Спаситель

Глава 58

Тро обошел обеденный стол, раскладывая именные карточки по местам. Двадцать четыре набора из самого лучшего: керамические тарелки «Имари», столовые приборы «Хризантема» от «Тиффани» из стерлингового серебра, бокалы для воды и вина от «Баккара» [86] . По центральной линии стола через каждые четыре фута стоял серебряный канделябр, также было отведено пространство и под цветы. Рядом с серебряными перечницами расположились солонки из голубого стекла.

86

Баккара — марка хрусталя и его производство во Франции. Мануфактура в городе Баккара была создана в 1764 году епископом Меца Монморанси-Лавалем.

Распределив все места, Тро отступил на шаг, окидывая все помещение придирчивым взглядом, выискивая огрехи и изъяны. Картины маслом в позолоченных рамах изображали аристократов, не являвшихся его прямыми предками, но все были похожи на него…. ведь в Глимере все находились в маломальском родстве. Очаг в настоящий момент не был затоплен, но завтра вечером в нем будет потрескивать древесина. В посудных шкафах уже томились вазы и бутылки с вином.

Которые так и не подадут к столу.

На самом деле, на эти стулья никто не сядет, эти тарелки не наполнят едой, которую начнут готовить с приходом ночи. Но все должно выглядеть именно так, и в доме будет пахнуть должным образом. А что касается еды — ему нужно будет поесть, когда все закончится.

Удовлетворенный увиденным, Тро оставил помещение и перешел в гостиную.

Он вошел в изящную комнату, заставленную старым, но очень добротным антиквариатом, кушетки и стулья были обиты нежным шелком, сочетающимся со стенами, покрытыми дамастом. На полу отменный «Обюссон». Громадная люстра в русском стиле висела на гипсовом медальоне в самом центре потолка.

Из подвала по его распоряжению принесли большой раскладной стол и накрыли скатертью с монограммным принтом. Сбоку расставили стеклянную посуду. Выстроили в ряд бутылки и шейкеры. Перед появлением гостей вынесут дольки лимона и лайма, а также чашу со льдом.

Самообслуживание.

Он это ненавидел. Но раз уж он убил всех додженов в поместье, то некому обслуживать на ужине, и незачем нанимать кого-то ради одной ночи… особенно с учетом того, что он планировал нападение. Более того, если было в вампирском мире что-то консервативнее Глимеры — это доджены, служившие аристократам.

В этом секторе невозможно нанять временных работников.

Так что, да, гости сами наполнят свои бокалы. А он убедится, что его тени устроят акт агрессии сразу после того, как приглашенные возьмут хрусталь в свои руки. Брешь в этикете в части подачи напитков вскоре забудется, ведь гости бросятся наутек, спасая свои жизни.

Ему нужно, чтобы умерли двое.

Не женщины, и причина не в том, что его заботил слабый пол. Погибнуть должны двое мужчин, ведь они были наделены властью, и когда остальные увидят, что представители их класса гибнут от рук врага, от которого Братство не в состоянии защитить их?

Это выведет все на новый уровень, разве нет?

Вернувшись в фойе, Тро посмотрел на парадную лестницу.

Потом повернулся к парадной двери.

Его охватило чувство тревоги, и он бросил беглый взгляд через плечо. Ничего. Точнее… все на своих местах. Мраморная статуя. Коридор с картинами, ведущий в заднюю часть дома. Боковой столик с антикварным зеркалом над ним.

Нет теней там, где им быть не положено.

Все как нужно.

На самом деле, все было как и должно быть. Он заслуживал подобный дом, вступив в борьбу за власть. Он вернулся к истокам своей голубой крови, к деньгам и престижу…

Резко развернувшись, Тро посмотрел в гостиную.

Пусто.

Ослабив аскотский галстук [87] , он сделал вдох через нос, убеждаясь, что в воздухе не было посторонних запахов.

Когда напряжение в плечах отказывалось отступать, его амбиции пошатнулись. Тро прислушался к звукам, выискивая среди них шаги, скрип, щелчок возводимого курка, и его разум, казалось, издевался над ним, вытаскивая из тишины все малейшие шорохи и пропуская их сквозь призму его страха.

87

Аскот — галстук, похожий на мужской шейный платок, заправляется за воротник рубашки или сорочки и закрепляется булавкой или брошью.

Он осознал, что не мог никому позвонить.

Что никто не придет ему на помощь.

Он вспомнил о Коре. Когда он был частью Шайки ублюдков, другие воины помогали ему. А он — им.

Сейчас все иначе.

Следствие его одиночества? Трон будет принадлежать ему одному. Ни с кем не нужно будет разделять свою власть. Он будет королем…

Тро подскочил, услышав шорох, но тут же узнал этот звук.

— Дорогая? — спросил он.

Вернувшись в столовую, он обнаружил Книгу во главе стола. Том сам открылся, бесконечное количество страниц шелестело между двумя древними обложками, как всегда бывало.

Когда они замерли, Тро улыбнулся при виде чернил, формирующих символы Древнего Языка.

— Моя любовь со мной, — перевел он. — Я в своей любви. Моя любовь со мной, и я в своей любви…

Слова срывались с его губ, не являясь выражением его мыслей, скорее речитатив рвался из глубины его души.

Взяв Книгу, Тро закрыл ее и прижал к сердцу. Продолжая повторять напев, он направился к лестнице, на автопилоте поднимаясь наверх.

И только когда Тро добрался до лестничной площадки, мысль, ускользавшая от него, все-таки достигла сознания, прорвавшись сквозь речитатив.

Как Книга оказалась во главе стола?

Ведь он оставил ее на втором этаже.

***

Мёрдер так и не смог убить себя.

Он пробовал несколько раз. Тогда, у реки.

В конечном итоге он отвернулся, спрятал черный кинжал за пояс и вернулся к дому. По дубовой аллее. В этот раз он направился к главному крыльцу, поднялся по деревянным ступеням и встал в темноте, поодаль от ночных фонарей.

Заглядывая через старинные окна, он четко видел главную гостиную, что освещалась свечами. На диване сидела человеческая женщина. Ей было около тридцати, с длинными волосами и красивыми темными глазами. Она теребила милое голубое платье, поправляла юбку, одергивала рукава. Потом встала, прохаживаясь из стороны в сторону.

Он видел, как она со своим мужчиной уехали на ужин. Наблюдал, как они сели в машину и зачем-то ездили в город. Наверное, они поужинали там и вернулись примерно в то время, когда он пытался совершить самоубийство.

К слову о двух ночах, прошедших совершенно по-разному…

Женщина резко повернулась к арочному проему. Накрыла руками лицо. А в ее взгляде отразилось удивление.

Мужчина, с которым она заселилась в гостиницу, вошел с букетом красных роз в руках. Мёрдер чувствовал запах ранее, ведь цветы доставили в особняк еще днем. Он гадал, для кого они. Вот и ответ.

Мужчина опустился на колено перед женщиной. Ее глаза увлажнились, ее счастье казалось восходом солнца — в формате свечи.

И когда она принимала цветы, кавалер протянул ей небольшую бархатную коробочку. Его губы шевелились, когда он открыл крышку.

Женщина охнула. Улыбнулась. Кивнула. Много раз подряд. А потом наклонилась и поцеловала его.

— Поэтому я не смог это сделать, — сказал Мёрдер вслух.

Пока жива Сара, будет жить и он.

Даже если им не суждено быть вместе, у его мира было солнце в другой галактике, и этого было достаточно. Она была его системой жизнеобеспечения. Он не поведет себя как трус, ищущий легких путей. Это унизительно для него… и неуважительно по отношению к его женщине.