СПЕЦОПЕРАЦИЯ КРЫМ 2014
Шрифт:
Кручинин-старший помрачнел:
– А про Павла нашего ничего не слыхал?
– В Новороссийске. Подмогу нам перебрасывает. Десант и технику… Пойдем покурим!
На кухне Ольга Михайловна расспросила Оксану. Родом нежданная невестка была из Харькова. Там закончила институт культуры. Когда была на библиотечной практике в Севастополе, познакомилась с будущим мужем. Он из Львова. Закончил киевское училище, служил в украинском флоте лейтенантом. Вышла за него замуж. Тут Оксана замолчала и опасливо посмотрела на Ольгу Михайловну.
– Ну-ну, и что же дальше было? – Ольга Михайловна
– А дальше родился… Вадик.
– И где сейчас мальчик?
– Живет у мамы в Харькове. Моего бывшего мужа перевели в Одессу. Пока ждал квартиру, спутался с какой- то еврейкой. Мы развелись. А потом встретила Олега… Он сделал мне предложение…
Тут Оксана перестала нарезать лук и осторожно посмотрела на Ольгу Михайловну:
– Олег обещает усыновить Вадика. Но я на шее у Олега сидеть не буду. Я работаю. Бывший муж алименты платит…
– Дай вам Бог счастья…
Только-только Ольга Михайловна с Оксаной расставили тарелки и рюмки – забренчал мобильник Олега. Олег – суровым баском:
– Так точно! Есть! Приказ понял!
И бросился в прихожую. Оксана за ним:
– Олежка, я тебя провожу.
Пять минут – и нет гостей.
Остались Кручинины вдвоем. Ольга Михайловна сказала:
– Ну что, дед, еще один внук у нас скоро появится. Уже готовенький. Пять лет…
– Лишь бы не было войны…
В те дни по Крыму колесили на машинах новый милицейский министр Украины Арсен Аваков и только что назначенный главой Службы безопасности Валентин Наливайченко. В городе ходили слухи, что в правительственной резиденции под Севастополем поселился Янукович. И что он может из Балаклавы бежать в Россию на своей яхте. Потому, мол, Аваков и Наливайченко спешат арестовать его.
А 25 февраля по городу прошла тревожная весть: Чалого хотят посадить за решетку – ордер уже есть. Узнавшие об этом севастопольцы стали густыми толпами подтягиваться к горадминистрации. Там и обнаружилось, что в здании под охраной милиционеров забаррикадировался зам главы администрации Федор Рубанов.
Многотысячная толпа у здания администрации скандировала: «Чалый! Чалый!». Кто-то из митингующих разбил стекла на машине Рубанова, досталось и его жене, подвернувшейся под горячую руку севастопольского бунтаря. Только после этого Рубанов вышел к протестующим и объяснил, что признает полномочия Чалого только после утверждения его кандидатуры на сессии городского совета. Люди тут же начали обзванивать депутатов, требовать, чтобы сессия горсовета состоялась в тот же день. В противном случае люди грозили захватить здание и перекрыть движение транспорта. Под нажимом народа горсовет собрался на заседание.
Вскоре к собравшимся горожанам вышел Алексей Чалый и сообщил, что часть депутатов выступила против его кандидатуры. Почему? А потому, дескать, что мэр на митинге не избирается, да и к тому же Чалый не является гражданином Украины (он россиянин). Толпа встретила эту новость негодующим гулом.
Бурлящее митинговое море разрасталось – людям уже не хватало места на площади. Гигантская толпа оглушительно скандировала: «Чалый! Чалый!».
Когда на сцену взобрался гренадерского роста оратор – местный ополченец Андрей Звягин – площадь притихла. А он могучим голосом оперного баса обратился к публике:
– Братья-севастопольцы! Со дня на день киевские майдановцы двинутся походом на Севастополь.
Вооружайтесь всеми возможными способами, захватывайте склады с оружием, доставайте двустволки, готовьте «коктейли Молотова»! Те, которые придут, жалеть нас не будут. Дадим отпор бандеровской гадине! Россия с нами! Будьте готовы к обороне Севастополя!В тот день капитан I ранга в отставке Александр Кру- чинин записал в своем дневнике:
«Под давлением митингующих в 20:00 горсовет все- таки утвердил Алексея Чалого на посту городского головы. Этот патриот города-героя за сооружение на личные средства мемориала «35 береговая батарея» стал лауреатом международной премии Ордена Святого апостола Андрея Первозванного.
Создан комитет по самообороне. На Графской пристани и у здания администрации развернуты палатки, где севастопольцев записывают в отряды самообороны. Никто не расходится. У палаток выстраиваются огромные очереди. Предпочтение отдается бывшим офицерам. Графа «военно-учетная специальность» – обязательна. Только за первые три часа в отряды народного ополчения записались более 5 тысяч человек. Записали и меня.
Не смолкает гимн города «Легендарный Севастополь». Иногда мне кажется, что уличные радиоусилители уже охрипли от частого пения. В тот же день был сформирован батальон быстрого реагирования. Пришло сообщение, что на границе с Украиной из поездов высадили первых добровольцев из Москвы и Питера, двигавшихся на помощь Севастополю. И, тем не менее, они каким-то образом проникают на полуостров сквозь дыры в пограничных кордонах. Народным ополченцам не хватает касок, палаток, фонариков, медикаментов. Зато желания крымчан не допустить на полуостров бандеровскую власть – хоть отбавляй!»
И снова в городе – огромный митинг. Он принимает резолюцию: Севастополь не признает решения Верховной Рады Украины и считает происходящее в стране государственным переворотом. Начальник местной милиции Александр Гончаров прибыл на митинг в сопровождении своих сотрудников. В своем выступлении он заявил, что правоохранительные органы ни в коем случае не будут применять силу в отношении людей, которые собрались выразить свою волю. «Милиция откажется выполнять преступные приказы, если они поступят из центральных органов власти. Мы с народом!», – сказал он.
Над горсоветом поднят российский флаг. Наспех написаны детской рукой плакаты: «Мать-Россия, верни нас домой!», «Путин, забери русский Севастополь!», «Отступать некуда – стоять до последнего!».
Тридцатитысячная толпа митингующих не умолкает: «Рос-си-я! Рос-си-я!».
А на площади адмирала Нахимова горожане встречали вернувшихся из Киева бойцов севастопольского «Беркута». Встречали как героев. Ольга Михайловна Кручинина выдергивала из своего букета гвоздики и раздавала их бойцам. Стоявший рядом с ней Александр Иванович вдруг радостно крикнул:
– Оля, там Петр!
Майор Петр Сарматов с забинтованной головой и рукой на марлевой подвязке шел в колонне «Беркута». Ольга Михайловна бросилась к брату, обняла:
– Петенька, родной! Жив-здоров!
Петр засмущался и лишь растерянно буркнул:
– Все нормально…
Он пах потом, кровью и бензином.
Вырвавшись из объятий сестры, майор стал догонять уходящую колонну, протискиваясь сквозь яростно ликующую толпу севастопольцев. Крикнул сестре:
– Дома поговорим!