Спецслужбы России за 1000 лет

Руководство СССР с момента начала мятежа не имело достоверной информации о положении в Испании. Вероятно, именно этот фактор явился причиной того, что 20 июля 1936 г. Политбюро ЦК ВКП (б) принимает решение направить руководителем аппарата НКВД в Испании А. М. Орлова [1004] . В конце августа в Испанию прибыли сотрудники советского посольства во главе с послом М. Розенбергом, генеральным консулом в Барселоне В. Антоновым-Овсеенко и торгпредом А. Сташевским. Двое последних ранее имели самое непосредственное отношение к деятельности Коминтерна по организации мировых революций. Вместе с ними приехали и первые военные советники. Главным военным советником являлся начальник РУ РККА Я. Берзин, военным советником КПИ по линии Коминтерна стал М. Штерн [1005] , работавший в Испании под псевдонимом Клебер.

1004

Орлов Александр Михайлович (наст. – Фельдбин Лейба Лазаревич) (1895–1973) – в РККА и ВЧК с 1919 г. С 1926 г. сотрудник ИНО ОГПУ, в 1926–1927 гг. резидент в Париже, в 1928–1930 гг. в резидентуре в Берлине. В 1932 г. начальник 7-го отделения ИНО. В 1932–1935 гг. на нелегальной работе в США, Франции, Англии, Италии, Эстонии и Швеции. В 1936–1938 гг. резидент НКВД в Испании. Опасаясь ликвидации, бежал на Запад, умер в США.

1005

Штерн Манфред (1896–1954) – офицер австрийской армии, с 1916 г. в русском плену. С 1918 г. в РККА, член РКП (б) с 1920 г. В 1921–1923 гг. военный советник ЦК КПГ, в 1926 г. окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе. С 1927 г. в Китае, в 1930–1931 гг. нелегальный резидент в США, в 1932 г. резидент в Маньчжурии, в 1931–1934 гг. главный военный советник в Китае, в 1935–1936 гг. сотрудник Восточного секретариата ИККИ. В 1936–1937 гг. в руководстве интербригад в Испании, в 1938 г. в ИККИ. Репрессирован, умер в лагере.

А. М. Орлов, прикрытием которого была должность атташе посольства, отвечал за контрразведку и внутреннюю безопасность. Его первый доклад в Москву о положении дел в этой области от 15 октября 1936 г. был неутешителен. Орлов писал: «Общая оценка: единой службы безопасности нет. Каждая партия создала свою службу безопасности. В том учреждении, что есть у правительства, много бывших полицейских, настроенных профашистски. Нашу помощь принимают любезно, но саботируют работу, столь необходимую потребителям страны» [1006] .

1006

Цит. по: Царев О., Костелло Дж.Роковые иллюзии. Из архивов КГБ: дело Орлова, сталинского мастера шпионажа. – М., 1995. – С. 289.

14 октября 1936 г. в Испанию по линии Профинтерна и Коминтерна прибыли первые иностранные добровольцы. В г. Альбасете, ставшем базой для формирования интернациональных бригад, началось боевое слаживание трех интернациональных батальонов, соединенных в 11-ю интербригаду. Значительную часть ее командного состава – от командира взвода до комбрига – составляли коминтерновцы, подготовленные в специальных школах ИККИ в СССР и за границей. Начальником базы в Альбасете был член ЦК КП Франции В. Гайман (псевдоним Видаль), инспектором интербригад – член ЦК КП Италии Л. Лонго (псевдоним Галло). Руководителем Военного комитета интернациональных бригад стал член Президиума и Секретариата ИККИ А. Марти [1007] . В ответ на вопрос об условиях участия в борьбе против мятежников он ответил: «Мы не ставим никаких условий. Не желаем ничего, кроме одного: интербригады должны рассматриваться как соединения, подчиненные правительству и его военным властям» [1008] . Однако многие современные авторы считают, что интербригады являлись тайными силами СССР в Испании, поскольку организаторами и командирами интербригад и военными советниками республиканской армии были коминтерновцы.

1007

Марти Андре (1886–1956) – в апреле 1919 г. поднял восстание на французской эскадре в Одессе, до 1923 г. в тюрьме. С 1924 г. – член палаты депутатов от ФКП, с 1931 г. член Политбюро ФКП. С 1932 г. член Президиума ИККИ, в 1936–1938 гг. генеральный секретарь интербригад, 1939–1943 гг. – в ИККИ, в 1944 г. вернулся во Францию (Алжир).

1008

Пожарская С. П., Саплин А. И.Коминтерн и Гражданская война в Испании // История Коммунистического Интернационала 1919–1943: Документальные очерки. – М., 2002. – С. 130.

Мы не разделяем эту точку зрения, наша позиция заключается в следующем. Для Франко и его сторонников война с республиканцами являлась средством восстановления традиционных для испанцев консервативно-католических ценностей. Для большинства испанских республиканцев победа над франкистами означала необратимость процессов политической и экономической модернизации общества. Для Германии, Италии и СССР Пиренеи являлись прекрасным полигоном для испытания политических, оперативных, технических и тактических наработок в реальных военных условиях. Но для большинства коминтерновцев Гражданская война в Испании была ареной идеологической и военной борьбы с итальянским фашизмом и немецким национал-социализмом.

«Правительство Испании, – докладывал Орлов в Центр в феврале 1937 г., – обладает всеми возможностями для победоносной войны. Оно имеет хорошее вооружение, прекрасную авиацию, танки, громадный резерв людей, флот и значительную территорию с базой военной промышленности, достаточной для такой „малой“ войны (заводы Испано-Суиза и др.), продовольственную базу и прочее. Численность правительственных войск значительно превосходит войска неприятеля.

Вся эта машина, все эти ресурсы разъедаются:

1. Межпартийной борьбой, при которой главная энергия людей употребляется на завоевание большего авторитета и власти в стране для своей партии и дискредитирования других, а не на борьбу с фашизмом.

2. Гнилым составом правительства, часть которого ничего общего с революцией не имеющая, пассивно относящаяся к событиям и думающая лишь о своевременном бегстве в случае крушения.

3. Притуплением у правительства чувства подлинной опасности положения, как результат пережитых не раз тревог и чрезмерных паник. Настоящая угроза судьбе республиканской Испании, нависшая сейчас, воспринимается ими как привычная тревога.

4. Безответственностью и саботажем правительственных аппаратов и штабов по обеспечению армии и ее операций.

5. Неиспользованием сотен тысяч здоровых мужчин, проживающих в городах (Мадриде, Барселоне, Валенсии и ряде других), для тыловых работ и возведения укреплений.

6. Отсутствием подлинного штаба с авторитетным и крупным, действительно крупным советником с нашей стороны. Горев (В. Е. Горев. – военный атташе в Испании. – Примеч. авт.) военного опыта не имеет. Для такой войны он младенец. Гришин (очевидно, имеется в виду М. Штерн, работавший в Испании под псевдонимом Генерал Гришин. – Примеч. авт.) – хороший партиец, но не специалист. А это головка нашего командования. При таком руководстве сводятся на нет способности ряда подчиненных им наших специалистов. (Хороши только авиация и танки и их героический личный состав, но они не могут заменить армии.)

7. Внутренней контрреволюцией и шпионажем» [1009] .

Полномочия Орлова как представителя НКВД в Испании были широкими. Распространялись они на разведку, контрразведку и партизанские операции. Но одной из главных его задач было создание тайной полиции по советскому образцу для борьбы с политическими противниками республиканского правительства. Именно эта деятельность Орлова вызывала недовольство и ненависть в рядах тех, кто при более умелой и тонкой игре мог стать союзником в борьбе с франкистами.

1009

Цит. по: Царев О., Костелло Дж.Указ. соч. – С. 300–301.

«В своих мемуарах министр образования коммунист Хосе Эрнандес задним числом резко и со знанием дела критиковал представителя НКВД за его зловещую роль в создании и руководстве СИМ (сокращение от Servicio de Investigacion Militar) – внушающей страх Службы военных расследований. По его мнению, она предназначалась для того, чтобы стать механизмом для насильственного создания в Испании тоталитарного государства. Согласно утверждениям Вальтера Кривицкого, в марте 1937 года генерал Берзин направил конфиденциальный доклад военному комиссару Ворошилову, в котором сообщал о возмущении и протестах по поводу репрессивных операций НКВД, высказываемых высокопоставленными республиканскими официальными лицами. В нем утверждалось, что агенты НКВД компрометируют советскую власть непомерным вмешательством в дела и шпионажем в правительственных кругах и что они относятся к Испании как к колонии. Занимающий высокую должность генерал Красной армии заключил свой доклад требованием немедленного отзыва Орлова из Испании» [1010] .

1010

Там же. – С. 302.

Возможно, что именно этот доклад Берзина стал впоследствии одним из факторов для его репрессирования органами НКВД. Но наше дальнейшее повествование направлено не на расследование взаимоотношений между НКВД, РККА и ИККИ, а на рассмотрение различных направлений военно-конспиративной работы, осуществленной во время войны в Испании. Значительная часть советских военных советников в Испании являлась специалистами по «малой войне». Заместителем резидента по линии советской внешней разведки, отвечавшим за партизанские операции, включая диверсии на железных дорогах и аэродромах, являлся Н. Эйтингон (Л. Котов). Значительный вклад в организацию работы по линии «Д» внесли в 1936–1939 гг. сотрудник резидентуры 7-го отдела ГУГБ Л. П. Василевский, старший военный советник Г. С. Сыроежкин, С. А. Ваупшасов, В. З. Корж, К. П. Орловский, Н. А. Прокопюк, А. М. Рабцевич, Х. И. Салнынь, А. К. Спрогис и И. Г. Старинов.

На территории Испании партизанские действия на коммуникациях противника организовывались с помощью советских специалистов. Примечательно, что после распада Советского Союза историки и сотрудники военной и внешней разведки России часто спорят, чей вклад в организацию работы по линии «Д» в Испании был более весомым. Мы же перейдем к фактическим материалам, чтобы отдать должное специалистам всех действовавших в Испании ведомств.

Под руководством Вольвебера в Германии, Дании и Франции действовала коминтерновская диверсионная группа, срывавшая поставки немецкого вооружения и военной техники для армии Франко. Она состояла из хорошо подготовленных специалистов, изготовлявших и устанавливающих мины на транспортных судах. Только во Франции было заминировано семь кораблей, впоследствии затонувших в открытом море.