Спекулянт

Дениса Черникова он уже знал заочно - нашумевший в финансовых кругах захват "Каспийской" незамеченным пройти не мог. Когда отец предложил протекцию, он долго не раздумывал и в тот же день посетил контору торгового дома. Встретивший его молодой человек, представился Михаилом Хвостовым, и тут же загрузил привычной работой. Оговорившись при этом, что окончательное решение примет лично шеф - по приезду.

Изучая финансовую документацию, Исайя сразу же почувствовал в месье Черникове родственную душу: ему тоже требовалось все. До самой последней крупицы. И методы, применяемые торговым домом при финансовых операциях, не преподавались ни в одном европейском университете. Дерзость и размах операций пробуждали какую-то струнку в давно очерствевшем внутреннем механизме.

Получив, после получасового знакомства, первое, настоящее задание, молодой Либман понял - это тот самый случай, к которому он готовился долгих двенадцать лет. Сделав в Берлине пересадку, уже через сутки он был в Париже. И в двери помпезного, двухэтажного особняка, отстроенного в стиле барокко, входил уже совершенно другой человек - твердо знающий, что до намеченной цели остался только несколько шагов...

– Salut, Исайя!
– с радостной улыбкой встретил его управляющий "Лионского кредита".
– Рад тебя снова видеть!

Невысокий, полноватый господин, с хитрым прищуром умных глаз, колобком выкатился из-за стола и радушно обнял молодого человека.

– Bonjour, месье Дювуаль, - с почтением ответил Исайя.
– Счастлив видеть вас в добром здравии.

– Ох-хо, - смешливо закряхтел толстячок.
– Откуда ему взяться, доброму здравию, с моим-то чревоугодием.

Похлопав себя пухлыми ладошками по упитанному животу, он заразительно рассмеялся. Но, через мгновение, уже серьезным тоном продолжил:

– Я получил твою депешу, Исайя, и подготовил все по твоей просьбе... "Банк дю Монд", небольшой, но с отделениями в Германии и Британии. Основной акционер - мой кузен. К сожалению, заигрался с ценными бумагами, влез в долги, и вынужден продавать свой пакет. Есть еще три крупных акционера, они против сделки возражать не будут.

– И какова будет общая сумма приобретения?

– Недорого, совсем недорого, - опять засмеялся управляющий.
– Просмотришь балансы, отчеты, и после поговорим об окончательной цене. Комиссионный процент в договор будем включать стандартный?

– Месье Дювуаль, - невозмутимо ответил молодой человек.
– Вы уже сегодня можете начинать скупку акций банка на открытом рынке. Как только остальные игроки узнают, что в сделке участвует торговый дом Черникова, ваша прибыль будет значительно выше обычной комиссии.

На этот раз смешливый банкир только хмыкнул:

– Я всегда говорил, Исайя, что из тебя получится неплохой финансист... Теперь - по страховой компании. Очень неплохая - почти три тысячи клиентов. Нет проблем с акционерами - владелец единоличный. Но, на грани банкротства. Несколько крупных страховых выплат и просрочки по кредитам. Полагаю, здесь комиссия ожидается?

– Предлагаю половину от стандартной, - теперь уже засмеялся Либман.
– Заказ-то оптовый. И... как называется страховая компания?

– "Julie", - лаконично ответил банкир.

Исайя усмехнулся - шефу должно понравиться. Тут же поймал себя на мысли, что двухнедельное общение с сотрудниками торгового дома не прошло бесследно: европейские привычки в обращении начинают потихоньку меняться.

– А что с паевым фондом?
– задал он следующий вопрос.

Толстячок развел руками:

– Мои специалисты подобрали несколько вариантов, но отчет еще не готов - просто не хватило времени.

– Просмотрю сам, - кивнул головой Исайя.
– Очень признателен вам за проделанную работу. Думаю, можно начинать готовить документацию по сделкам - вашим рекомендациям я привык доверять.

– Скажи мне, mon jeune amie, - доверительно наклонился к собеседнику банкир.
– Твой chef... многие считают его просто везунчиком, но есть и те, кто называет Рембрандтом от финансов. Кто из них прав?

У молодого человека вновь промелькнули перед глазами все схемы и инструкции, полученные им перед отъездом. Всю дорогу в поезде он рисовал, писал и строил сложные расчеты, пытаясь найти слабое звено. Звено не находилось. Зато были простота и изящество комбинации. Поэтому он своим обычным, бесстрастным тоном коротко ответил:

– Он - гений!..

***

^{Париж. Европейская штаб-квартира торгового дома "Черников и сын". 16 января. 1898 год.}

Мокрый снег, выпавший этой ночью, остудил самый беспечный город планеты. Эйфелева башня превратилась в стройную, белую ель, а неуловимые частички ветреной любви, всегда витающие в пьянящем воздухе Парижа, прозрачными хрусталиками осыпались на мостовые.

Вечно праздная богема Монмартра зябко куталась в клетчатые пледы шотландских искусников, забросив мольберты, партитуры и модные золотые перья, а ночные жрицы любви еще не проснулись, досматривая утренние сны...

Исайя Либман, привычно не обращая внимания на мелкие неудобства, стряхнул налипший снег с промокших ботинок, и поднялся через служебный вход в свой рабочий кабинет.

– Месье Либман, - в приемной его встретил секретарь.
– Получена депеша от superieur.

– Что там написано?
– бросил он ходу, спешно снимая пальто.

– Только два слова, месье - завтра начинаем...

Три месяца промелькнули как один день. Больше всего хлопот принесли бюрократические процедуры и, если бы не многочисленные связи опытного банкира, то к назначенному сроку можно было и не успеть.

Самой дорогой покупкой оказался банк: почти семидесятипроцентный пакет акций обошелся в шесть миллионов франков - чуть больше двух миллионов рублей золотом. Страховая компания и трастовый фонд стоили намного дешевле.

Большой удачей было то, что удалось переманить своего старого университетского товарища: вместе с ним, за короткое время, пришли еще несколько специалистов. Мишель Ганье , так звали друга, уже три года работал в парижском отделении банкирского дома Ротшильдов. Пришлось клятвенно за него поручиться - у месье Черникова, почему-то, его кандидатура особого энтузиазма не вызвала...