Speed 2. Еще больше скорости. Еще больше любви

Это было странно. Как-то противоестественно. Как-то глупо. Как-то не из нашей жизни.

Сашка, мой Сашка, мой Цепь.

Я любил его всей душой. Смотря на то, как растерялся Паша, я вспоминал множество моментов, когда сам терялся от подобных фраз, будто бы невзначай брошенных парнями в мою сторону.

Я любил их всех. Это была моя команда. Моя семья. Я никогда и никому ее не отдам. Не в этой жизни, ни в какой другой. Но прекрасно понимая все про себя, я совершенно не мог, верней, не умел, не знал как, объяснить им это, сказать о своих чувствах.

Одно дело беситься, оскорблять их, стебаться над ними, выручать, приходить на помощь, ссориться, мириться, веселиться, но откровенничать с ними? Говорить о том, что для меня они бесценны?

Я верил в то, что ребята сами это прекрасно понимают и без моих пояснений.

Лишь в минуты полного отчаянья с моих губ могло сорваться нечто лиричное. Я действительно был вынужден сказать многое из того, что ни за что не произнес в обыденной обстановке Касу, когда возвращал его в семью. Тогда мне действительно нужно было сделать это. Мне надо было вернуть потерявшегося волка в стаю, но он не слышал обычного воя, ему нужно было дать нечто более важное.

Мне пришлось многое сказать им всем при первой встрече, после печальных событий весной.

Пришлось. Это далось мне очень нелегко. Это обнажило меня перед ними, а я такое не любил. Пожалуй, за всю свою жизнь лишь с одним человеком я привык быть таким. Это была Полина. Лишь рядом с ней, я чувствовал, как мне легко говорить о своих чувствах. Она каким-то образом смогла справиться со мной. Я ловил кайф от того, что она по глупости думала, что я стесняюсь ее, и вообще считаю это лишним, выуживала из меня признание. Да, сначала все так оно и было. Но сейчас, знала бы она, на что я готов ради нее, она бы наверняка не поверила бы в подобное откровение. Эта девушка действительно стала для меня всем.

А сейчас, смотря на Цепь, на своего друга, я прокручивал у себя в голове самые яркие моменты.

Как мы познакомились с Сашкой, как мы, вообще, познакомились все, как потихоньку стали друг для друга семьей. Настоящей семьей. Потом, среди нас появился Кир, ну, а затем, его с ума сводящая сестра.

Казалось бы, что еще нужно для счастья?

Оказалось, для этого требовалось едва не погибнуть, лишиться машины, остаться без зуба, долгое время залечивать раны и приходить в себя, возвращать Полину, мстить Павлу, затем, поддавшись на его уговоры, затевать план мести клубу, собирать понурых, перепуганных ребят, поднимать всем нос к верху, мириться с тем, что среди нас, кроме чужака-Шторма, оказалась еще парочка невменяемых девиц, одна из которых постоянно выплевывала из себя непонятно зачем заученные книжные цитаты, ну а про вторую я вообще молчу, влезть в логово врага, перед этим пару раз рискнув своими шкурами, ну, в прочем, если совсем вкратце, то все.

В итоге, мы стоим здесь, втроем, пьем холодный сок и я наблюдаю за тем, как чужак растерянно смотрит на меня, не зная, что делать с неожиданными откровениями Александра.

Чужак.

Шторм был чужаком с самого начала. Он иной. Он не наш. Он тот, кто все разрушил.

Главное, помни об этом.

Неужели это все?

Я был рад, что Паша согласился слить информацию, не смотря на то, что она касалась его отца. Судя по всему, тот действительно был порядочной гнидой.

Видимо, насколько я мог догадываться, он, узнав о смерти сына, ознакомившись с тем, как именно и из-за чего тот погиб, решил не отомстить, уничтожить все, как поступили бы нормальные отцы, нет, судя по всему, он решил заработать на этом. Как именно, я не знал, только догадывался. Мы не обсуждали это с Мятежным. Он полностью закрылся. Я не знал, стоит ли мне влезать во все это?

Он дал согласие на то, чтобы слить информацию, это было самым важным.

Павел не хотел обсуждать свои личные проблемы – его право. Я не хотел напрашиваться, в конце концов, кто я ему? Кто я?

Теперь, когда фитиль был подожжен нами, мы ждали, когда взорвется граната, исподтишка брошенная в самое сердце организации.

Чудесно. Завтра с самого утра все будут говорить о том, кто на самом деле прикрывал клуб. Кто зарабатывал бешеные деньги за счет несанкционированных гонок, смертельного риска людей, вызвавшихся из-за особых обстоятельств играть по жестоким правилам богачей.

Завтра круг замкнется. И в этот раз, как и говорил с самого начала Павел, пострадают все. Они не смогут просто-напросто избежать наказания.

Файлы с именами, счетами, доходами, списками машин, неуплатой пошлины, всем-всем, а так же документы, доказывающие, что клуб собирался прятаться под треками, спонсирующимися Мятежным Александром Алексеевичем, все это должно было с минуту на минуту попасть в правоохранительные органы.

Раздавшееся над моей головой громкое карканье, заставило меня вздрогнуть.

Противные, тошнотворные птицы. Что они тут делают?

Звонок мобильного прервал мои мысли, и я засунул руку в карман, чтобы достать телефон.

– Але!- включил громкую связь.

– Привет!- родной голос приятно согрел меня.

– Эй! Ванька!- отозвался Сашка.- Как я соскучился! Какие новости?

– Привет, Цепь, я тоже скучаю. Ну что же, Франк, ты тут?- поинтересовался Иван.

– Да.

– Так вот,- Голос Капитана был очень довольный.- Около получаса назад я слил всю информацию.

Это были волшебные слова. Это были приятные на вкус слова.

– Да! Мы сделали это!

– А-а-а!- воскликнул Саша.- Да!!!

– Я слил в ментовку все! На всех! Сейчас там такой переполох стоит! Вы бы знали! Я не успеваю просматривать их отчеты, их действия! Там все на ушах стоят! Да, они шарят все! И по Питеру, и по Москве. И вообще по всей стране! И это только пол часа работы!

– Ха-ха-ха!- рассмеялся Цепь.

Я широко улыбнулся.

– Скажи это еще раз,- попросил я в трубку.

– Я слил все! Я заложил их!- повысил тон Капитан.

– Ха-ха-ха!- я рассмеялся вместе с Цепью.

Стоящий рядом с ним Шторм улыбался, но все-таки сдерживал эмоции.

– Я отдал документы на Мятежного, ну в смысле, на старшего, короче,- запнулся Иван.- Судя по всему, они нагрянут к нему с минуты на минуту, если уже не потревожили. В общем, накрылся его бизнес. Потому что теперь, выяснив, что он связан с подобным, жизнь в России для него перестанет быть сливочным маслом. Ему не дадут покоя. Конечно, это при условии, что он в чем-то замешан.

Повисла пауза.

– Понятно,- кивнул Паша, поскольку мы с Сашей хранили молчание.

– Чувак, прости, я сделал все как вы…

– Все нормально!- прервал его Шторм.- Я же сто раз говорил, это справедливо! И это давно пора было сделать! Если он заслуживает разорения и тюрьмы, а поверь, на нем и так много было грязи, еще до того как я исчез, он должен за все это расплатиться.

– Единственное, я так и не смог прошарить что там с твоей матерью, нет ничего, что я бы смог откапать. Я честно искал, есть шанс, что все это слишком глубоко. Но, наверное, просто, это не она?