Спасти СССР. Часть 5

— И в чём я не прав? Политика — концентрированное выражение экономики.

— Хватит лозунгов, Михаил Сергеевич. В экономике ты ноль без палочки, тебе надо всё с самых азов объяснять. Но и в политике ты как оказалось — не ас. Скорее ass.

— Это как понимать.

— Английский учил? Так и понимай.

— Нет, уж ты объясни.

— Хорошо, объясню.

— Инвестору не нужны ни гласность, ни перестройка. Ему нужны точки приложения своих капиталов, где он может заработать. То есть ему нужно первое — это место, куда он может вложиться, инфраструктура там. Это у нас есть, а чего нет — построим. Второе — это рынок. Тут надо сказать, что СССР рынок просто сказочный, триста миллионов человек, и то одного нет, то другого, за многим очереди — берись и делай. То есть, эта проблема снята. Третье — это механизмы вывода прибыли и гарантии. Инвестор не вложит деньги туда, где потом построенное предприятие отожмут. Вот почему я сейчас и делаю такой упор на банковскую систему — нам её надо срочно подтягивать до мировых стандартов и даже выше. Если мы первые внедрим платежи через интернет — то победим в экономической гонке.

— Да что такое этот твой Интернет, что ты с ним носишься как курица с яйцом?

— Потом объясню. Так вот. Первое у нас есть. Второе — рынок — просто сказочный, плюс экспорт. У нас логистика на Европу куда лучше, чем у Китая, в разы. А это и есть главный потребитель нового времени. Потом ещё видимо Африка подтянется — но у нас на Африку будет выход не хуже. Как и на Ближний Восток. Третье — гарантии и механизмы — решим, по крайней мере, я знаю, как решать. Своими глазами видел.

— Так скажи, а в чём проблема то? Давай начинать.

— Быстрый ты какой. Знаешь, в чём отличия СССР от Китая?

— Ну, если начать с начала…

— Не надо с начала. Принципиальных отличий два. США видят в СССР экзистенциального врага. В Китае они его не видят и кстати напрасно. И никто не сможет предположить, что будет представлять из себя Китай к 2020 году. Что тогда будет стоять вопрос о доминировании Китая, о том, что двадцать первый век — будет веком глобального Китая.

— И я не поверю!

— И напрасно. Дело в том, что американцы пришли в Китай ещё в начале века, у них там были налаженные бизнес-интересы, Китай для них был прост и понятен — как место для вложения, как страна третьего мира. Мао выгнал их из Китая, но как только Мао умер — они в Китай вернулись. Они знали куда возвращаются, Шанхай — это вообще город хорошо знакомый Западу. В СССР они вкладывать просто не захотят, для них СССР — враг. И второе — китайская община. В случае с Китаем — она и сама вкладывалась в Китай, и лоббировала его интересы на Западе. В случае с Россией — эмигранты не только не будут лоббировать наши интересы, но и сделают всё, чтобы нам навредить. Увы, но мы не Китай

— Лоббировать — это что?

— Ну, скажем так — просить за нас.

— Ещё чего! Нам это не надо.

— Надо. Ещё как надо. Вообще, знаешь, я не уверен, что так уж много знаю о будущем. Например, Интернет. Всемирная сеть — она потому и стала всемирной и так развилась, потому что появилась в уникальный момент — момент, когда кончилась Холодная война. Границ фактически не было. За счёт открытости рынков и объёма удалось снизить цену инфраструктуры и пользования интернетом до того что он стал доступен буквально каждому. И потом появился уже мобильный интернет. Я вот думаю — если Холодная война не прекратится, и если будет действовать КОКОМ. Интернет попадёт под экспортные ограничения, рынки тоже не откроются, всё будет дороже и меньше. Значит, и распространяться он будет медленнее и толку от него будет меньше, а издержки — выше.

— Вот. Я же говорил.

— Дурак ты.

— Это с чего?

— Да с того что ты не понимаешь, чего ты лишаешь своих детей и внуков и лишаешься сам. Весь мир на расстоянии вытянутой руки. Соцсети, почта, по которой письмо доходит за секунду до другой части света. Совместная работа совершенно разных людей. Ты придумал товар — и он с помощью интернета сразу же доступен нескольким миллиардам человек. Это многого стоит, поверь. Это потом начали всё накрывать.

— Это почему…

— Ну…

— Нет уж ты ответь…

— Национализма много стало.

— Национализма? А при чём тут это? Партия против национализма.

— Ага, только национализму пофиг на партию. Понимаешь, вот сейчас живёт какой-нибудь простой человек своей простой жизнью и про то, что где-то живут иначе — знает только понаслышке. А тогда — всё иначе будет, через интернет всё видно будет, где кто и как живёт.

— Так это…

— А ещё появится возможность неограниченного общения. Вот представь себе — выборы. И люди с другой страны советуют, за кого голосовать.

— Это безобразие!

— Вот и американцы так же подумали. И начали закручивать гайки.

— Нет… это надо серьёзно обдумать… так нельзя.

— Вперёд…

За окном ночная Москва, скоро Красная площадь… а перед глазами — Шанхай. Но не тот, с небоскрёбами — а старый, с джонками у набережной…

Историю в СССР преподавали плохо, почти весь учебник про девятнадцатый век — про то как декабристы разбудили Герцена, Герцен разбудил народников, народники разбудили… ну и так далее. Меж тем…

Китай в начале 20 века был крупнейшей страной мира по населению (второй была Россия). Это был огромный, плохо освоенный рынок. И нищий. Основных потребностей было три — сигареты, ткани для одежды и керосин. В жёстком противостоянии в Китае сошлись русские купцы и американские промышленники, что касается Японии — она в этом противостоянии участвовать не могла, она сама остро нуждалась в экспорте. Русские купцы в этом противостоянии проигрывали начисто — по воспоминаниям, американцы могли ставить отсрочку до полугода, в то время как у нас просто не было таких ресурсов и мы просили предоплату чтобы торговать дальше. Россия начала дипломатическую игру с целью закрытия по крайней мере части китайского рынка от американских товаров. Это вызвало крайнее раздражение США. По воспоминаниям, американцы привозили не только сигареты и керосин — у них на упаковках были нарисованы американские флаги. Китайцы курили американские сигареты и вешали американские флаги и флажки как символ свободы против иноземцев, к коим они относили и русских. Американские коммивояжёры — одновременно с продажами учили китайцев бороться за демократию, что потом приведёт к долгой эпохе войн и восстаний.

В войне за Китай и Корею всегда было три стороны, не две. И надо сказать, США сработали просто виртуозно, столкнув лбами Россию и Японию. Николай II тогда вёл политику, время которой придёт лет через сто. В Корее — купили лесные угодья, чтобы вырубать лес наняли рабочих, а чтобы не досаждали бандиты — поставили казаков, сейчас это ЧВК называется. Но тогда не было ядерного оружия — и японцы ответили чисто по-английски, неожиданным ударом в челюсть.

Рузвельт — решил, что чаша весов сильно уж склонилась на сторону Японии, и это не дело — и открыто встал на сторону России при заключении портсмутского мира. Япония не получила никаких репараций, она получила пол-Сахалина — но это было поле для инвестиций, а чего инвестировать — не было, она была в долгах как в шелках. Япония, понимая, что её провели, приняла решение продолжить войну. Тогда в Токио ушли две телеграммы, во второй в максимально жёсткой форме Рузвельт написал, что США не потерпят продолжения войны ради репараций. Токио стиснув зубы, принял продиктованные США условия мира.

Мало кто знает, что было потом. Япония обратилась к России с предложением разделить Китай — и встретила полное понимание и поддержку. Были заключены ряд совершенно секретных договоров, согласно которым Россия получала северные провинции — а Япония все остальные и Корею. Отношения с США были уже настолько плохими, что с 1907 года страны балансировали на грани войны.

В 1909 году в США стало известно о секретных договорённостях России и Японии. Они неприятно поразили политический класс США своим цинизмом и вызвали бурю гнева. Так, небезызвестный Якуб Шифф заявил, что Япония больше никогда не получит финансирования на Уолл-Стрит и обратился в Конгресс с предложением ввести санкции против Японии.

Однако, санкции были введены против России. Началось всё с того что американский чиновник — еврей не смог проехать через Россию в Иран, будучи евреем. Это было финалом долгой истории попыток давления на Николая II, используя возможности США. В конце 1911 года Палата представителей США практически единогласно приняла резолюцию конгрессмена Зульцера (уроженца Витебска) о расторжении торгового договора 1832 г. в связи с дискриминацией в России евреев. Президент Тафт и промышленное лобби США были настолько заинтересованы в торговле с Россией, что Тафт был готов наложить президентское вето — но он не мог ссориться с евреями перед выборами 1914 года. Тогда он принял решение: договор не был расторгнут, он просто не был продлён так как срок его и так подходил к концу. Одновременно он неофициально предупредил Петербург что ему нужны какие-то демонстративные уступки, и тогда через год будет заключён новый договор.