Speed 2. Еще больше скорости. Еще больше любви

– Что?- нахмурился я в непонимании.

Ее пальцы прикоснулись к моей щеке.

– А ты береги его. Помни, что пообещал мне. Я мать. И не смотря ни на что, я хорошая мать, я люблю своего сына, да, у меня не получилось защитить его, но все совершают ошибки. Сейчас я ее не допущу. Но так или иначе, я что-то чувствую. По тому, что видела в файлах, по тому, что вижу сейчас, я доверяю своему сыну, и верю, что он нашел себе настоящего друга. А ведь у него их никогда не было. И я прошу, если он почувствует себя сиротой, скажи ему, что это не так. Ведь у него есть ты.

Она ошибалась. Насчет лучшего друга. Им был Егор, а не я. Она многое не знала о Павле, но я не стал ей перечить.

– Ты обещал,- она тревожно посмотрела на дверь.

– Я знаю.

– Береги себя,- неожиданно произнесла она.

Продолжая обжигать меня своей холодной ладонью, она улыбнулась.

– Какие необычные глаза. Смотря в них, веришь в лучшее.

Попытался опустить лицо, потому что мне стало неловко. Я привык к подобной реакции незнакомых людей, но сейчас этот разговор показался мне неуместным.

Пашина мама не позволила мне отвернуться:

– Они такие у тебя неспроста. За свою жизнь я встречала безумное количество взглядов. Среди них встречались фантастически красивые оттенки глаз, но я ни разу не видела цвет, который какими-то силами дарил жизнь, исцелял того, кто смотрит в них. Тебе когда-нибудь говорили об этом?

Я медленно покачал головой, продолжая хмуриться.

Она водила по моему лицу уже обеими руками.

– Скорее всего, люди теряются, видя столь яркий и глубокий цвет, и объясняют именно столь необычным оттенком такое сильное влечение. Но я слишком долгое время прожила, утопая в красоте глаз, которые не менее потрясающие, поэтому у меня иммунитет,- улыбнулась она.- Я всегда погружалась в красоту Пашиных глаз, я полюбила глаза его отца, они столь же прекрасны. Они красивы, они манят к себе, но, тем не менее, совершенно иные. Поэтому, смотря на тебя, в отличие от других, я вижу основное, то, что очень сложно объяснить, ведь многим это покажется лишь красивым преувеличением. Однако, я это чувствую. Твой взгляд проникает внутрь. Он смотрит в душу, и что самое необычное, лечит ее. Исцеляет. Задумайся над этим. Цвет – это обманка, для того, чтобы тот, кому нужна помощь, не смел от тебя отвернуться, в мгновения, когда исходящая от тебя энергия дарит жизнь. Дарит уверенность, чувство особенности. Это очень необычный дар. Он чрезвычайно дорог и важен. Я смотрю на тебя и знаю, что все будет хорошо, хоть совсем недавно была уверена, что жизнь дорогого и близкого мне человека идет к краху,- закончила она,- но все будет хорошо. С моим сыном все будет хорошо.

Повторив это, она столь неожиданно поцеловала меня в щеку, что я не успел на это среагировать.

Его мать поднялась со своего места, как-то где-то вдали от нас хлопнули двери.

– Он будет давить на него, напоминая обо мне. Не допусти. Не позволь Паше сомневаться. Не позволь ему сломаться. Спаси его. Прошу тебя. А я сделаю так, чтобы не мешать никому.

Она ушла. Растворилась.

А я растерянно смотрел на дверь, за которой она исчезла.

====== Сто тридцать седьмая. Павел. ======

Я стоял напротив него и не знал что делать. Оставшись наедине, мы, молча, смотрели друг на друга. Ничего не происходило. Казалось, весь мир замер. Время остановилось.

Мне было сложно бороться с самим собой, прятать свои эмоции.

Было страшно.

Я столько времени вредил ему. Я же его ненавидел. Я его презирал. Я так часто говорил о нем плохо, что это стало обыденным и привычным, но сейчас стоя перед отцом и чувствуя, как подгибаются колени, я терялся в своих мыслях. Он был сильным. Он был сильнее.

И он прав. Я глупый мальчишка, ни с того ни с сего вообразивший, что смогу проучить его. Кто он, а кто я?

Кто я, а кто он?

Он был всем, я был никем.

Молодым парнем, которого сломали, которого лишь не намного и ненадолго приспустили с поводка. Может, я ошибался, думая, что свободен, что силен? Именно сейчас я задумался над тем, что делал все это время. Возможно ли, что все это было напрасно? Глупо и бесполезно?

Как говорила Ната? “Ты сильнее. Ты сможешь. Ты справишься с ним”.

А может быть, именно эти слова самые глупые? Может быть, именно в этом ошибка?

Я вел себя как идиот. Собрал рядом с собой похожих придурков, решивших, что мы крутые и у нас получится!

Господи, как же это глупо! Стоило нам подойти к нему, и мы остались безоружными, разбитыми, лишенными всякого плана.

И что теперь?

Я стольким пожертвовал, вырвавшись от него.

Что теперь будет?

Что он знает?

Что он думает?

Что он со мной сделает?

Мой отец.

Я увидел его после долгой разлуки и впервые за все это время почувствовал, насколько слаб и ничтожен.

Его смеющийся взгляд. Его спокойствие. Все это бесило. Раздражало. И пугало.

Долгие месяцы разлуки я был сам по себе, я был хозяином. Чувствовал контроль, был главным. Еще сегодня утром, еще пару часов назад я не сомневался в том, что мы сильная команда, что мы боремся со злом.

А сейчас, смотря на него, мне казалось, что всех этих месяцев, которые я прожил без семьи, не было. Не было Рио, ссор, расследования, не было тех радостных событий, веселых вечеров, приятных прикосновений. Ведь не было ни ребят, решивших помочь, ни Франка, ни Рудковской.

Я смотрел на своего отца и путался, сходил с ума. Может быть, я на самом деле сумасшедший? Может быть, я крепко спал, и это приснилось мне?

Приснились все эти люди, ценящие меня, привязавшиеся ко мне.

Шторм всегда был один. Один. Один против отца.

Прокручивая у себя в голове эти мысли, я уже не мог понять, что реально. Реален ли Франк, который исчез с моих глаз, реально ли то, что я устроил совсем недавно в своем городе?

Реально ли то, что я вломился в свой родной дом, спрятав под одеждой оружие? Реально ли то, что у меня выбили его из рук, обыскали, и оставили наедине с отцом, уже долгое время улыбающимся мне?

Улыбка.

Я только сейчас это понял.

Он улыбался.

– Кажется, ты подрос,- услышал я его голос и вздрогнул.

Он шутил. Или же издевался. Или мне кажется? Или что?

– Повзрослел,- продолжил он.- Повзрослел.

Отец приблизился к своему столу.

– Надо признаться, ты заставил меня понервничать, подумать над твоими фокусами.

Мы встретились взглядами.

– Над твоими глупостями.

Холод.

– Над твоими капризами.

“Ты справишься”.

– Это не глупость,- неужели это я?

Он нахмурился.

В голове прогремел взрыв.

“Он хочет подчинить тебя. Вернуть обратно. Сделать похожим на себя”.

– Тебе это не понять,- продолжил я.

– Действительно,- перекрестил он на груди руки,- мне это сложно понять, ведь в твоем возрасте я не имел того, что сейчас есть у тебя, я работал не покладая рук, старался, создавал свою империю!- он повысил голос.- Для себя! Для своей семьи! Но не для того,- я вздрогнул, когда его рука ударила по столу,- чтоб какой-то сопливец, все это разрушил!