Спиною к будущему

Беглый взгляд по пышной зелени, по красным, местами разбитым, кирпичам, возвышающихся пятиэтажной стеной. Пару куч дробленного – вероятно, материал для реконструкции. Пройтись за ребятами под навес. С видом знатока, оценить вход в подвальное помещение (или это и был сам подвал, тогда почему такой маленький?).

Тяжелый вздох.

Взгляд через проем окна в лес. Приметила на далеком склоне (что за рвом) красную звезду: вероятно, могила солдата, погибшего здесь еще во времена Великой Отечественной.

Вот они – памятники прошлого. Брошенные осколки былого. И нет у них будущего, кроме как… разрушения и забытья. Как и я – осталось тело, бренное, бездушное, которое покорно отбудет свой срок – и просто исчезнет, как и всё здесь.

Призрак во плоти.

Или же демон, как Сергей выразился?

Может, и прав… Может, уже даже не знаю…

Черт с ним. Нашла чем грузиться.

– Я в машину.

– Она закрыта.

– Ну, дай ключи.

– Да сейчас уже все пойдем. Еще пару фоток – и поедем.

– Да лазьте, сколько влезет. А я спать пойду. Потом толкнете вбок, когда до лебедей ваших доедем. Оценю… картину маслом: сколько бесхозный курей плавает.

Скривилась Лора, но смолчала.

И, казалось бы, давно уже все привыкли к моему специфическому (местами, черному, циничному) юмору, сарказму, но, все же, иногда сопротивляются: кривятся, тяжело вздыхают, порой даже огрызаются.

А, плевать.

Кинул мне связку ключей – поймала.

– Ладно, пошли за ней, - отозвалась вдруг Лариса.

– Чего это?

– Да что ей там одной бродить? Да и время уже,… пока доехали – нехило накатило стрелками. Еще же на заливе побыть хотели. А там и ехать потом немало.

– Что, опять теми же кочками? – удивилась я. – У меня уже зад болит.

– Нет, не теми. Хотя,… не факт, что лучше.

– Идиоты, - закатила я глаза под лоб.

Шаги в сторону моста.

– Слушайте, давайте еще на могилу зайдем, - неожиданно отозвался Сергей.

Замерла я в удивлении.

Скривилась, но поддалась на их движение. Однако, не успели и на холм подняться, как внезапно впереди раздался какой-то шум. Шорох. Обмерли. Серега невольно выступил вперед, разведя руками, пряча нас за спину.

Стоим. Молчим. Выжидаем.

– Тут дикие животные водятся? – едва слышно проговорила Лора.

– Ну, лес же. Почему бы и нет? – шепчу я. – Вы же знатоки этой местности.

– Гулько, не молчи, - позвала испуганно нашего друга Лариса.

– Да че-т, вообще, не соображу, что за хрень там творится.

Но еще тягучая минута – и наконец-то из чащи показался… молодой человек. Едва двигаясь, шаркая, он отчаянно прижимал (измазанную во что-то красное) руку к животу.

Но еще несколько шагов – и рухнул на землю, словно неживой.

Тяжелые мгновение шока, которые нас сковали, словно статуи. И первый выигрывает бой Сергей:

– Какого хрена? – живо бросается к нему.

Последовала примеру и Лора.

Пытаются перевернуть.

– Эй, ты живой?

– Не трогайте его! – сама того не ожидая, испуганно рявкнула я.

– В смысле? – опешила Лариса. – А ты чего стоишь? Ты же - врач! Осмотри его!

– Оставьте его! Быстро в машину – и поехали.

– Ты что, серьезно? – в ужасе уставился на меня Гулько.

Не слушаются, перевернули его на спину. Всматриваются то в лицо, то на живот – где уже блестит вязкая, темная (на черной футболке едва различимая) жидкость.

– Он – бандит. И у него на хвосте – явно кто-то есть. И если мы сейчас не уберемся – и нам каюк.

Обмерли от прозрения ребята. Взор то на него, то на меня.

– И что? Ты предлагаешь его здесь бросить умирать? – удивилась девушка.

– Если он уже не умер, - добавил Сергей.

– Дебил, заткнись! По-моему, он еще дышит!
– отчаянно рычит Лора, силясь прощупать пульс, трогая его то за лицо, то глупо, бестолково водя рукой по шее.

Закачала я в ужасе головой, дрожь от воспоминаний прошлого стала пробирать конечности. Стегнул холод плетью по спине.

Подойти не решаюсь.

– Вы не знаете, во что ввязываетесь. Умоляю – пошлите в машину и долой отсюда.

– А как же клятва Гиппократа? – едко скривился мой друг. – Господи, Ангелина. Кто ты… после этого? Какой,… на**й, из тебя врач, если ты так поступаешь? Как ты жить потом будешь с тем, что он умрет из-за тебя… и твоей трусости?
– слышу, как его голос проседает от отчаяния и боли.

– Трусости? – удивленно (но больше неосознанно) переспросила я.
– Вы – идиоты! Быстро в машину! - гневно зарычала, громко, как никогда доселе, жестко скомандовала я.

– Господи, Лина, ну спаси его! Ну! Он же еще жив, - дрожащим, на грани плача, голосом проговорила, протянула Лора.

– Обратного пути не будет! Как вы ЭТОГО не понимаете?! Если нас вычислят – прикончат вместе с ним! Как ненужных свидетелей! И это будет чудо, если по его следам не идут собаки – а уж с ними у нас точно не будет шанса не то, что спасти этого ублюдка, но и себя самих!

– Человека, Лина, ЧЕЛОВЕКА спасти! – рявкнула вдруг сквозь слезы Лариса. – ТАКОГО ЖЕ КАК И ТЫ! А еще ВРАЧОМ хочешь стать! С*ка!.

Поймала словесную пощечину. Глубокий вдох.

Отчаянные за и против.

Проигран бой.

Шаги (мои) ближе, присела на корточки.

– Только четко слушаться меня и не перечить. Врать, если придется. И не сцать, если потом вам дуло в пасть засунут. ЯСНО?! – яростно, гневно выпалила в их сторону, всматриваясь в глаза поочередно.

Оторопели, не моргая. Тяжело сглотнули слюну.

– Отойдите, - уже более сдержано проговорила я.

Зажать артерию на шее – нащупать пульс.

Слабый, но чувствуется.

– Тряпок каких-то найдите.

Пытаюсь осмотреть раны.

– Судя по всему, огнестрелы. Его надо увезти отсюда, но только не в больницу. Съездим в аптеку, пробьем путь – и если не будет засад, то тогда вывезем. Наверно…, - немного помолчав, все же добавила, – если еще будет жив.

***

– Куда ты его тащишь в салон? – гаркнула я на Сергея.

– А куда ты его хочешь? – оторопел тот.