Speed 2. Еще больше скорости. Еще больше любви

Большая ветка быстро двигалась и шевелила своими пятью отростками.

– Франк! Хватит пытаться поймать птицу!

– Ха-ха-ха! У меня остался бублик с завтрака, хочешь?- последнее было обращено к обиженному комочку.- Лети сюда!

Было опасно и рискованно.

Но...

Аппетитная булочка рушила все немыслимые преграды.

– Смотри!- закудахтал от восторга тот, что держал на руке птицу.- Она села на меня!

– О, Господи!

Настороженно наблюдая за окружающими, птичка принялась клевать свою добычу.

– Хэй! Привет, пернатая!- обратился к ней тот, на чьей руке она сейчас сидела.

Подняв острый клювик, птичка с тревогой посмотрела на говорившего.

Он бы улетела, точно бы улетела, потому что испугалась бы, но что-то заставило ее остановиться.

Коротко чирикнув, она вся сжалась, а в следующую секунду встрепенулась, вновь приняв вид пушистого шарика.

– А-а-а, ты посмотри!- рассмеялся парень, держащий ее на вытянутой руке.- Как она похожа на Берг.

Рядом с человеком, на которого все это время любовалась птица, тот час возник еще один.

Он был выше первого, а так же смотрелся немного худее.

Этот парень был не просто высоким, он был высочайшим, темноволосым, с классическими чертами лица. Широкий подбородок, правильная форма губ, выразительные, цвета неба, пронзительные глаза, красивый нос, идеальная кожа.

Птичка склонила голову в его сторону.

Если бы он был деревом, это было бы идеальное растение. Самое идеальное, которое ей встречалось за ее жизнь.

Ну а тот, что сейчас широко улыбался, смотря на нее?

Тот тоже казался особенным, был более широким и мощным, с привлекательным лицом, которое зачем-то вечно кривил в презрительной ухмылке, он очень занимательно надкусывал себе губы и щурился.

Что же было в нем такого особенного, спросите вы? Глаза, именно глаза в этом человеке перекрывали все выше сказанное. Это были не просто глаза.

Они не могли быть простыми органами чувств.

Сверкание зеленого, скорее изумрудного цвета, не тускло даже в такую ненастную погоду.

– В каком месте эта птица похожа на твою невесту?- поинтересовался Павел Мятежный.

Взмахнув рукой, вынудив птицу взлететь, его напарник, раскрошив бублик, сбросил на землю среднего размера крошки.

– А тебе лишь бы присраться.

– А тебе лишь бы произнести какое-либо зловонное слово!

– А тебе лишь бы “атебелишкать” за мной!- сверкнул глазами его собеседник.

Шумно вздохнув, Паша махнул рукой.

– Что? Съел?- едва ли не подпрыгнул на своем месте один из спорящих парней.

– Франк! Кончай дурачиться!- начал злиться Павел.- В конце концов, Дима, ты когда-нибудь бываешь серьезным, а?

– Естественно!- на секунду задумавшись, ответил Дмитрий.- Например...

– Ну?- заинтересованно смотрел на него Мятежный.

– Ну-у-у,- что-то выдумывал у себя в голове Франк.- Вот!- оригинальная мысль быстро приходила ему в голову.- Ты попробуй не быть серьезным, когда сидишь в сортире и какаешь! А?

Повисла пауза.

– Бля-я-ять,- засунув руки в карманы, осмотревшись по сторонам, произнес Павел.

– Особенно...

– Прекрати!- потребовал Паша.

– Если ты в сельском туалете!- все равно закончил Франк.

– А?- приподнял бровь Мятежный.- И в чем разница?

– Я имел в виду, тот случай, когда вместо сидения – дыра в полу!- Видимо подобная тема сильно интересовала Дмитрия, потому что он отчаянно зажестикулировал.- Мало того, газету не почитать, в телефон не посмотреть, там, дай бог, свет есть! Этак еще и сидишь, как полный неудачник над дырой, которая воняет, думаешь, лишь бы не свалиться туда, а когда все твое родное туда, оп!- присел он,- возможен вариант возвращения, в виде выплеснувшихся обратно...

– Все!!!- не выдержал Паша.- Ты что, охренел?- выставил он перед собой руки.- Я помню, как ты сидел в сортире на даче, не надо вводить меня в курс еще одной из твоих феерических туалетных историй!

Дмитрий насупился.

– Пожа-а-алуйста!- протянул Мятежный.

– Она такая же мягкая и маленькая,- смотря на него, произнес Франк.

– Чего?- опешил Павел.

– Я про птицу и Берг.

Отступив назад, Дима пошел вдоль пригородной дороги, на которой постепенно скапливались самые, что ни есть, разнообразные машины.

Мятежный смотрел ему в спину, размышляя о том, насколько сложно следить и распознавать перемены в поведении его напарника.

Франк был очень необычным, и от этого чрезвычайно сложным человеком.

Очень сложным.

За маской шута, которую он так любил примерять на свое выразительное лицо, скрывалась целая трагедия.

Когда он понял это? Когда догадался? Когда раскусил этого странного Петербуржца?

Паша не мог ответить на эти вопросы однозначно.

Это случилось в течение последних нескольких месяцев.

Наблюдая за Дмитрием, следя за его поступками, за принятыми решениями,

Павел, будучи склонным к изучению людей изнутри и анализу, еще более утвердился в том, что допустил ошибку в самом начале.

Кто мог знать, что под обличием обычного, дворового, пускай талантливого гонщика, будет скрываться подобный человек?

Яркая, интересная, многогранная личность, в одно время похожа на него самого, в другое – принципиально противоположная.

Скорее всего, именно эта мысль кольнула его изнутри и не дала погубить соперника. То чувство, которое он долгое время не знал, как обозначить, а в итоге, до сих пор боялся признаться в том, что, кажется, понял причину своего влечения к Франку.

Желание находиться рядом с тем, кто был способен противостоять тебе, не боялся тебя, готов был соперничать с тобой.

Это произошло с Мятежным впервые.

Егор?

Нет. Егор был совершенно другим, да и отношения между ними были иными.

Егор был наставником, учителем, которого он смог превзойти. Да, смог.

А Франк – недоразумение, ворвавшееся в его жизнь, причем, весьма необычно – с помощью третьих лиц.

Человеком, разрушившим все то, что в принципе, и так могло привести к краху.