал другим… черт, ад бы покрылся льдом, изменись что-то в этом аристократе, лидере расы. И не то, чтобы Мёрдер оказался в доме своего старого друга, Дариуса, и нервничал от предстоящей встречи. И дело даже не в том, что это могло оказаться глупой кроличьей норой, в которую он скоро провалится.
На пальце Рофа сияло кольцо.
Древнее, с огромным черным бриллиантом, единственное в своем роде.
Мужчина не надевал его раньше. Он отказывался нести бремя своего рода. Избегал всего того, что его отец, отец его отца и отец отца его отца делали с великим смирением и силой.
Роф, сын Рофа, был истинным Королем.
И впервые за все это время Мёрдер осознал, как много он упустил. Годы не имели для него значения, те, что он провел на старом чердаке в Южной Каролине: ночи сменяли ночи, переходили в недели, месяцы, годы… и десятилетия… все это не имело значения. У него не было абсолютно никакой причины отмечать какое-либо течение времени как существенное, настолько велика была глубина его падения.