Спецкоманда SEAL. Абордаж

Внутри порт тоже казался уснувшим. За исключением нескольких видимых с катера часовых на берегу моряки, которых они заметили, отдыхали или беседовали на палубах своих судов. Большая часть базы погрузилась в темноту; цепочка фонарей освещала только причалы.

На фоне всего этого сонного спокойствия особенно кипучей казалась деятельность на передней палубе «Йюдюки Мару». Японский корабль причалил левым бортом к длинному ремонтному пирсу, примыкавшему к сухим докам. Палуба затянута маскировочными сетями — очевидно, иранцы пытались спрятаться от объективов американских спутников. Под сетями шипели, разбрызгивая искры, автогены.

— Возможно, у них возникли сложности с компьютером, — прокомментировал Мёрдок. Все четверо собрались в рубке «Богхаммера», вглядываясь сквозь покрытые соляным налетом стекла в суету на палубе японца. — Без нужного слова люки не открыть.

— Выходит, им ничего не остается, как прогрызаться сквозь настил, — заметил стоявший у штурвала Роселли. — На это потребуется некоторое время, даже с портовой техникой.

— Не меньше, чем ночь, — согласился Хиггинс.

— Кстати, какой там этот чертов новый пароль? — поинтересовался Роселли.

— "Сойка", — усмехнулся Мёрдок. — Ничего лучше в голову не пришло.

— Ха! Ну, до этого им вовек не додуматься!

— Надеюсь, они не обвинят японскую команду в дезинформации, — заметил Стерлинг. — Им придется несладко.

— Черт, Сойка, уж не хочешь ли ты пойти и сказать им пароль? — удивился Роселли.

— Я этого не говорил.

— В любом случае они знают, что мы достаточно долго находились на мостике, чтобы поменять пароли. И скорее всего они теперь локти кусают, что не отловили кого-нибудь из нас, чтобы вытянуть все, что нужно.

Мёрдок подался вперед, рассматривая вооруженных людей на палубе «Йюдюки Мару». Большинство часовых находились на пирсе, где портовые такелажники готовили к погрузке на палубу большие баллоны с пропаном.

— Как, по-вашему, ребята... на борту часовых человек двенадцать?

— Около того, — согласился Роселли. — На виду двенадцать, и еще пятнадцать-двадцать на причале. Рамазани, наверное, согнал сюда всех пасдаранцев, кому доверяет.

— И они подгоняют сюда портовый кран, чтобы выгрузить добычу, — добавил Стирлинг. — Если мы собираемся что-то предпринять, нам лучше поспешить.

Хиггинс покосился на часы.

— Спокойствие, сынок. АТП должны подойти через час.

— Если только они идут по графику, — добавил Роселли. — Эй, Стирлинг!

— Ну?

— Как это ты обзавелся такой кличкой?

Сойка застонал, а остальные рассмеялись. Урча мотором на нижней передаче, «Богхаммер» медленно шел через гавань.

26 Понедельник, 30 мая

00.15 (21.05 по Гринвичу)

Грузовое судно «Йюдюки Мару».

Гавань Бендер-Э Аббас.

Тецуо Куребаяси не спалось. Несмотря на годы строжайшей самодисциплины и тренировок коммандос «Охтори», возбуждение от успешно завершенной операции, помноженное на ожидание нового, еще не начавшегося этапа, не давало ему сомкнуть глаз.

К тому же в стальном чреве угнанного корабля стало довольно шумно. Стоило им пришвартоваться, как на борт поднялась целая армия — многочисленная охрана и портовые рабочие, пытающиеся прорезать защищавшую трюмы с плутонием броню.

Одевшись, он поднялся на мостик. Иранцы уже убрали выведенные американскими коммандос из строя пулеметы. Вместо них на крыльях мостика дежурили угрюмые пасдаранцы с автоматами наперевес. Ходовая рубка до сих пор хранила следы боя: потолок из шумопоглощающих плиток испещрен сотнями пулевых отверстий, телетайпы и пульты закопчены, почти все стекла в окнах повыбиты. Бурым потеком на палубе обозначалось место, где погиб иранский солдат.

Еще раз окинув взглядом рубку, Куребаяси вышел на левое крыло.

Там уже, облокотившись на перила, стоял Исаму Такэда.

— А, Исамусама, — сказал Куребаяси. — Сумимасен!

— Пожалуйста, Тецуо-сан, — ответил лидер «Охтори». Он тоже говорил по-японски, чтобы поддержать свою обособленность от окружавших их иранцев. — Присоединяйся.

— Хай, Исамусама! — Куребаяси отвесил уважительный ритуальный поклон, не поднимая глаз выше воротника рубашки Такэды. — Вы оказываете мне честь.

— Долгий путь мы прошли от улиц Сасебо, правда?

Похоже, Такэда настроен ностальгически. Куребаяси пробормотал что-то в знак согласия и стал рядом. И правда, немало времени — почти пятнадцать лет прошло с тех пор, как они повстречались впервые; тогда они оба участвовали в уличных беспорядках, протестуя против американского военного присутствия на японских островах. Вот тогда и родилась «Охтори» — на обломках рухнувших идеалов и обещаний Японской Красной Армии.

Столько времени им потребовалось, чтобы найти наконец оружие, способное поставить американских империалистов на колени.

— Генерал говорит, что нам нужно еще немного потерпеть до осуществления наших целей. — Такэда кивнул в сторону передней палубы. Пламя автогенов отбрасывало на стальные поверхности причудливые тени.

— После стольких месяцев ожидания, — ответил Куребаяси, — потерпеть несколько часов — пустяк. Распоряжения насчет нашей доли отданы?

— Да. Завтра вечером ее отправят самолетом в Бангкок, а оттуда — контрабандой на корабле в Йокагаму, — он чуть улыбнулся. — Это весьма поэтично, тебе не кажется? Западные дьяволы побеждены тем же демоном, которого они напустили на наш народ семь седьмиц лет назад.

— Хай, Исамусама! Это справедливость и возмездие.

— Я знаю, что ты думаешь о работе с иранцами, Тецуо-сан, — продолжал Такэда. — Но это верный НАНИВАБУСИ, ведь так?

В Японии словом «нанивабуси» обозначают практику настолько тесных отношений с кем-либо, что тот волей-неволей вынужден соблюдать честность в бизнесе. Терроризм тоже стал бизнесом, иногда даже весьма прибыльным. Во всяком случае, относиться к нему приходилось с той же ответственностью. Рамазани и его заговорщики и так в большом долгу перед «Охтори», разработавшими операцию, преодолевшими принятые владельцами «Йюдюки Мару» меры безопасности и осуществившими захват судна. В качестве платы Рамазани обещал «Охтори» двести килограммов плутония — десятую часть запертого в трюмах груза. Теперь впереди оставалась только заключительная часть операции «Йоаке-Го», намеченная через три месяца в Йокосуке.

Йокосука, расположенная на берегу Токийского залива двадцатью восемью милями южнее японской столицы, когда-то одна из первых военно-морских баз японской империи, вот уже пять десятилетий оставалась крупнейшим оплотом американских сил на Дальнем Востоке. Раскинувшись на площади в пятьсот акров, она включала штаб-квартиру Объединенного Командования Флотами, управляющего Военно-Морскими Силами США в западной части Тихого океана. Всего несколько килограммов плутония, распыленных при взрыве начиненного взрывчаткой автомобиля, более чем достаточно для того, чтобы весь район оказался необитаемым на сотни лет. И это будет только начало. Двух центнеров хватит на начинку множества автомобилей-бомб, которые начнут взрываться по всему свету. Взрыв, потрясший Центр международной торговли в Нью-Йорке, будет сразу же забыт: в самом деле, можно ли сравнить его с тем ужасом, кровью, медленной смертью, что последуют за атаками «Охтори»?