Спаситель

Джон покачал головой, потом показал свои часы и, постучав по циферблату, указал жестом на мальчика.

— Сколько мне лет? Лет двадцать. Ну, мне так кажется. Порой я думаю, что мог сбиться со счета. У меня в голове бардак. Моя мамэн, она говорила, что превращение наступит в двадцать пять, но из-за стресса может сдвинуться как в большую, так и в меньшую сторону.

Джон слушал парня, понимая, что был один плюс в его немоте — это позволяло окружающим выговориться и открыться. И чем больше мальчик рассказывал ему, тем сильнее Джон погружался в собственное прошлое, когда был маленьким зачуханным подростком, жившим в крысиной дыре. Тогда он звонил на горячую линию для самоубийц, моля Бога о том, чтобы именно Мэри взяла трубку.

Он был таким же потерянным, как и этот мальчик.

И, как и Джона, его нашли как раз вовремя.

Господи, его тошнило при одной мысли, что могло произойти с мальчиком, если бы его не спасли этой ночью… потому что он был прав. Люди не смогли бы привести к нему женщину вампирской расы… черт, наверное, они даже не знали о такой необходимости. А если бы Нэйт вступил в превращение, не имея доступ к крови противоположного пола, то он умер бы. Сто процентов.

К несчастью, порой претрансы все равно погибали. Даже если своевременно получали помощь.

Когда в груди Джона зародилась тревога, он окинул взглядом гостиную их убежища. По неясной причине он не хотел, чтобы это произошло с этим претрансом.

Забавно, как что-то общее может очень быстро породнить тебя с абсолютным незнакомцем.

— Ты боялся во время превращения? — спросил мальчик.

Джон кивнул. А потом указал на себя и поднял два пальца вверх.

— Ты справился. Стал большим и здоровым.

Когда Джон снова кивнул, мальчик вздохнул.

— Думаешь, они позволят человеческой женщине остаться со мной? И большому парню?

Джон кивнул, хотя не знал, что будет дальше. Но, да ладно, Братство же даст мальчику передышку? Он был близок к превращению. Джон чувствовал это.

— Я просто… — Его глаза заблестели от слез. — Я просто очень долго был один, и мне очень страшно.

Джон указал на мальчика. Потом ткнул себя в центр груди. Затем поднял верхнюю губу и постучал пальцем по клыку. А затем провел ребром ладони по шее, будто перерезая себе горло.

— Ты тоже был один? В человеческом мире?

Джон мрачно кивнул.

— Правда? Я думал, что один такой. — Мальчик сделал глубокий вдох. — Понимать это — вроде как облегчение.

Когда Джон снова кивнул, мальчик повеселел.

— Бед обид, но лучше бы нас объединил выигрыш в лотерею.

Они рассмеялись, он вслух, Джон — беззвучно.

Но это не имело значения.

***

Делая ставку на иммунологию, Сара разыграла единственный имеющийся козырь. Инстинкты подсказывали, что ее время с этой группой на исходе. Они каким-то образом исчезнут с ее радара… но не в смысле жизни и смерти: она не чувствовала от них угрозу своему здоровью. Но эта секретная организация… он не знала какая… обладала ресурсами, талантами и умом, и не собиралась светиться.

Она подумала об охраннике в «БиоМеде». Крайтене. Она не могла объяснить, как солдату удалось контролировать их. И тот факт, что она многое не понимала, подстегивал ее интерес. В ней говорил ученый?

Или животная сущность?

Солдат с красно-черными волосами, стоявший в другой половине кухни, прислонившись к столешнице, смотрел на нее с таким интересом, которым никогда не удостаивались женщины вроде Сары. И нет, она считала себя привлекательной. Но судя по его чуть опущенным векам, неотрывному взгляду, эротическому напряжению в воздухе вокруг его огромного тела… нет, такое внимание чаще оказывали женщинам, выставлявшим свои достоинства напоказ и приглашавшим к сексу.

Тем временем она все еще выглядела как чушка в этом защитном костюме.

Если только у солдата не было фетиша на надувные шарики.

— Ты так и не представился, — выпалила она. Когда он помедлил с ответом, Сара улыбнулась. — Военная тайна, да?

— Это важно?

— Так люди начинают узнавать друг друга.

Внезапно его голос понизился на несколько тонов.

— А ты хочешь узнать меня?

Слова были простыми. Подтекст — нисколько.

Сара опустила взгляд на свои руки. Прошло так много времени.

— Прости, — выпалил он.

— Да, — сказала она, не поднимая глаз. — Я хочу узнать тебя.

Его запах стал насыщеннее, она впадала от него в наркотическую эйфорию, все тело стало невесомым.

— Сара.

Сделав глубокий вдох, она покачала головой.

— Я плоха в этом.

— В чем этом?

Она хотела сказать ему, что не была с мужчиной после смерти Герри, но не хотела заострять внимание. Ведь люди должны двигаться вперед, разве нет? И с его смерти прошло два года. Два года… которым предшествовало много одиноких ночей.

И забавно, что посреди этой драмы, этого шторма невообразимых и беспрецедентных масштабов, ей захотелось вырваться из оков всего: ее размеренной жизни, беспросветного горя, ощущения, что она лишилась будущего потому, что все пошло не так, как она рассчитывала.

Герри умер. Она одинока. С работой все кончено, скорее всего… потому что она совершила проникновение на закрытую территорию в своей лаборатории, похитили пациента-узника и смылась вместе с толпой совсем не стандартных военных, у которых была в распоряжении своя медицинская команда.

«Смылась»? Она вообще правильно выразилась? Это слово не из ее лексикона.

Потому что, алло, самое серьезное нарушение закона в ее жизни — парковка вблизи пожарного гидранта.

Сара потерла саднящие виски. Черт, может на ее влечение к незнакомцу влияет бардак в голове? Он представляет собой незнакомый объект для выброса эмоций, которые она уже не могла держать в себе…

Услышав скрип пословиц, Сара подняла взгляд.

Солдат стоял перед ней, этот невероятно высокий мужчина с глазами персикового цвета и телом…

Так, ладно. Его тело также возбуждало ее. Он бы шикарно выглядел, лежа на простынях, выставив напоказ горы мускул и свой… жезл любви… возбужденный и…

Жезл любви? Что только что сморозил ее мозг?

И, прошу, Господи, хоть бы она не сказала это вслух.

— Сара…

Он произнёс ее имя с лаской, которая фактически ощущалась в воздухе. И когда она скользнула взглядом по его груди и ниже, к бёдрам, стало очевидно, что он был готов воплотить в реальность сексуальное напряжение между ними.