Спасительница волшебных книг

В камеру вошел человек, которого я раньше не видела. И с удовольствием не видела бы никогда – так он мне не понравился.

В дверях стоял и брезгливо озирался мужчина лет пятидесяти. Хорошо одетый, сухощавый, с кисло поджатыми тонкими губами, он напоминал злобного учителя с картинки из старинной книжки, который любит пороть школьников розгами.

У него было вытянутое лицо с глубокими складками возле мясистого носа. По обе стороны его физиономии пушились седые, тщательно расчесанные бакенбарды. Над тусклыми глазами нависли густые брови со зловещим изломом. Волоски в них были длинные, как у дикого кота, и торчали во все стороны.

Я сразу подумала, что такому типу слова поперек не скажи и вообще – лучше держаться от него подальше.

Мужчина придирчиво изучал меня. Его взгляд был одновременно насмешливым и презрительным.

– Госпожа Зоя! – радостно вскричал стряпчий из-за спины визитера. – Ликуй! Я привел твоего спасителя.

– Хорошенькая девочка, – отметил мужчина скрипучим голосом. – Беру. Беру не раздумывая. Иноземка – то, что нужно.

Он улыбнулся, показав острые зубы, и это было неприятно.

Я молчала и таращилась на него.

– Господин Рэб Бармалан, уважаемый городской книготорговец, – представил его стряпчий. – Когда я рассказал в трактире твою историю, он сразу вызвался взять тебя в жены и избавить от унизительного наказания! Ну правда же, я молодец?

– В жены? – пролепетала я.

Это мой спаситель? Этот Бармалей? И он хочет взять меня в жены!

– Да, дорогая девочка, тебе несказанно повезло, – сказал Бармалан и сладострастно облизнулся. – Понимаю, ты онемела от радости. Давай же познакомимся поближе!

И он направился ко мне, вытянув длинные руки, с явным желанием заключить меня в объятия.

– По закону свадьба должна состояться в течение трех дней, – озабоченно объяснял стряпчий. – Как только подпишем нужные бумаги, господин Бармалан заберет тебя и отведет до дня свадьбы к какой-нибудь уважаемой даме. Как у нас принято, она присмотрит за тобой и расскажет о супружеских обязанностях. Поскольку у тебя тут нет ни матери, ни старших сестер или тетушек. После заключения брака ты станешь подданной Эленвейла и останешься тут навсегда. Этот пункт предусмотрен недавней поправкой к соглашению между нашими мирами.

О последнем условии я услышала впервые. И оно очень мне не понравилось.

Я забилась в угол, выставила вперед руки и замотала головой.

– Не хочу!

Бармалан остановился передо мной, продолжая поедать глазами.

– Как не хочешь? – строго сказал он. – Неужто предпочитаешь лишиться руки? У тебя красивые руки. Нежные, тонкие пальчики...

И он взял меня за руку и начал перебирать мои пальцы, больно сдавливая каждую косточку. При этом на его лице появилось прямо-таки садисткое выражение.

На мизинце Бармалана сидел массивный золотой перстень. Мой потенциальный жених, видимо, был весьма состоятелен. Дела в его книжной лавке шли неплохо.

С усилием я вырвала руку и спрятала ее за спину. От Бармалана у меня мурашки шли по коже. В его присутствии мне сделалось страшнее, чем во время оглашения приговора.

В нем было что-то невероятно отталкивающее. Даже не понять, что именно: мужчина как мужчина, конечно, не юный красавец, но и не отъявленный урод. Вероятно, в молодости он был вполне ничего. Одет хорошо, ухожен... но какие у него глаза жуткие! Серые, тусклые, немигающие.

Я спросила непослушными губами:

– Почему вы решили взять меня в жены, господин Бармалан? Иноземку и преступницу?

– Люблю экзотические вещи, – сказал он и причмокнул. – И у меня чувствительное сердце. Оно чуть не разорвалось, когда я услышал, в какую беду попала милая, глупая девочка. И я сказал себе: «Бармалан, дружище, ты должен ей помочь! Женись на ней, Бармалан! Приведи в свой дом. Научи ее, как быть послушной и любящей женой».

Закончив диалог с самим собой, книготорговец кивнул и глубокомысленно заметил:

– Слышал, в вашем мире редко заключают супружеские союзы. Люди живут во грехе, жены не уважают своих кормильцев-мужей. Я научу тебя, девочка, любить и бояться своего мужа.

У Бармалана было нечистое дыхание, и я еле сдерживалась, чтобы не морщиться.

В голове билась мысль: что-то тут не то. Книготорговец озвучил не все причины, по которым решил вызволить меня из тюрьмы. Не из чистого человеколюбия он действовал. У него есть на меня какие-то планы. Определенно, нехорошие. Уж больно оценивающим был его взгляд, а губы то и дело кривились в жестокой ухмылке.

– Так, вот бумаги, – суетился стряпчий. – Зоя, бери перо и подписывай.

– Нет, – сказала я твердо. – Господин Бармалан, я ценю ваш благородный порыв. Большое вам спасибо. Но я пока не хочу замуж. Я хочу домой. А рука... ну что ж, у меня останется еще правая.

Бармалан задрал мохнатые брови и оглянулся на стряпчего.

– Малалио, в чем дело? Она мне отказывает? Что за капризы? Нет, так дело не пойдет. Возвращайте-ка задаток, любезный мой!

– Какой задаток? – насторожилась я.

– Господин Бармалан, дайте мне секундочку! – взмолился стряпчий, посылая мне убийственный взгляд. – Я с ней поговорю. У нее ум за разум зашел от страха. Вот и болтает, не думая. Она согласится, уверяю вас!

– Нет, я не соглашусь! Уходите! Немедленно!

Мои нервы сдали. Мне хотелось кричать и визжать.

Да я лучше умру, чем выйду замуж за этого людоеда! Что это за книготорговец такой? Книготорговцы – они же интеллигентные, вежливые, начитанные! Носят очки, говорят робким шепотком и витают в мире книжных грез.

А этот Бармалан... у него повадки тирана. От него пахнет пылью и кислятиной. И он хочет, чтобы я стала его женой! И наверняка не только на бумаге. И осталась с ним навсегда!

Стряпчий подскочил ко мне и помахал перед глазами указательным пальцем.

– Госпожа Зоя, не ты ли умоляла о спасении лишь сегодня утром? Вот, я нашел для тебя лазейку в законе. Уважаемый, состоятельный человек желает избавить тебя от боли и бесчестия! Каждая горожанка готова руку отдать, чтобы он взял ее в жены!