Спасти красноармейца Райнова. Книга пятая. Интуит

– Кто это? Стой, стрелять буду.

***

Посвистев, это сигнал что я подхожу, вышел к нашему лагерю. Уже шёл восьмой день с момента как я в этих кустах нашёл военврача третьего ранга, Цветаеву. Вообще итак понятно, что я, ушёл за транспортом, и вернулся на мощном немецком грузовике, что сейчас тихо урчит чуть дальше, но всё равно опознался. Вот так выйдя к лагерю, тут навес из моего брезента натянут, под ним охапки нарезанной травы, уже подсохла, две шинели как постель. Ох сколько мы с со Светой там бесились, в разных позах, не передать. А вообще красивая дама лет тридцати. А поначалу не хотела. Мол, у меня ранение ноги, я замужем, и ничего, всё смогли. Рана конечно серьёзная, кость зацепило, оно та сама себе операцию сделала, сильная женщина, и повязку наложила. Её санитарная колонна недалеко, я остовы сгоревшие выдел. Хорошо раненых не было, из тыла ехали. Вот она заползла раненая сюда, благо рядом родник, и отлёживалась несколько дней, пока я не наткнулся на неё. Вещмешок при той был, с припасами, помимо санитарной сумки, это и позволило протянуть столько времени. А когда я нашёл её, припасов уже не было, сутки голодная. Накормил, ну и сговорил, мне это было не сложно, я оказалось смазливым красавчиком стал. Сам не знал, в зеркальце изучил свой новый внешний вид. Впрочем, и Цветаева имела броскую красоту. Красивая мы пара.

– Как, сразу поедем или пошалим? – спросил я, кивнув на нашу постель.

Ну навесом я зря называю. Скорее палатка, натянул верёвку, перекинул тент, и два ската стенок имелось, хотя с двух сторон и открыто, однако, удобно. Под дождь уже попадали, не промокли. Та задумчиво покосилась на шинели, и кивнула. Подсадил я её на взрослый секс, а то только одну позу знала. Да и скучно, а так хоть настроение друг другу поднимали. Я даже серьёзно задумывался частично освободить хранилище и убрать её, стала бы моей наложницей, но всё тянул. Нет уж, немок лучше наберу, со своими не хочу так поступать, совесть давит. Так что сбегал к машине, заглушил движок и уже вскоре мы отчаянно целовались, раздевая друг друга, а дальше уже пошли наши брачные игры, как я их называл, вызывая хохот у Светланы. Уже потом, сбегав к роднику, помылся, Светлану донёс, та себя в порядок там приводила и одевалась, сам оделся, и вот сворачивая лагерь, прикинул всё. А ведь неплохо эти восемь дней прошли, я бы задержался, но Светлана очень просила до наших двинуть. Хотя и через силу, видимо и сама не прочь была задержаться. Так вот что было за восемь дней. С утра как наткнулся на неё, познакомились, честно признался в потери памяти. Ну и когда та меня осматривала, рану штопала, два шва, положил руку ей на грудь. Идеальная двоечка, такая упругая. Получил по лицу, но не прекратил, так что соблазнил. Крышу совсем сносило. Та была стройной, ножки точёные, черноволосой, красавицей. И в постели неплоха, хотя поначалу и была бревном, пока не смог раскочегарить её. Там уж сам рот ей затыкал, чтобы не шумела. Я опытный, знаю, как завести девчат. Со Светой даже легче было, в ней был скрыт ураган страсти.

По моей новой внешности, я сам был невысоким и стройным пареньком, кость явно тонкая. Цыганистого вида, но не смуглый. Подвижный, подобный тип людей я шибздиками называю. Такие парнишки, что имеют копну буйной шевелюры. Я-то налысо пострижен, пока ёжик отрос, но явно волосы будут виться. Лицо правильное, губы бантиком, длинные ресницы, зеленые глаза. На вид, ну от силы шестнадцать лет, хотя по документам майского призыва. Восемнадцать лет, салага совсем. Детская припухлость ещё не сошла. В общем, неплохо мы со Светой устроились, жили душа в душу. Если бы не поминала всё свой медсанбат, как там девчата и раненные, так бы тут и остались. К своим хотела. Мы из разных дивизий. Из плюсов. Много секса, перебрал свои вещи, из добычи, часть тут выложил, брошу. Мне не нужно. Мусор. Прибрал в хранилище то, что из «кюбельвагена» забрал. Восемьдесят килограмм накачалось на восемь дней, плюс на сорок кило освободил хранилище, выложив не нужное. Всё оружие почистил и привёл к бою. Кроме «ППД», из-за отсутствия патронов. Только почистил. Ну и наконец, осознал, пережил, всё что со мной было. Я ведь умер, у меня новое тело и новая жизнь. Хорошо ушёл, Света не видела. Истерики не было, но по психике удар всё же был. Ещё один плюс, Света учила готовить. Все эти восемь дней я сам готовил в шести наличных красноармейских котелках и двух немецких солдатских. Ещё на лугу собирал белые грибы, та их шампиньонами называла, были совсем маленькие. Свежие ещё, нарезал, помыв, и в том котле на тридцать литров я под присмотром Светланы сварил грибной суп. Сметаны не хватает, а так отличный суп вышел. Лапшу для него сам сделал и насушил. Потом незаметно прибрал котёл, когда чуть остыло. Это в котелках, что сготовил, сразу съели, а тут в запас.

Мука была, целый мешок, пекли хлеб. Учила хорошо. Вот так эти дни и прошли. А тут твёрдо сказала, пора к своим, и понял – пора. Так что когда темнеть начинало, собрался, и побежал прочь. Света не ходок, а мне её не унести, мелкий я, нужен транспорт. Вот добычей его и озаботился. И ведь добыл, тяжёлый грузовой «Мерседес», с дизельным движком. Да я за ночь пробежал километров десять глубже в тыл противника, искал всё телеги, бесшумный транспорт, но не смотря на то, что тут не мало пехотных дивизий и у них хватало обозов, как-то не встречалось нужного мне. Нашёл коней, но это верховые, кавалерия. Не знал что у немцев они до сих пор есть, надо же, всё-таки есть. Думаю, не ошибусь, это они. Мне надоело заниматься поисками, да и времени уже мало, решил брать то, что первым попадётся. А тут село забитое техникой. Да ещё моторизованный батальон СС. А я пленного взял и допросил, он как раз из этого батальона. Мой первый допрос, по-моему я его тяжелее пережил, чем сам эсэсовец. Впервые пытаю живых людей, а не на экране компа в игре. Чёрт, да ничего схожего, в жизни всё по-другому. Страшнее. В общем, получив нужную информацию, я изучил технику. Тихонько, стараясь не поднимать шума, чтобы не привлечь внимание часовых, определил, что припасы были только в одном грузовике, марки «Мерседес». Ну да, язык так и сказал. Дальше я стал из канистры, вытащил три из держателей колясок мотоциклов, поливать шесть машин со снарядами, сразу поджёг, те заполыхали, и пока часовые панику поднимали, кто бежал тушить, кто прочь, это те, кто знал что за груз в машинах, я укатил на угнанном грузовике. Детонация снарядов началась, когда я уже удалился от села. Причём, уехал дальше в тыл. Там свет фар выключил и, объехав по полю село, вернулся на дорогу, и как раз на рассвете до нашего лагеря успел. Вот и всё. Ночи короткие, всё что смог.

Хотя нет, не всё, в хранилище двенадцать килограмм свободного, а в одной машине целый ящик мыла, цветочный, аромат ромашки. Всё забрал. Половину в хранилище остальное в солдатский ранец и под сиденье грузовика. Трофеи. Время пять часов, а что, светает в четыре, уже час как я вернулся, успели похабалить с Светой, и вот собрались, я вещи относил в машину, убирать некуда. Место копиться, но тут явно ещё килограмм пятьдесят свободного бы надо. Как раз вернулся, и достав из кармана шаровар пять патронов к «Нагану», протянул той:

– Держи. Видел пару разбитых танков, залез патроны поискать, танкисты же «Наганами» вооружены, вот у одного на полу пять штук нашёл.

Та стала заряжать своё личное оружие, с довольным видом, а я отнёс вещей остатки и вернулся за девушкой. Что по оружию, ну да мне грозили пугачом. Колонну расстреляли немецкие танки, не с воздуха, та уползая и волоча ногу, со злости все патроны выпустила в сторону немцев. Боевая Света у меня. Пока же на загривке донёс её, так быстрее, если девушка будет прыгать опираясь о меня, помог подняться в кабину, тут высоко и подножка неудобно. Дальше забравшись на место шофёра, протянут той немецкий френч и фуражку, пояснив:

– Под видом немцев поедем. Вроде как ты офицер.

Та свернула волосы в узел и спрятала под фуражкой. Молодец. Какой красивый офицер. Сам я накинул на себя такой же, поверх гимнастёрки, пилотку немецкую сверху, ну и запустив движок, сдав назад, выехал на дорогу и погнал в сторону наших. Вскоре попался перекрёсток полевых дорог, и я свернул на север. Кстати, по иронии судьбы, в кузове одни ящики с консервами, ничего другого. Я глянул, всё что там было, у меня есть, кроме стеклянных банок с малиновым джемом, по литру, взял пять банок, так что не надо. Что по маршруту, то я узнал, где наши. Вперёд двинешь, там танковые бои идут. В основном наши танки используют, немцы мало. Поэтому я и ушёл на север, на Ковель, к нему, там тише и до наших близко, меньше ста километров думаю будет. Рано ещё, немцы спят, мимо их полевых лагерей проезжали спокойно, мы ехали пока без проблем, я держал скорость километров тридцать-сорок в час. Да быстрее не получиться, тут не дороги, а направления. А тут объезжаем большую рощу, судя по карте на лес это не тянуло, и выехав на отрытое место, ударил по тормозам. Замерли. Десятка два бойцов и командиров, которых мы застали врасплох на открытой местности, из рощи выходили, падали где стояли, трава многих вполне скрыла. И народу было явно куда больше, чем мы видели.

– Нужно опознаться, а то ещё обстреляют, – с беспокойством сказал я и, расстёгивая пуговицы френча, выбравшись из кабины, скинул его и помахал рукой над головой.

К счастью, обошлось без стрельбы. На ноги поднялось с пяток бойцов и два командира, и уверенно двинули в нашу сторону. Думаю, мы на прицеле не одного десятка стволов сейчас.

– Кто такие? – подходя, крикнул командир звании капитана. Вторым к слову был старшина-пограничник.

– Восемьдесят Седьмая стрелковая дивизия, боец Строев. В кабине военврач Цветаева, медсанбат Сорок Первой танковой дивизии. Оба ранены, я память потерял, захватил грузовик с припасами, и едем к своим.

– Припасы, это хорошо, у нас с ними большие проблемы. А так в нашем отряде немало бойцов и командиров из Восемьдесят Седьмой. Я тоже из неё. Память, говоришь, потерял?..

Пока бойцы и старшина осматривали машину, я коротко описал, что с нами было. Тот кстати ручку Цветаевой поцеловал, знакомясь. Ранее не знакомы были. Один боец уже сбегал, сообщил остальным. Оказалось, в группе было почти четыре сотни бойцов и командиров, отдыхали в роще. Только зря днём решили идти, ночь оно безопаснее, но старшим в группе был полковой комиссар, по сути полковник, он так приказал. Он же меня ещё раз опросил, пока машину разгружали и консервы расходились по рукам бойцов. Все голодными были. Тут хватит их накормить.

– Вот что, товарищ Строев, двигайте дальше, думаю доедите, а мы вам машину разгрузим, заодно всех раненых передадим.

– Есть, – только и козырнул я.

Раненых два десятка было, часть на двух телегах везли, это всё что имелось, но большую несли на самодельных носилках. Так хоть освободили бойцов. Скинул раненых со своей шеи на мою. Будем вывозить, что поделаешь? Да и дело благое. Света командовала, нам в нагрузку дали медсестру, и легкораненого бойца, помочь, если что, они тоже в кузов. Тот большой, с трудом, но всех вместил, так что мы покатили прочь, пока ещё что в нагрузку не дали. Двигались тихо, потому как часто стучали в кабину. Чуть тряхнёт и стук. А ведь у меня в планах было присоединиться к какой автоколонне противника и двигаться с ними, но с такой скоростью, это не возможно. Ясно же что везут раненых, но то что не в тыл, а на передовую движемся, точно привлечёт внимание. Поэтому на трассу я не выезжал и так катил по полевым дорогам, проехав два мелких моста. Точнее машину мою они не выдержат, пересёк речушки в брод. Где стоят немцы, я знал, эсесовец вёз своим камрадам припасы, и куда вести знал, а те на передовой. К обеду, а у меня уже глаза слипались, почти сутки на ногах, мы пересекли эти места, те две деревеньки, что тот назвал. Объехали их. Да и двигались прямо по полю, подальше от дорог. Немцев и не видели, только летали часто. Расход топлива скакнул, но не страшно, в канистрах, что в держателях, запас солярки есть. Когда я понял, что дальше только наши, встал у посадки. Рядом озерцо, и пока медсестра, и боец, помогали раненым, некоторым в туалет надо, обмывали, воду носили в единственном ведре, Света командовала, я сообщил что на разведку, и отбежав, достал майора-связиста. Вермахт, связал его, в том селе где и грузовик добыл, выкрал, да с портфелем документов, и приведя в чувство, с довольным видом вернулся. Вёл его под охраной. А почему нет? Может как отблагодарят?

Моё возвращение конечно встретили с удивлением. На майора даже раненые глазели, стараясь выглянуть из кузова. Немца я у кабины посадил, под моим присмотром, тот ругался под нос, пытаясь понять, как он тут оказался. Сам в кабину. А как же, я консервы свои достал и под сиденье убрал. По весу майора освобождал. Вот возвращал всё обратно. Хорошо обыскивая бойцы туда не заглянули. Заодно свои вещи достал, вещмешок, та же винтовка и так на мне, как и ремень с подсумками, но скатку шинели и каску извлёк. Всё на себе закрепил. Место освободилось, тюк брезента прибрал и мелочёвку. Полчаса и поехали дальше. Чем быстрее до своих доберёмся, тем лучше. Итак уже три раза вставали по полчаса или час. Нагнали неспешно нашу стрелковую роту. А это побитый батальон оказался, лейтенант молодой командовал. Всё что от заслона осталось, сотня бойцов, много раненых. Хорошо нас в кабине опознали, хотя между мной и Светой майор сидел. Мы переоделись, прежде чем выезжать. Двух раненых нам сунули, ну никак больше. А ещё через четыре километра наткнулись на разобранный мост. Я покинул кабину и, подойдя к месту, где был настил, осмотрелся. Вброд не перейдешь, тут ширина метров двадцать, но видно, что глубины солидные. Мелкие водовороты так и появляются. Впрочем, с той стороны наши были, забегали каски в замаскированных окопах, и вот вышел командир и три бойца. Балансируя на брёвнах, те перебежали к нам по мосту. Вот и доложился лейтенанту.