Спасти обязан

Подчинив себе тело клиента и руководя им, спас старается найти выход из сложившегося положения. А затем, когда опасность минует, сознание спаса возвращают назад.

Это дорогой процесс и по пустяковым поводам, таким, как пристающий хулиган или растянутая связка в турпоходе, прибегать к помощи брейн-спасателя весьма накладно. Впрочем, если деньги девать некуда, то почему бы и нет?..

На Западе службы брейн-спасения существовали уже несколько лет. Их не особенно рекламировали и старались не подпускать близко репортеров. Хотя там было что живописать.

В нашей стране спасы появились менее года назад. Фирма, в которой я работаю, пока была первой и единственной в стране. Очень плотно засекреченную по причине прежде всего этического характера, ее организовали несколько человек, обладающие солидным капиталом. Были найдены помещения, оборудование, специалисты-электронщики и, наконец, сами спасатели. Государству, которое то начинает укрепляться, то вновь резво катится в экономическую пропасть, не до отдельных своих граждан, спасать приходится всех скопом. Так что на то, чем занимается небольшая фирма, работающая под вывеской научно-исследовательской лаборатории, никто внимания не обращает. Лишь бы налоги платила вовремя.

Нас, брейн-спасателей пока всего пятеро - четыре мужчины и женщина. Все - люди с богатым прошлым. Отбор проводился самый тщательный и до того, как человека принимали на работу, полной правды о ее истинном характере не сообщали. Кстати, один из прошедших все испытания, когда узнал, что предстоит несложная и неопасная операция на мозге, все же не рискнул и ушел, подписав серьезные бумаги о неразглашении сведений.

Интересоваться прошлым своих коллег-спасов по правилам фирмы не разрешается. Да мы и сами не очень стремимся рассказывать о себе. Есть подробные досье в компьютере начальства - и ладно. В нынешнее бурное время у людей много чего за душой может быть. И светлого, и не очень.

Брейн-спасатель должен уметь водить автомобиль и мотоцикл, вертолет, легкий самолет, а если понадобится - даже танк. Он обязан владеть несколькими видами боевых искусств, отлично стрелять из всех возможных видов оружия, плавать, иметь навыки оказания медицинской помощи, знать несколько основных иностранных языков в расширенном объеме, а также уметь еще очень и очень многое, что может пригодиться в экстремальных ситуациях. Физическая форма поддерживается постоянными тренировками.

В дальнейшем предполагается расширение фирмы и, соответственно, набор новых спасов, но пока обходятся нашей пятеркой. Техника перехода полностью западная, с небольшими доработками отечественных умельцев. А вот тамошнее название брейн-спасателей - сейверы - не прижилось.

Рекламы, как таковой, у нас нет. Просто люди, которым полагается знать о фирме, о ней знают.

Меня жизнь побросала порядочно. В свои 32 года я успел повоевать в горячих точках, жениться, развестись, послужить телохранителем у нескольких крупных воротил как легального, так и теневого бизнеса (впрочем, разве они так сильно отличаются друг от друга?), а одного из них даже ухитрился спасти, приняв предназначавшуюся ему пулю на свой бронежилет и отделавшись сломанным ребром.

Но потом эта полулакейская служба мне надоела. Педагогическое образование, полученное сдуру, средств для жизни дать не могло, бизнесом заниматься не получалось. Переводчиком тоже идти было как-то не с руки. А у брейн-спасателей как раз и ценилось то, что я умел. Прослышал о них совершенно случайно, решил попробовать, а когда прошел все тесты и испытания и узнал, какая предстоит работа, но пуще - как это происходит, поначалу несколько испугался. Потом махнул рукой: «Ерунда, не такое случалось!» и подписал требуемые документы. Тем более что деньги платят приличные - хватает на однокомнатную квартиру в неплохом районе Москвы, подержанный «Опель-Кадет» и на то, чтобы не стеснять себя в питании и мелких развлечениях. Живу я скромно, не тратясь «на заезжих балерин», в казино ночи напролет не просиживаю. Сам же род работы к пьянству и разгульной жизни н располагает. Кому-то этого может показаться мало, но много ли надо холостяку, не обремененному родней? Еще и откладывать кое-что удается.

Работа мне нравится. Риск я не то, чтобы люблю, но не боюсь его. Здесь не приходится прикрывать кого-то собой или услужливо повторять: «Да, хозяин! Слушаюсь, хозяин! « (Было, было и такое в моей жизни! Только недолго я на том месте продержался). Нынешняя работа - не праздник. Но и будней не предполагается. Вот так, без прелюдий, оказаться вдруг в терпящем аварию автомобиле, под огнем нескольких автоматов или на тонущем в шторм корабле и самому, используя все свое умение и весь опыт, постараться вытащить тело клиента, причинив ему при этом минимальный ущерб (а лучше - вообще без ущерба) - это по мне.

Вызовы не очень часты, в среднем - пару раз в месяц. Но приходится регулярно дежурить в помещении фирмы, потому что вызов может прийти в любую минуту.

Обычно личностью клиента спасу интересоваться не положено. Он дежурит: читает, смотрит телевизор, спит. Короче, занимается своими делами, предварительно зная, что клиент у него есть и может попасть в неприятности. Известен только его возраст, физическое состояние. Чтобы не был совсем уж неожиданным переход, например, в слабое тело, которому трудно бегать, прыгать и укрываться от пуль.

Чаще за срок дежурства ничего не случается и спас отправляется восвояси до следующего раза. Вызов приходит реже. Дежурного спаса техник и врач немедленно подключают к аппаратуре, затем следует десяток секунд не очень приятных ощущений и, открыв глаза, оказываешься в другом теле и другой обстановке. Тут, собственно, работа и начинается. Первым делом нужно подавить сознание клиента - чтобы не мешал. Паническое состояние, в котором обычно находится попавший в передрягу человек, сбивает, не дает проводить спасение с максимальной эффективностью.

Когда операция заканчивается, спас в теле клиента своим ходом возвращается в фирму, его подключают к аппаратуре, еще один переход, и свободен. До следующего раза.

Конечно, может случиться и так, что вызов придет слишком поздно. И тогда спасу, оказавшемуся в безвыходной ситуации, останется только погибнуть вместе с клиентом. Сам, без помощи аппаратуры, он в собственное тело вернуться не может. Но это профессиональный риск, за это нам и платят.

В течение недолгого срока существования фирмы таких проколов не было. То ли клиенты были чрезвычайно осторожны и при первых признаках опасности посылали вызов, то ли мы работаем очень профессионально. В одном случае все обошлось легким ранением, в другом - переломом руки. На Западе летальные исходы наверняка случались, поскольку сейверская служба там работает достаточно давно. У нас же, как я уже говорил, пока все обходилось.

Нынешний мой вызов вполне мог стать первым трагическим случаем. И никакие навыки тут бы не спасли. Просто повезло, что экипаж сумел посадить горящий самолет.

Неудачей было то, что я лежал теперь в больнице, вспоминая, кем являюсь на самом деле и, не имея возможности сообщить в фирму о том, что у нас крупные неприятности.

Вообще-то непонятно было, почему из Москвы еще никто здесь не появился. Местоположение мое легко определялось фирмой с точностью до нескольких метров. И так как я не перемещался, логично было предположить, что возможности такой не имею. Ну не бросили же меня здесь выкарабкиваться самостоятельно! А каждый день, проведенный на больничной койке, усугублял положение фирмы и мое лично и был не менее рискован, чем работа на операции. Даже наверняка - более.

Поэтому, хочешь, не хочешь, а нужно было искать, кому довериться, чтобы позвонили в Москву и сообщили обо мне. Лучше всего для этой роли подходила добрая женщина Настасья Филипповна.

Ее я и попросил сделать короткий звонок, сказать только, что Глеб тут. Руководство поймет, что все неладно и в больнице немедленно появится кто-то из ребят. Телефон я написал на бумажке, улучив время, когда соседи по палате спали. Шепотом объяснил, что сейчас только вспомнил, куда звонить, а Глебом меня в детстве в семье звали, неофициально, так сказать. В честь дедушки.