Спецслужбы России за 1000 лет

После того как во второй половине 1930-х гг. Миллер через своего представителя в Берлине генерала Лампе установил тесные контакты со спецслужбами гитлеровской Германии, в Москве было принято решение о проведении операции по его похищению и вывозу в СССР.

Ключевым звеном операции являлся бывший начальник Корниловской дивизии, помощник Миллера по разведке генерал Н. В. Скоблин, который с 1930 г. вместе со своей женой, известной певицей Н. В. Плевицкой, сотрудничал с советской разведкой. С помощью Скоблина была ликвидирована значительная часть боевых кутеповских дружин. 22 сентября 1937 г. по приглашению Скоблина Миллер направился с ним на виллу под Парижем, где должна была состояться встреча с представителями немецких спецслужб. Однако на вилле Миллера ожидала оперативная группа внешней разведки, которая захватила его и через Гавр переправила на теплоходе в СССР. После проведенного в Москве следствия Миллер был предан суду и в 1939 г. расстрелян. В операции по захвату Миллера участвовали советские разведчики В. С. Гражуль, М. Григорьев и Г. Н. Косенко. Руководил операцией С. М. Шпигельглаз.

Устранение Миллера позволило дезорганизовать работу РОВС и подорвать его авторитет в среде белой эмиграции. Советская разведка лишила гитлеровскую Германию и ее союзников возможности активно использовать в разведывательно-диверсионных целях против нашей страны около 20 тысяч членов (почти две дивизии боевиков!) этой организации. Но операция не прошла чисто. Уходя на встречу со Скоблиным, Миллер оставил конверт с запиской, в которой подробно описал, куда и по чьей инициативе он идет. Скоблину пришлось бежать. Он был нелегально переправлен на самолете в Испанию и, по имеющимся сведениям, погиб в Барселоне под бомбами франкистской авиации.

О некоторых итогах диверсионной работы в Испании говорится в докладе Орлова в Центр от 9 декабря 1937 г.:

«Проводимая в тылу „Д“-работа привела к серьезному расстройству отдельных участков тыла франкистов, значительным материальным убыткам и людским потерям. Беспрерывные и последовательные действия наших „Д“-групп, применение ими самых разнообразных, быстро меняющихся и постоянно совершенствующихся методов, охват нами почти всех решающих участков фронта, продвижение „Д“-действий в глубокий тыл вызвали большую панику в фашистских рядах. Об этом говорят все донесения разведки и нашей агентуры, это подтверждается также и рядом известных нам официальных материалов (газетные статьи, приказы фашистов, радиопередачи).

Н. В. Плевицкая

Это состояние фашистского тыла, пребывание франкистов в постоянном напряжении, беспрерывно преследующий их страх перед „проделками красных динамитчиков“, подчас преувеличенный и раздуваемый всевозможными слухами, мы считаем основным достижением в „Д“-работе.

Нам точно известно, что для борьбы с диверсиями фашисты вынуждены держать в тылу значительные воинские силы и вооруженные группы фалангистов. Все, даже незначительные, объекты усиленно охраняются. В августе 1937 года командующий Южным фронтом фашистов генерал Кьяппо де Льяно издал приказ, объявляющий на военном положении провинции Севилья, Уэльва и Бадахос. Мероприятия фашистского командования, связанные с реализацией этого приказа, предусматривают отвлечение с фронта значительных воинских сил» [1016] .

1016

Цит. по: Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3: 1933–1941 годы – С. 136–137.

И. Старинов так оценил итоги деятельности группы Д. Унгрия:

«За десять месяцев эта диверсионная группа, численностью 12 бойцов, превратилась в XIV партизанский корпус, в котором сражались около трех тысяч человек. Мы совершили около 200 диверсий и засад, и ориентировочные потери противника составили более двух тысяч человек. Безвозвратные потери XIV корпуса за все время боевых действий составили всего 14 человек – причем одного убили в Валенсии анархисты, одного нечаянно подстрелили свои при возвращении из тыла противника, один погиб при установке мины, один погиб при переходе линии фронта (шальная пуля попала в рюкзак с динамитом), а 10 сложили головы в боях.

В начале ноября 1937 года я сдал свои обязанности герою Гражданской войны Христофору Салныню и выехал на Родину» [1017] .

В штабе Франко, несомненно, оценили угрозу, исходящую от диверсионных подразделений республиканцев. Действуя через свою агентуру влияния в правительстве и вооруженных силах республики, франкисты сумели «притормозить партизанщину». Вместо эффективных действий на коммуникациях республиканские «силы специальных операций» были направлены на действия в прифронтовой зоне. Это снижало эффективность диверсионных операций и увеличивало потери среди диверсантов. А крупные отряды, постоянно базирующиеся в тылу франкистов, вообще не были созданы.

1017

Старинов И. Г.Указ. соч. – С. 122–123.

«Надо отметить, что и „пятиколонники“, действовавшие в тылу республиканцев, были неплохо организованы, их операции отличались дерзостью и беспощадностью. Например, летом 1937 года в Картахене был подорван и затонул линейный корабль „Хайме I“ республиканских ВМС. 10 января 1938 г. уничтожен склад артиллерийских боеприпасов, размещавшийся в подземном тоннеле Мадридского метрополитена. Взрыв огромной силы полностью разрушил объект, погибли 173 человека, в том числе все служащие и рабочие склада. <…>

Обыденным явлением стали снайперская стрельба „пятиколонников“ с крыш домов по военнослужащим, сигнализация ракетами в ночное время при бомбежке франкистской авиацией советских судов, стоящих под разгрузкой в Картахене и Аликанте» [1018] .

В 1937 г. Орлов начал подготовку коминтерновцев по плану «Новый набор». Этот план предусматривал отбор и обучение диверсантов (50–100 человек – немцы, итальянцы и др.) из числа интербригадовцев. Предполагалось, что после обучения они будут нелегально переброшены в Германию, Италию и другие европейские страны, где станут частью глубоко законспирированного агентурного резерва. Их активное использование предусматривалось в случае войны СССР со странами, являвшимися членами «Антикоминтерновского пакта» (Германия, Япония, Италия). Однако этот план был свернут в ноябре 1938 г., поскольку большинство его организаторов и исполнителей к тому времени числились «врагами народа».

1018

Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3: 1933–1941 годы. – С. 134–135.

Но другой секретный проект Орлова по использованию членов интернациональных бригад в советской разведывательной деятельности был успешно реализован. Для этого тщательно отобранные кандидаты проходили обучение в нелегальной разведывательной школе под условным названием «Строительство». Существование этой заграничной разведшколы 7-го отдела ГУГБ тщательно скрывалось от испанских властей (в отличие от лагерей, где велось обучение партизан и диверсантов).

Правила конспирации в испанской разведшколе были настолько строгими, что ее слушатели, дабы исключить установление их личности, были зарегистрированы в ней только под номерами. Их настоящие имена были известны лишь крайне ограниченному кругу лиц. Все курсанты обеспечивались новыми документами прикрытия, получаемыми из Москвы. После обучения правилам конспирации, методам тайной связи и разведывательному мастерству лучшие выпускники «Строительства» были признаны слишком ценными кадрами, чтобы продолжать воевать в Испании. Вместо этого их выводили через Францию в Западную Европу, а затем они, получив разведывательные задания, разъезжались по всему миру.

Учебный план «Строительства» контролировался лично Орловым, который стал «крестным отцом» для многих ценных агентов. Существование нелегальной разведывательной школы, которую он организовал в Испании, как и имена завербованных им ранее в Европе и Америке агентов, были секретом, который Орлов после своего ухода на Запад тщательно скрывал от американцев. Среди курсантов числились Вильгельм Феллендорф и Альберт Хесслер, которые впоследствии стали радистами в берлинском отделении «Красной капеллы». Один из выпускников школы Морис Коэн был американским гражданином и впоследствии стал членом агентурной сети, которая помогла советской разведке получить в США секреты производства ядерного оружия.

Н. И. Эйтингон также уделял большое внимание агентурной разведке в интересах республиканской армии. В частности, его людьми была проведена глубокая разведка тылов фашистских войск на Арагонском фронте. Однако полученные данные не были использованы должным образом. Неожиданный контрудар республиканцев в сражении на реке Эбро в 1938 г. задержал наступление войск Франко, но военное командование не сумело перевести тактический успех в оперативный.

Война в Испании явилась убедительным доказательством реальных возможностей спецслужб и спецподразделений, в том числе и специальных структур Коминтерна. Однако этот позитивный опыт не был оценен руководством ВКП (б). Испанская кампания послужила одним из поводов для разгрома специальных структур в СССР в конце 1930-х гг. Политические решения высшего руководства Советского Союза были направлены не на изучение объективных причин поражения Испанской республики, а на поиск виновных в этом поражении.