Спецзадание для истинной леди
Шрифт:
Тяжесть, давившая на спину, внезапно исчезла, и кто-то осторожно дотронулся до ее плеча.
— Мисс Делано?
Голос был вежливым, и Глэдис решила, что уже можно вставать, как вдруг раздался топот, неведомая сила подхватила ее — к сожалению, опять за костюм — и вознесла вверх.
— Ты?! Ты?! — орал Джек, тряся ее за плечи. Глэдис никогда не видела его таким возбужденным. Чего это с ним? Может, что-то не так? Даже зубочистку потерял…
Она огляделась. В коридоре набилось полно народу — десятка два мужчин, одетых весьма разнообразно, от черных мешковатых комбинезонов до элегантных костюмов
Джек тяжело дышал и смотрел на нее оторопелым взглядом, но трясти, наконец, перестал.
— Ты мне штучку сломанную подсунул! Она не звонила! — возмущенно заявила Глэдис.
Как ни странно, это вызвало у Джека новый приступ. Схватив ее за плечи и тряся так, что голова моталась из стороны в сторону, он дико заорал:
— Штучку?!!! Дура безмозглая! Куда одна поперлась?! Тебя же убить могли, идиотка!
Это он ей? При всех?!
И тут произошла трагедия… Внезапно раздался треск, и Глэдис отлетела к стене, больно ударившись об нее, а лацкан ее любимого синего костюма остался в руках Джека!!!
На несколько мгновений в коридоре наступило молчание. Джек, очевидно сам испугавшись содеянного, стоял, открыв рот и тупо глядя на кусок синей ткани, зажатый в руке. Окружающие, обернувшиеся на его рев, замерли.
Глэдис забыла все правила поведения настоящей леди. Слова нашлись сами, и много!
— Идиот! Мудак! Бабник! Горилла техасская! Видеть тебя больше не хочу, сволочь! Пусти! Хватит с меня, сама подам на развод, и все!
С этим последним словом она выхватила у него из рук лацкан и от избытка чувств ударила его кулаком в живот. Удар получился неожиданно удачным — Глэдис не учла разницы в росте и попала несколько ниже, в то самое место, в которое истинная леди должна стукнуть коленом неджентльмена, чтобы избежать его излишнего внимания в некоторых ситуациях.
Джек издал какой-то сиплый звук и начал медленно багроветь и сгибаться вперед. Но Глэдис было уже все равно — она отвернулась от него и, гордо вскинув голову, захромала по коридору, разыскивая глазами куда-то запропастившуюся левую туфлю. Подобрав ее в углу, вытряхнула оттуда парочку случайно завалявшихся алмазов, обулась и пошла дальше уже нормально.
Остановившись около вошедшего в коридор Финка, она громко наябедничала:
— А этот ваш… мистер Четтерсон приставал ко мне с сексуальными домогательствами! Каждую ночь! Вот!
Обернувшись, смерила Джека презрительным взглядом и исчезла за поворотом.
Появившийся из противоположного конца коридора Симпсон сиял от радости. Он быстро осмотрелся, отдал ряд распоряжений — по большей части никому не нужных — и почти подбежал к Четтерсону, не заметив, что тот согнулся вперед и выглядит угрюмым и молчаливым.
— Поздравляю, Четтерсон! Я уже, признаться, не верил! Но как ловко она ему не дала выхватить оружие! Ведь из-за нее без единого выстрела обошлось! Вы были несправедливы к своей жене! Она просто гениальная женщина!
От восторга по поводу удачно проведенной операции на него напала словоохотливость, он готов был облобызать весь мир.
Согнувшийся вперед Четтерсон внезапно издал странный хрип и плечи его затряслись.
— Что
это с ним? Он ранен? — испуганно спросил Симпсон у подошедшего Финка.— Не совсем, — фыркнул Финк, — просто эта гениальная женщина ему только что по яйцам врезала.
— За что?
— За несправедливость!
Звуки, издаваемые Четтерсоном, все больше напоминали сдавленный хохот. Он медленно выпрямился, все еще морщась от боли, но не в силах удержаться от смеха.
— Сэр, вы, кажется, обещали мне две недели отпуска, как только мы покончим с этим делом?
— Четтерсон, но это же не всерьез тогда было!
— Сэр, сейчас это вполне всерьез — у меня действительно есть личные планы!
Симпсон понял, что в этом споре он лишний, отошел к своим сотрудникам и отдал распоряжение увести арестованных.
Ему уже доложили, что у служебного входа в аэропорт толчется несколько репортеров уголовной хроники, поэтому он наскоро причесался, принял деловито-победоносный вид и сам возглавил процессию.
Настырные газетчики упорно требовали у него назвать имя человека, решившего исход операции, но Симпсон не считал возможным выдать служебную тайну и отделался лишь общим намеком — это спецагент, работающий под прикрытием. Зато имя человека, спланировавшего операцию и подготовившего этого суперагента, они могут опубликовать — это он, Лоренс Симпсон. Защелкали фотоаппараты, он принял гордый вид и повернулся в профиль — так он смотрелся лучше.
Через полчаса, обласканный прессой и давший парочку интервью, Симпсон вернулся в кабинет Финка и застал его одного.
— Слава богу, все закончилось, — с облегчением вздохнул он, вытянув ноги, — а где все? И эти, из таможенной службы?
— Сейчас подойдут — алмазы пересчитывают. Мы договорились через полчаса подвести итоги — а заодно поздравить нашу героиню и отправить домой.
Симпсон вспомнил и захохотал.
— Представляете, этот крашеный блондин по дороге начал высказываться в том смысле, что, мол, он легавых за версту чует — и в жизни не заподозрил бы в этой стерве агента ФБР. А когда я ему сказал, что она вообще не агент, а дизайнер, этот тип страшно обиделся — решил, что я над ним издеваюсь!
— Как думаете, ее показания понадобятся в суде? — усмехнувшись, спросил Финк.
Симпсон вздрогнул.
— Надеюсь, что нет. Не дай бог, она там начнет нести про поиски дырки в заборе…
— Да, на такой спектакль я бы специально пришел, — фыркнул Финк, — посмотреть на морду судьи!
— …или про розовенькое яичко с пупочкой и прыскалкой… — вспомнил фэбээровец.
— Симпсон, вы гений! — неожиданно заявил Финк. — Вы подали мне прекрасную идею!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Вихрем пробежав по аэропорту, Глэдис забилась в то место, которое уже считала своим домом — комнату отдыха — и наконец-то дала волю слезам.
Как он мог! Как он мог! Ведь она все так хорошо сделала! И штучку нажала! И бандитов поймала! И алмазы нашла! А он!..
Порвал костюм! Тряс! Орал и обзывался при всех! Как он мог!
А ночью что твердил: — «Милая, любимая, единственная…». Как же, у этого паршивого кобеля — и единственная!