Speed 2. Еще больше скорости. Еще больше любви

– Кто-то из местных приехал, наверное,- приблизился ко мне Саша, жуя сигарету.

Я не торопясь вышел вперед. В своей памяти никак не мог припомнить кого-то с подобной машиной. А ведь знал многих, кто соседствовал неподалеку.

Я никогда не светился и не давал никому ни единого шанса заподозрить меня в чем-то. Соседствуя с незнакомыми людьми, я вел себя как можно примерней, дабы не вызывать особого интереса. Как и все парни, я жил в риске быть раскрытым, поэтому у нас у каждого была своя тактика, у кого-то гараж был оснащен вторым въездом, откуда можно было вывести или привести машину, запаленную в гонках, чтобы ее видоизменить, кто-то покупал себе второй, находящийся в отдаленном, безлюдном месте. Перестав участвовать в гонках в прямой роли водителя, я не особо переживал за то, что в открытую, приезжаю к гаражу на рабочих машинах – мои марки были распространены и ничем не выделялись, ничем не могли себя выдать. Смена номеров – единственное, к чему могли придраться – была для нас обыденным действием. На счет BMW, что преданно ждала меня, я так же не парился, просто-напросто стараясь не мелькать ей на глазах у соседей.

Да и, в принципе, люди не особо уделяли внимание тому, чем вечно занимается какой-то молодой парень у себя в гараже. Большинство приезжало сюда для того, чтобы поставить или же забрать свою машину. При этом данные марки не являлись каким-то через чур особенными. Гаражи были старыми и находились на самой окраине города. Большинство нормально обеспеченных людей уже отошло от этого – все пользовались домашними паркингами, либо же дворами. Поэтому мы с парнями не особо волновались на счет того, что кто-нибудь мог бы заинтересоваться нами. В конце концов, нас все время крышевал клуб, который бы не позволил копаться в лишнем. Это действительно было удобно.

Но так или иначе, я все равно перестраховывал себя, анализируя окружающих меня личностей и их средства передвижения, поэтому мог с твердой уверенностью заявить о том, что машины подобного размера ни у кого из соседей не было. Однако, прошло более полу года, кто знает, может, что-то успело поменяться?

Моя Хонда стояла впереди всех, криво расположившись на дороге, усеянной выбоинами.

Ближе к нам расположился Мерседес Мятежного и колеса Цепи, которые частично скрывали нас от тех, кто видел нас сейчас в свете фар.

Застыв на месте, я наблюдал за тем, как огромный джип резко рванул в нашу сторону.

– Что заа…- протянул Саша.

– Какого хрена?- услышал я Мятежного.

Я же словно прирос к земле.

Цепь сделал пару шагов вперед, тем самым опередив меня. Боковым зрением я заметил, что Паша так же переместился, теперь он был сбоку от меня, возле передней двери своей машины.

Прошла всего лишь пара секунд, я все еще в смятении наблюдал за происходящим.

Помню, как неожиданный порыв холодного ветра, заставил меня едва заметно отступить назад и заслонить лицо ладонью.

Я так никогда и не узнаю, послышалось ли мне это. Мне показалось, что прямо над нашими головами вновь пролетели черные, тонущие в темноте птицы.

Вороны.

Темный джип резко затормозил, развернувшись поперек дороги, не доезжая до нас пары гаражей.

В то же миг пассажирская дверь, направленная в нашу сторону распахнулась.

Только потом я осознал, что мы были видны им как на ладони. Они еще издалека поняли кто из нас кто. Это было не сложно сделать по тому, какие машины стояли перед ними.

Они знали о нас все.

Я не успел рассмотреть выбравшегося наружу мужчину, лицо которого тонуло в темноте, но то, что он поднял в своей правой руке, направив в нашу сторону показалось мне каким-то нереальным, невозможным.

А в следующую секунду передо мной возникло что-то, что скрыло меня от этого ужаса, загородило собой.

– Дима!- это было последнее, что я услышал от него.

Глухой, едва слышимый хлопок.

Что в нем может быть плохого?

Я почувствовал, как кто-то сильно толкнул меня в сторону, увлекая за собой, вниз.

Еще мгновение, и, не устояв от толчка, я упал на землю, сильно ударившись виском о небольшой камень. Память запомнила эту картину. Я смотрел перед собой: булыжник теперь лежал рядом, возле моих перецарапанных о холодную, твердую землю рук.

Что-то тяжелое придавило меня, но тот час исчезло. Я никак не мог осознать, что произошло.

Странно, но во всей этой суматохе я ясно услышал это.

Было еще несколько выстрелов.

Молниеносные, вылетевшие из глушителя пули, согревали собой холодный Петербуржский воздух, что не давал меня дышать. Он душил меня. Сковывал изнутри. Это было невозможно. Это же был мой родной воздух.

Ничего не понимая, перепугавшись, я повернул голову так, чтобы не видеть грязную, перемешанную с растаявшем снегом землю, чтобы хоть кто-нибудь объяснил мне происходящее.

Но все уже произошло.

Я смотрел в черное небо, лежа на холодной земле и смотрел на единственное, что было для меня важным. Я смотрел на человека, что стоял сейчас возле моих ног. Он до сих пор смотрел на свет фар.

Еще один хлопок.

Какой по счету?

Пуля только успела вылететь из ствола, а он уже покачнулся.

Прижав обе руки к животу, сделал пару шагов назад.

Еще один выстрел.

Я запомню это навсегда. То, что отравило и переменило нас всех. Отобрало все.

Что-то горячее, попало мне на лицо, на глаза, на губы.

Дернувшая в полумраке голова, мигом подкосившиеся ноги, и звук падающего тела.

Рядом со мной.

Это не могло быть правдой.

Открыв рот, я старался набрать внутрь как можно больше воздуха. Я хотел добраться до него, хотел обнять его, согреть, почему-то я был уверен, что Саше холодно

В этот же момент чья-то рука с силой схватила меня за шиворот и куда-то потащила. Я чувствовал неописуемую боль в голове, чувствовал, как саднит мой висок.

Я чувствовал жар на своем лице. Чувствовал, что что-то горячее проникает в клетки моей кожи, впитывается в меня.

Я чувствовал, как это уничтожает меня.

Меня не стало. Возник кто-то другой.

Тот, кто потерял то, что не суждено было вернуть. Тот, кто не знал, что делать дальше.

Слезы, выступающие на глазах. Разрушающая боль в сердце.

Немой крик, полный отчаянья, рвущийся из груди.

Все это разрушило мой мир. Мою семью.

====== Сто восемнадцатая. Павел. ======

Я слишком поздно понял, что значит для нас притормозившая напротив машина.

Времени не осталось. Мы оказались загнанными в ловушку, из которой не было выхода.

Наверное, должно пройти некоторое время, чтобы я сам для себя объяснил то, что произошло с нами.

Я понял, что, скорее всего, это конец. Что мы не выберемся. Что не справимся. Это нам не по зубам.