Спавшая пелена

Одиночных рядовых или тех, кто шёл в сопровождении капралов, я пропускал. Но, спустя четверть часа дежурства, на глаза попалась почти идеально подходящая компания — пятеро увлечённо беседующих между собой солдат, которые с заметным пренебрежением поглядывали в нашу сторону.

План в моей голове сложился ещё минут десять назад. Но приступать к его реализации было откровенно страшно. Нет, я не дрожал от нервов, а сердце стучало вполне равномерно. Но разум терзали опасения, пытающиеся сковать волю и мешающие двинуться с места. Сглотнув, я покосился на Штайнера. Затем глянул на “Старого”. Тот, поймав мой взгляд, слегка нахмурился. Впрочем, даже если он попытается меня остановить, ничего не выйдет. Лейтенант не назначал главного в нашем отряде, а все старые приказы капрала Клэнса отныне можно было считать недействительными.

Когда пятеро рядовых почти поравнялись с нами, я заставил себя сделать шаг вперёд, практически перегородив им путь.

Реакция оказалась вполне предсказуемой — вся пятёрка резко затормозила, глядя на меня с приличной долей удивления. Наконец, тот, что шёл первым, мрачно пробасил.

— Ты своё место забыл, собачонка? Упал — отжался двадцать раз. Будешь знать, как нам под ноги соваться.

Я через силу выдавил из себя подобие улыбки, стараясь сделать её максимально обидной и насмешливой.

— Это самое умное, на что ты способен? Ничего более интересного твой жалкий крохотный мозг придумать не в состоянии?

Рядовой, который только что обращался ко мне, на пару секунд буквально завис с открытым ртом. Четверо его товарищей тоже смотрели шокированно. Судя по всему, в структуре логики отдаваемых нам приказов они тоже разбирались слабо и никак не ожидали, что я смогу заговорить с ними в таком тоне. Скорее всего, вообще не предполагали, что я отвечу.

Наконец неформальный лидер этой пятёрки пришёл в себя.

— Ты что себе позволяешь? Как со мной разговариваешь? Знаешь, что я с тобой за такое сделаю?

Я пожал плечами и, стараясь говорить максимально тихо, чтобы слова не достигли ушей лейтенанта, ответил:

— Что? Поделишься своим обедом? Извинишься? Почему бы вам не развернуться и не свалить отсюда? Проход закрыт.

Лицо военного исказила гримаса ярости. Злость была такой, что у него даже щёки покраснели. А я внезапно ощутил полное спокойствие. Процесс уже был запущен, отступать поздно, и нервы как-то сами по себе вернулись в норму.

— Вы всего лишь нарушители. Расходное мясо, которое идёт в бой первым. Живые мертвецы. Понял? Ты уже труп. Просто ещё не знаешь об этом.

Могу поспорить, как минимум половина этих слов была скопирована — он просто повторил то, что слышал от капралов. Тем не менее, реакция оказалась именно такой, какую я хотел вызвать.

— А ты просто тупой дегенерат. Ни на что не годный и без критического мышления. Даже не понимаешь, что вокруг происходит. Хреново, наверное, так жить — безмозглым существом, неспособным на элементарные рассуждения.

Не факт, что он понял все озвученные слова, но общий посыл однозначного уловил. Пальцы военного сжались в кулаки, и он шагнул вперёд. Ещё двое из его пятёрки тоже двинулись следом. А в дальнем конце коридора появилась группа из доброго десятка рядовых, с которыми не было капрала.

Что-то тихо прошипел Штайнер. Вполголоса выругался “Старый”. А я отступил на шаг назад, одновременно начиная говорить:

— И что ты сможешь сделать? Ты же не думаешь, что тебе дадут войти в кабинет лейтенанта? На это твоих крошечных мозгов хватает?

Сейчас был очень тонкий момент. От того, как ответит взбешённый солдат, зависело практически всё. Да, я понимал, что в теории, эти парни были нашими коллегами по общей ситуации. Они точно так же находились в рабстве. даже осознавая этого. Тем не менее, я прекрасно видел, как “гориллы” относятся к таким, как мы. Как издеваются над попавшими сюда “нарушителями”. А ещё память хранила образ Люсии, конвоируемой каким-то капралом в один из корпусов. Стоило вспомнить эту картину, и все гуманистические мысли моментально развеивались в прах.

— Если я захочу, то зайду куда угодно. Не тебе отдавать мне приказы, мясо.

На прямую угрозу вторжения в охраняемое помещение это не походило. С другой стороны, он косвенно дал понять, что, при определённых обстоятельствах, может проникнуть внутрь кабинета.

“Старый”, который, кажется, понял, чего именно я добиваюсь, немного сместился в сторону. Штайнер и ещё один из наших поудобнее перехватили автоматы. А я поднял оружие, беря солдата на прицел.

Голова немедленно отозвалась болью, но в этот раз она была вполне терпимой. Как и подсказывала логика, чип контроля пытался расставлять приоритеты. В противном случае эффективно управлять нашим отрядом было бы попросту невозможно. В данном случае, приоритет прямого приказа офицера, да ещё в условиях операции по подавлению мятежа, был выше запрета причинять вред жителям Полиса №16. Стоящий напротив меня военный намекнул на возможность проникнуть в охраняемую зону, чего оказалось вполне достаточно. И пусть имплант давил на нервную систему, тем не менее, это вполне можно было выдержать.

По-моему, стоящий напротив рядовой даже не понял, что происходит. По крайней мере, в его округлившихся глазах плескалось только изумление. Страха я там не заметил. А в следующую секунду его взгляд наполнился болью — предсказуемая реакция любого человека, которому вогнали автоматную пулю в колено.

В замкнутом пространстве одиночный выстрел грянул необыкновенно громко. А сразу после него раздался громкий голос “Старого”:

— Встать на колени! Руки за голову! Не дёргаться!

Глава XVI

Если ближайшая к нам четвёрка рядовых хотя бы слышала всю беседу и представляла себе суть ситуации, то для второй группы, появившейся в конце коридора, такой поворот стал полной неожиданностью. Их можно было понять — насколько я понимал, до этого момента ни один из “смертников” не открывал огонь по кадровым военным. К такому они точно готовы не были.

А вот те, что стояли рядом, сразу же схватились за оружие. Один даже попытался прицелиться в меня из пистолета, после чего рухнул на пол, получив сразу две короткие очереди в упор — от “Старого” и ещё одного из бойцов.

В воздухе же вновь зазвенел командный голос командира десятка:

— На колени! Руки за голову! Не двигаться!

Я держал военных на прицеле и, как ни странно, почти не чувствовал отдачи чипа контроля. Сложно сказать, с чем именно это было связано, но пульсирующая боль в голове отступила. Возможно, из-за того, что со стороны противника появилась реальная угроза, и чип контроля посчитал её достаточно значимой.

Дальняя от нас группа военных тоже схватилась за оружие — теперь и они могли рассматриваться в качестве условно законной мишени.