Спи, моя красавица

Когда душ резко отключили, мы стояли, обхватив дрожащие тела руками, и смотрели на охранника, ожидая, пока он скажет нам, что будет дальше. Капли воды стекали по моим волосам, и мурашки по коже покрывали каждый дюйм кожи, но мне было все равно. Я была чиста. Некоторые плакали, другие умоляли, но я ничего не делала, кроме как высоко подняла голову и ждала. Может быть, разговор с затененной женщиной в карете помог мне набраться храбрости. Может быть, дело в том, что я немного знала о том, что должно было произойти, и неизвестное не преследовало меня так сильно, как других женщин. Или, может быть, дело было просто в том, что моя жизнь и раньше была не розами, а шипами. Неужели может быть намного хуже?

— На колени, — приказал мужчина, когда открыл дверь и давая знак остальным охранникам войти.

Их черные ботинки, расплескивающие лужи на полу, были всем, что я могла видеть, когда без колебаний сделала то, о чем просили. Другие женщины не действовали по команде так быстро или вообще не стали выполнять приказ, и были вознаграждены шлепками по лицу или выдергиванием волос, поскольку их заставляли встать на колени перед каждым приближающимся охранником.

— Вам лучше привыкнуть, красавицы. С этого момента вы делаете именно то, что вам велят. Если вы этого не сделаете, последствия будут серьезными.

Звук металла и цепи раздался до того, как тяжелый ошейник обернули вокруг моей шеи и привязали к серебряной цепочке. Я взглянула вверх и увидела человека с дьявольской ухмылкой, который смотрел на меня сверху вниз, держа мой поводок, будто я была животным.

— Привыкайте и к этому, красавицы. Вы все маленькие питомцы Фурии. Какая бы гордость у вас ни была, лучше избавьтесь от нее поскорее.

Повернувшись, он жестом приказал охранникам вести своих «питомцев» на поводках. Те немногие женщины, которые пытались встать, были впечатаны в землю ногами по ребрам или падали на задницу от удара.

Стараясь не обращать внимания на крики окружающих, я ползла на четвереньках так быстро, как могла, чтобы ошейник меня не душил. Моя охрана мало обращала внимания на мои попытки не отставать. Колени ускользали из-под меня из-за мокрой плитки, и несколько раз я падала, ударившись лицом о землю, но ни разу охранник не замедлился. Стало только хуже, когда мы переступили порог и мои руки и колени коснулись каменистой тропы. Крошечные камешки впивались мне в ладони и рвали колени в клочья при каждом движении. У меня не было времени осторожно или аккуратно маневрировать, и, если я хоть немного замедлялась, меня тянули за поводок. Яркое солнце заставило меня прищуриться, но лучи света мало согревали воздух. На улице было не совсем холодно, но волосы все еще прилипали к спине, а кожа была еще влажной, отчего даже легкий ветерок ощущался очень холодным. Вокруг стояли охранники, и мне следовало бы смутиться из-за того, что я оказалась в таком унизительном положении, но они, похоже, не обращали внимания и не замечали, что вокруг них ползают около двадцати обнаженных женщин. Было ли это нормой для их жизни? Как будто мы были лишь фоном их повседневной рутины. И хуже всего для меня было то, что я больше не была чистой. Грязь снова забилась под ногтями, руки были в грязи и крови. Я оплакивала свой момент чистоты, как бы недолго он ни продлился.

Мы достигли лестницы, ведущей к другому зданию. Мой охранник остановился, и на мгновение мне показалось, что он смилостивится и разрешит мне встать или хотя бы подняться по лестнице.

Но нет.

Сильно дернув, он начал подниматься по ступенькам, таща меня за собой. Как бы я ни старалась, не могла быстро подняться по лестнице. Из-за неудобного положения тела мои ноги раздвигались. Я знала, что все мои интимные части были выставлены на полную и вульгарную демонстрацию. Но я ничего не могла сделать, потому что я задыхалась и хрипела, пытаясь вдохнуть, когда металл ошейника врезался в кожу моей шеи.

— Шевелись! — огрызнулся охранник.

Но что я могла сделать? Координация, чтобы ползти по ступеням, не прибавляла мне скорости. Я вскрикнула, но из моего сдавленного горла не вырвалось ни звука. Слезы текли по моему лицу, и все, что я могла видеть, были расплывчатые ботинки моего мучителя. Вот так я и умру? Будет ли моя смерть вызвана подъемом по лестнице? Конечно, это был не самый очаровательный способ познакомиться с создателем.

Охранник, разочарованный моей невысокой скоростью, потянулся и дернул меня за волосы. Укус был желанным, потому что это означало, что у меня был спасительный момент, чтобы глубоко вдохнуть, наполняя мои лишенные кислорода легкие. Бросив меня на площадку наверху лестницы, он снова схватил мой поводок и провел остаток пути в здание. Я ползла так быстро, как только могла, желая доставить удовольствие своему охраннику, так как я болезненно чувствовала, что должен ему повиноваться. Он пощадил меня, потащив меня вверх по лестнице — за волосы, а не за металл и цепь — остаток пути.

Мы остановились в большой пустой комнате — этаком зрительном зале. Каждая женщина продолжала стоять на коленях, но мы все стояли в одном ряду, лицом к задней части комнаты. Охранники сбросили наши поводки, все отошли в сторону и остановились у стены. Я посмотрела в обе стороны, но старалась держать голову опущенной, не двигаясь ни на сантиметр. Я не хотела выделяться или чтобы меня кто-нибудь заметил. Женщина справа от меня тихо рыдала, а слева двигала руками и коленями, размазывая кровь по серому бетонному полу.

Мы ждали. Только чего.

У меня болели колени и пульсировали ладони, но я отказывалась менять позу, как и остальные выстроившиеся женщины. Мы оставались в этой позе в течение десяти минут, двадцати, тридцати… Я не могла быть уверенной. Но с каждой минутой мое тело сильнее кричало от боли, отчаянно пытаясь пошевелиться и облегчить хотя бы часть ее.

Наконец, тяжелый топот ботинок по бетонному полу, за которым последовали еще несколько человек, объявили, что в комнате к нам присоединились другие.

— Вы все можете сесть и дать отдохнуть ногам. Положите ладони на бедра и широко расставьте ноги, — раздался глубокий и могущественный голос, пока его обладатель ходил перед нами, стоя со скрещенными руками.

Я почти простонала от облегчения, когда смогла ослабить давление на разбитые руки и колени. Сдерживая головокружение, я сделала, как приказал мужчина, стараясь не сосредотачиваться на прохладном воздухе комнаты, который касался моих раздвинутых ног. Влага от душа все еще оставалась на моих черных вьющихся волосах, только усиливая ощущение уязвимости.

У человека перед нами были темные волосы, волнообразно спускавшиеся до плеч. На его лице была слабая тень щетины. Он впился в каждую из нас с такой интенсивностью, что по моему телу пробежала дрожь. Его нос был длинным и узким, что было его самой заметной чертой. Мужчина напомнил мне, каким я представляла себе короля гоблинов в классической сказке давным-давно… до того, как войны уничтожили все.

Остальные мужчины, вошедшие за этим, выстроились позади него, заложив руки за спину, ноги на ширине плеч, и смотрели прямо перед собой. Все они были одеты в черное, и хотя не были похожи на солдат или охранников, от них действительно исходила воинственная энергия.

— Меня зовут Фурия, — начал мужчина. — Я уверен, что все вы слышали обо мне.

Он лукаво улыбнулся.

— Будьте уверены, все слухи правдивы. И даже хуже.

Он усмехнулся собственной шутке, но никто в комнате не проявил никаких эмоций. Если не считать женщин, которые тихонько хныкали или задыхались от его слов.

Я тяжело сглотнула, борясь с непреодолимым желанием свести ноги, когда он посмотрел на меня. К счастью, его взгляд в конце концов переместился, и мужчина посмотрел на следующую женщину, а затем на следующую.