Список донжуанов
Шрифт:
В девять утра я пила кофе на кухне, когда в дверь позвонили. На всякий случай я уставилась в «глазок» и увидела веснушчатую девицу в джинсовой куртке и косынке. Она таращила глаза и нервно кусала губы. Встречаться ранее нам не доводилось, но от девиц ничего опасного не ожидалось, и я открыла дверь.
– Вы Симона? – спросила она, вытаращив глаза еще больше. – Симона Вячеславовна Алексина?
– Да.
– Я пройду, – заявила девица, вошла, закрыла дверь и привалилась к ней спиной, прижимая к груди тетрадь в красной обложке. Девушку слегка потрясывало, и вообще она выглядела немного нездоровой, я имею в виду душевное здоровье. Я пожалела, что
– Вы, собственно, по какому вопросу? – забеспокоилась я, и тут она выдала:
– Ваш муж собирается вас убить, я это слышала собственными ушами. – Она стащила косынку, должно быть, для того, чтобы продемонстрировать, что уши у нее точно есть. Они и были, большие, оттопыренные и тоже веснушчатые.
– Я тоже слышала, – пожала я плечами. – Но ведь это чепуха. Не может же он в самом деле меня убить?
– Еще как может, – комкая косынку, не унималась девица. – Ведь он совершенный зверь.
Хоть я мужа и не любила, а теперь даже опасалась, но с определением «зверь» была все-таки не согласна. На самом деле он довольно милый и покладистый парень, по крайней мере до недавнего времени он уступал мне охотно и даже с удовольствием.
– Не выдумывайте, – осадила я ее и вдруг вспомнила Элькины рассказы. А что, если не милый и не покладистый, а искусный притворщик?
– Это вы мне говорите? – возмутилась девица. – Да я знаю этого мерзавца как облупленного. Я потратила на него лучшие годы своей жизни.
Я нахмурилась, приглядываясь к ней. На вид ей было лет двадцать, ну, может, чуть больше, потому заявление о потраченных годах показалось мне явным преувеличением.
– Чего вы от меня хотите? – совершенно растерялась я.
– Как чего? – удивилась девица. – Перед лицом опасности мы должны объединиться.
– Вас он тоже хочет убить? – догадалась я.
– Убил бы с удовольствием, уж можете мне поверить, просто я не такая дура, чтобы ему это позволить.
– Вас не было в альбоме, – подумав, сказала я.
– В альбоме? – не поняла девушка. Пришлось объяснить. – Вы поймали его с поличным? Здорово! – К тому моменту она как-то незаметно дошла до кухни и даже устроилась там в кресле возле окна. Вдруг вскочила и пересела на стул. – На всякий случай, – пояснила торопливо, – вдруг следит.
– Кто за вами следит? Мой муж?
– Объясняю еще раз: он решил вас убить. А у такого парня слово с делом не расходится. Все, кто с вами в контакте, подвергаются опасности. Я, к примеру. Приходить к вам было рискованно, но не могу же я стоять в стороне, раз в заповеди сказано: «Не убий». И если ты сам не убиваешь, а просто стоишь рядом и помалкиваешь, так это ничего не меняет. Я готова пострадать за правду. Как первые христиане. Вы в бога верите?
– Не знаю, – растерялась я. – Не думала об этом.
– Да вы с ума сошли, как это о боге не думать? Особенно когда вас собираются убить. У вас теперь все надежды на господа, так что начинайте верить немедленно.
– Хорошо, начну, – согласилась я, стараясь ни в чем девице не перечить, потому что к тому моменту была убеждена: она и впрямь сумасшедшая.
– Вот я вам тетрадку принесла, – продолжила она, оторвала тетрадь от груди и положила на стол. – Здесь молитвы на все случаи жизни. От убийц и грабителей я красным фломастером пометила, видите?
Я заглянула в тетрадь, почерк у девицы оказался на редкость красивым и разборчивым, да и оформлена тетрадь была с любовью.
– Это я в монастыре от нечего делать, – вздохнула она, – телика нет, а книжки читать я не люблю, читаю
только божественные, ну еще про сирот или каких-нибудь инвалидов. Одному человеку отрезало руку…– Подождите, – заволновалась я. – Дело в том, что я собиралась уходить. Вы застали меня совершенно случайно. Если честно, у меня совсем нет времени и…
– Я могу подождать, – сказала девушка, – у меня полно времени. Идите по своим делам, а я тут у вас пока похлопочу по хозяйству. Господь учит помогать ближним. Я хорошо готовлю, хотите жареной картошки?
– У меня нет картошки.
– Жаль. Очень есть хочется. Я сутки ничего не ела. Если бы в пост, то хоть в пользу, а так за что страдаю? Если вам не трудно, покормите меня ради Христа. – Тут она вскочила и торопливо поклонилась.
– Ну, хорошо, – пожала я плечами и стала готовить завтрак, а девица читать вслух молитвы.
– Перед принятием пищи обязательно надо молиться. И после. Здесь у меня зеленым фломастером подчеркнуто.
– Вас как зовут? – поинтересовалась я со вздохом, поняв, что быстро от нее не избавишься.
– Мария. Как Богородицу. Вот мамка-то угодила. – Она опять вскочила, поклонилась чуть ли не до пола и сказала нараспев: – Мария Никитична Лукина.
– Очень приятно, – кашлянула я, помешивая кашу в кастрюльке. – А как давно вы знакомы с моим мужем? С бывшим, я хотела сказать.
– Да я его всю жизнь знаю, класса с третьего. А уж любила как… Он во двор выйдет, а у меня сердце в пятки. А когда на гитаре играл…
– Мой муж играет на гитаре? – не поверила я. По моему глубокому убеждению, медведь отдавил ему оба уха.
– А то… не часто, но иногда играл. Никому не нравилось, а я прямо сама не своя, встану в сторонке, глаза зажмурю и слушаю, слушаю. Конечно, он по моему малолетству внимания мне не уделял, зато я каждую свободную минуту посвящала ему.
– Вы в одном дворе жили? – озарило меня.
– Ага. Но недолго. Он-то вырос быстро, я еще в восьмом классе училась, а он сначала тачку купил, потом квартиру и съехал. Правда, к родителям иногда заезжал, потом они умерли, и мне вовсе жизни не стало. Я школу бросила и пошла к нему в курьеры. Еще брать не хотел, мерзавец, но я сказала: батя пьет, а мамке не до меня, надо работать. Договорились, что по вечерам трудиться буду, а днем в школе. Все-таки не совсем его душа потеряна для бога, – заявила она. – Способен иногда на благородный поступок.
– И что было дальше?
– Школу я закончила, стала у него в офисе работать, потому что совершенно не видела смысла жизни без Сергея. А он со мной как с малым ребенком разговаривал. Я поняла: надо брать инициативу в свои руки. Тут как раз была вечеринка перед Новым годом, я выпила для храбрости и соблазнила его. Правда, пришлось его как следует напоить.
– А это не противоречит заповедям? – забеспокоилась я.
– Еще как, но тогда я не нашла своей дороги и грешила. В чем теперь раскаиваюсь. Батюшка этот грех мне еще три года назад отпустил, так что он теперь не считается. В общем, мы стали любовниками, но он меня ничуточки не любил, без конца увиливал, когда я его о чувствах спрашивала, потом решил меня подкупить. Я, говорит, тебе квартиру куплю, двухкомнатную, только ты отстань от меня. Я разозлилась, а он мне: я бы тебя убил, не будь ты такой дурой, к тому же в одном доме жили, и хоть ты последняя идиотка, но тебя все-таки жалко. По-хорошему, говорит, прошу: отстань от меня. И должность мне нашел у своего друга. Двести баксов – не кот чихнул, а всех делов, что на телефоне сидеть.