Спавшая пелена

— Здесь оставаться я не собираюсь, если ты об этом. Но и забывать о мести “Гелиосу” тоже не стану.

Молча пройдя несколько метров, я снова бросил на него взгляд.

— В будущем у меня обязательно появится возможность отомстить. Я сам её создам, и сам ею воспользуюсь. А пока собираюсь выжить. Выяснить, кто мы на самом деле такие. И максимально приблизить тот момент, когда смогу что-то предпринять.

Какое-то время Томас молчал. Затем озвучил вопрос:

— Ты понимаешь, что собираешься воевать с огромной корпорацией? У них есть всё. Электроэнергия, промышленность, армия, техника и даже грёбаные авиалайнеры. А у тебя только автомат. Как ты собираешься с ними сражаться? Собрать армию дикарей и повести их в бой на стены ближайшего полиса?

Я прекрасно понимал, о чём он говорит. И сложно не признать очевидного — Штайнер был на все сто процентов прав. Но, если посмотреть на ситуацию под иным углом, прямо сейчас я не предполагал пытаться навредить “Гелиосу”. Это всё равно не имело бы никакого смысла. От того, что я прикончу несколько человек, ничего не изменится. Корпорация этого даже не почувствует. Для того, чтобы действительно свершить месть, требуется совсем иной уровень возможностей. Прямо сейчас кажущийся полностью недостижим, если пытаться взглянуть на ситуацию рационально.

Тем не менее, был ещё один важный момент, осознание которого в какой-то степени стало болезненным для меня самого.

— Мне нужно ради чего-то жить, Томас. Понимаешь? И пока я сам не знаю, как именно ударю в ответ. А для начала, нам нужно просто выжить. Думаю, тебя такая постановка задачи тоже устраивает.

Скорее всего, Штайнер считал, что поход в ночной Мартиньи выживанию отнюдь не способствует. Тем не менее, вслух он этого не озвучил. За что я ему был признателен.

Когда перед нами появились первые здания, мы сошли с дороги. И продолжили путь, пробираясь среди домов разной степени разрушенности, параллельно наблюдая за окрестностями. К счастью, ни один из прогнозов Томаса не оправдался. Ни людоедов, ни психопатов, ни мутантов. Свет мы видели лишь один единственный раз — на уровне третьего этажа одного из более-менее целых домов, расположенного вдалеке. Соваться туда, естественно, не стали. Но убедились, что какая-то жизнь в городе всё же есть.

Зато в полный рост встала иная проблема — поиск нужного места. Саймон говорил о вагоне с красной полосой, упомянув, что именно под ним будет расположен тайник. Насколько я понимал, вагон предполагал наличие железнодорожной станции. И, скорее всего, она здесь была. Оставался лишь один небольшой вопрос — её местоположение?

Изначально я предполагал, что вокзал может быть в центре. Но, как быстро показала практика, ошибался. Добравшись до центра небольшого городка, мы не нашли здесь ни единого признака железнодорожной инфраструктуры.

Зато встретили немало следов старых столкновений и все признаки разрухи. Стены, изрисованные граффити, валяющиеся кое-где обглоданные человеческие кости, заброшенные уличные кострища. Если быть честным — впечатление Мартиньи производил достаточно мрачное. Особенно, если сравнить с улицами Полиса №16. Конечно, не будь тот оплотом лжи, под управлением кучки беспринципных ублюдков.

Томас выступал за то, чтобы повернуть назад, но я решил ещё пройтись по городу. Сделать небольшой круг и проверить кварталы, расположенные близко к центру. Учитывая размеры населённого пункта, фактически это означало, что мы охватим почти половину города.

Надо сказать, нам повезло. Буквально через пять-шесть минут осторожной и неторопливой прогулки по тёмным улицам, мы наткнулись на рельсы. Заметили их в стороне от домов и сразу же использовали в качестве ориентира. Дальше всё было просто — оставалось лишь двигаться вдоль путей, пока мы не достигли железнодорожной станции.

Здание самого вокзала было предсказуемо разрушено. Правда, не настолько серьёзно, как некоторые из построек в городе. Судя по всему, станцию какое-то время поддерживали в порядке, но потом всё же забросили. На мгновение я задал себе вопрос: что здесь могло произойти? А спустя пару секунд, сам же на него ответил — “Гелиос”. Рядом появился Полис №16, который принёс с собой разруху.

Сейчас было прекрасно понятно, что красивые слова о спасении человечества и восстановлении цивилизации — самая обыкновенная ложь. Что-то подсказывало: до прихода корпорации, гидроэлектростанция тоже успешно функционировала. Только вот управлялась совсем другими людьми. Вполне могло оказаться, что всё это время Мартиньи был благополучно подключён к стабильно работающей электросети. Невиданная роскошь для эпохи “после Катастрофы”. А потом появился “Гелиос”, и с ними власти города уже не договорились. Возможно, и не слишком горели желанием это делать. Особенно, если были союзниками тех, кто раньше контролировал гидроэлектростанцию.

Сейчас половина здания вокзала осела вниз, а перрон был завален разнообразным мусором. Идущий рядом Штайнер тихо вздохнул.

— Знаешь, с каждой минутой я всё больше люблю это место. Вот думаю, может, жильё здесь подыскать? Остепениться, осесть. Мы там проходили один милый домик, так у него даже крыша вроде целая была. И всего одной стены не хватало.

До моего сосредоточенного разума далеко не сразу дошло, что это сарказм. Несколько долгих секунд я разглядывал Томаса, пытаясь вникнуть в смысл услышанного. И только потом уловил подтекст. Ради справедливости — раньше подобных словесных манёвров за ним не водилось. Но освобождение повлияло на всех по-разному. Например, Томас теперь пытался шутить, чтобы отвлечься от окружающей действительности.

Приблизившись к перрону, я остановился чуть в стороне от разрушенного здания и осмотрелся. Вагоны здесь, безусловно, были. На одном из путей вовсе стоял целый эшелон. Но вот красной полосы я ни на одном из них не замечал.

Пришлось двигаться дальше, стараясь осматривать каждый вагон и одновременно наблюдая за окрестностями. Потому что в одном бывший техник был прав — Мартиньи не выглядел, как хорошее место для ночных прогулок.

Нужный вагон обнаружился внезапно. И то, только из-за того, что Томас в очередной раз закрутил головой по сторонам, стараясь охватить абсолютно всё, что попадало в поле зрения. В итоге, увидел красную полосу, нарисованную с торца одного из вагонов. В составе того самого эшелона, который не успел отбыть.

Следующие три минуты я тщательно изучал дно вагона. И к концу этого процесса испытал приступ сильного разочарования. Там не было ничего, что напоминало бы тайник. Да и в целом, спрятать что-то под днищем вагона — не самая тривиальная задача. Укромных мест там не так много.

Выбравшись из-под вагона, я встал рядом с рельсами, положил руки на край перрона. Замерший в двух метрах Томас заметно нервничал, постоянно на меня поглядывая. А я отчаянно пытался понять, почему тайника не оказалось на месте?

Будь ситуация иной, я бы даже не раздумывал. Сразу бы предположил обман и спокойно отправился подальше от этого места. Но у Саймона не было ни единой причины лгать. Он умирал и пытался зацепиться за последнюю соломинку, что оказалась под рукой. Конечно, люди бывают всякими. Некоторые способны вот так зло пошутить перед собственной гибелью. Но таких личностей совсем немного. И вряд ли мы столкнулись с одной из них.

Нахмурив брови, я пытался выстроить хотя бы какую-то версию, когда взгляд опустился вниз. И меня осенило: устроить тайник на днище вагона действительно сложно. Но ведь фраза «под вагоном» не обязательно должна нести прямой смысл.