Спасти СССР. Часть 6

– Пристегивай

Офицер безопасности и солдат обмениваются понимающими взглядами.

– Так, не расходиться! Не расходиться! Машины сейчас придут!

Хотите подарить людям свободу? А что они с ней будут делать?

Убить дракона

К сегодняшним мероприятиям - готовился и уже очень пожилой и не совсем диктатор. Генерал Кенан Эврен.

Он родился в 1917 году, в год Октябрьской революции, все перипетии тогдашней жизни Турции застал еще ребенком. Сел на единственный доступный ему социальный лифт - армию - и продвигался по нему, став в итоге начальником Генерального штаба.

Переворот 1980 года стал самым кровавым в истории Турции, хотя погибло в ходе его всего пятьдесят человек. Куда больше - разбросали по тюрьмам. Главным органом власти стал Совет национальной безопасности, Великое национальное собрание было распущено. Нельзя сказать, что это было чем-то из ряда вон выходящим - соседний Иран лихорадило уже год, а спустя пару лет то же самое произойдет в Польше. Истекал кровью Афганистан, в том же году переворот случился в Пакистане: излом семидесятых и начало восьмидесятых это время мятежей и переворотов. Как и в Польше - власть взяли не молодые агрессивные полковники - а те кто уже находился на вершине. В 1982 году Эврен "избрался" президентом.

Проблем стоящих перед страной - он не решил, потом его будут вспоминать по самому его выдающемуся деянию - открытию военного мемориального кладбища, носящего его имя. В стране были экономические проблемы и вызваны они были беспрецедентной коррупцией и кумовщиной. Каждый высокопоставленный военный имел кума, брата, свата, сына которые занимались бизнесом и получали господряды на безальтернативной основе. Среди турецких военных не было своего адмирала Хосе Торибио Мерино и не могло быть. Османы - исторически презирали любую прибыльную деятельность, в османской империи купцами были армяне и евреи, в земле копались болгары - османы были племенем воинов и намеревались им и оставаться. Поэтому переворот решил проблему недовольства армии - но не решил проблему недовольства населения. Оно было и продолжало расти по мере того как шел год за годом, а лучше жизнь не становилась. У Турции не было нефти. Плюс - по договору они не имели права брать плату за проход через Босфор - хотя это могло озолотить Турцию, стать одним из основных источников доходов, как в Египте с Суэцким или в Панаме с Панамским каналами.

Но Кенан Эврен никогда ни о чем не сожалел и был твердо уверен, что поступает правильно. Он был уверен в том что дальше будет лучше. Переворот в Иране, убийство президента в Египте - заставит американцев и американский бизнес сильно задуматься - куда ему идти. Весь регион становился все враждебнее и враждебнее. Переворот в Иране и бездны, открывшиеся за ним - стал для американцев шоком: они потеряли страну, на которую опирались в регионе. Пощечина в виде захвата заложников в американском посольстве - горела до сих пор. В Ливане - взорвали американское посольство, самих американцев воровали как курей и требовали выкуп в виде поставок военного оборудования. Американский линкор Нью-Джерси ровнял с землей шиитские деревни - но это было скорее свидетельством бессилия, а не силы, это просто плодило мучеников за веру. Месяц назад, отвечая на взрыв Боинга-747 над Локерби - американские самолеты провели операции Эльдорадо Каньон, поразив цели в Ливии. Сложно поверить, что полковник Каддафи оставит все это без ответа.

В этих условиях - Турция становилась все более нужной для США как новая точка опоры: лидер региона и бывшая империя со связями по всему Востоку, недорогая рабочая сила, отсутствие левых профсоюзов и порядок, обеспечиваемый армией. Что еще нужно?

Американцы активно заключали договоры и строили предприятия. Эврен считал что он идет по правильному пути: человек с узким взглядом на мир, он не видел, что в Китай вкладывается в это время в десятки раз больше. США все больше разочаровывались в регионе в целом. Китайцы - были готовы работать буквально за чашку риса и они не знали турецкого слова "кейф". А кейф - означает "мужской рай". Турки работали, чтобы жить - а китайцы жили чтобы работать.

Сегодня генерал собирался на парад. И он ничего не опасался.

Quis custodiet ipsos custodes?
– латинская крылатая фраза, в переводе означает "Кто устережёт самих сторожей?" или "Кто наблюдает за самими наблюдателями?".

– Свет здесь поставим?

– Зачем?

– На всякий случай. Видишь, какие тучи...

Тучи действительно были знатные, громоздились над горами. Еще ливанет редкий для этих мест дождь...

А ведь утром было солнечно...

Экрам Синвар ни о чем не думал, просто старался выполнять свою работу, и не тревожить душу - ненависть, которая становилась все сильнее и сильнее. Из грузовиков - разгружались солдаты почетного караула, выстраивались на площади.

Как вдруг он увидел родного брата, офицера местной госбезопасности. Он был чем-то озабочен, то и дело смотрел на часы.

Не обращая внимания на гневный взгляд начальства - он сорвался со своего места и побежал к брату. Тот обернулся в последний момент и в глазах его на мгновение мелькнул... страх. Но он тут же сменился радостью узнавания, братья обнялись.

– Мохер...

– Братишка...

– Как ты?

– Да как всегда...

Времени было немного. Брат достал сигарету, но почему то не прикурил, прилепил к губе. Мать ругала его за курение...

– Парад не отменят?

– Вряд ли. Только если совсем ливанет...

– Наверное, и тогда не отменят.

– Может быть. Традиция

В голосе - промелькнула горечь и злость.

– Да, мы не меняемся.

Брат внимательно посмотрел на него, усталого интеллектуала, перебивающегося пресной поденщиной на государственном дебильнике.

– Скоро все изменится.

– Так всегда все думают. Здесь не изменится ничего. И никогда.

– Скоро все изменится.

Экрам Синвар недоверчиво и испытующе посмотрел на брата, пытаясь понять, о чем он говорит. А тот - лишь улыбнулся и обнял его

– Тебе пора на свое место...

Турция действительно была страной традиций. Это была крестьянская страна, турецкая глубинка была чем-то похожа на Сицилию, там даже была своя мафия. Турецкая мафия - была сильнее итальянской, потому что Турция была главной страной мира, где легально выращивался опиумный мак для фармацевтических корпораций. Сколько этого мака уходило налево, превращаясь в героин - не знает никто.

Так - в турецкой деревне была и честь и кровная месть и чего только там еще не было.

Экрам и Мохер Синвары - в детстве отдыхали в деревне у деда. Когда им было по четырнадцать лет - они познакомились с местной девушкой по имени Гюльчан. Красивая как роза, ей тоже было четырнадцать. У них ничего не было - что может быть у детей в четырнадцать лет. Но по деревне поползли слухи. И Гюльчан - исчезла. Они искали ее... и все это едва не закончилось побоищем, когда отец Гюльчан вышел из дома с ружьем - и с ружьем прибежал на выручку дед . Потом дед был мрачнее тучи и отказывался что-то объяснять, приехал отец, забрал их в город - и больше они в деревню не ездили.

Потом, много лет спустя - Экрам узнал, что на самом деле произошло. По деревне поползли слухи. И отец - утопил Гюльчан в ванной, чтобы спасти честь своей семьи. Ему было плевать до того что на самом деле произошло - честь семьи была важнее.

А между их семьями - теперь была кровная месть.

Дед умер спустя пару лет, и вряд ли своей смертью умер. Отец Гюльчан тоже был мертв - в восьмидесятом, его, полуграмотного сельского хозяина - арестовали военные власти по обвинению в антиправительственном заговоре и членстве в террористической организации. Военный джип увез его из родных мест - и больше никто его не видел.