Список Семи

Получив необходимые ему лекарства, Дойл выглянул в коридор. Спаркса там не было. Шмыгнув в приемную, Дойл схватил карандаш, собираясь написать записку Лебу. Неожиданно его окликнула дежурная сестра.

— Доктор Дойл, вам письмо, — сказала она.

— Письмо?

— Да. Доставили сегодня утром. Полицейский принес.

Она протянула конверт.

— Спасибо, — сказал Дойл, вскрывая письмо.

Артур,

Мистер Джон Спаркс — псих, сбежавший из дома для умалишенных в Бедламе. Агрессивен и крайне опасен. Свяжитесь со мной немедленно.

Лебу.

— Billet doui от тайной подружки? — раздался за спиной голос Спаркса.

— Что? — вздрогнул от неожиданности Дойл.

— Любовное послание, а, старина?

— Это приглашение на гольф, — не смутившись, соврал Дойл, сложил листок и возвратил его сестре. — Пожалуйста, передайте джентльмену, что до конца следующей недели я не смогу с ним встретиться, но непременно свяжусь с ним, как только выберу время.

— Очень хорошо, доктор, — кивнула сестра, убирая письмо в стол.

— Ну что, идем? — повернулся к Спарксу доктор и, подхватив саквояж, направился к выходу.

Спаркс поспешил вслед за ним.

— Все взяли? — спросил Спаркс.

— Да.

«О господи, господи боже. Я даже сбежать не могу и не могу скрыть свои мысли, ничего не могу, — подумал Дойл. — Я слишком хорошо знаю, на что он способен, и меньше всего хотел бы стать его врагом. Неужели все, что он рассказал, ложь? Неужели это только хитрость и коварство? Если он и в самом деле сумасшедший, то лучшего экземпляра не сыскать. А что, если это не так? А если Лебу чего-то не понял или перепутал? Я попал в жуткую передрягу, и кто, как не Джек, спас мне жизнь? Да, нельзя так легко все принимать на веру… не оставляя Джеку шанса».

— Дойл, с вами все в порядке? — спросил Спаркс, внимательно разглядывая своего компаньона.

— Гмм… Вы же видите, что я взволнован, верно?

— Верно.

— Но полагаю, что я, как все люди, имею право задуматься о чем-то, что касается меня одного, разве нет?

— Не рискну спорить с этим утверждением.

— Я хочу сказать, Джек, что в последнее время я как бы не распоряжаюсь своей жизнью так…

Внезапно пронзительный крик, крик боли и отчаяния, донесшийся из-за двери, мимо которой они проходили, прервал Дойла.

Заглянув в палату, они увидели, что все кровати в комнате сдвинуты к одной из стен и освободившееся пространство занимает импровизированная карусель — по кругу стояли деревянные лошадки, на которых восседали довольные дети, лечившиеся в госпитале. Три акробата в красных косоворотках кувыркались, крутились колесом, проделывали сальто; красноносый клоун бегал по кругу, забавляя публику. Несколько медсестер тщетно пытались успокоить мальчика, бившегося в истерике. На нем был костюм арлекина из голубых и лиловых ромбов. На вид ему было около десяти лет. Мальчик был совсем лысый, кожа на затылке — в мелких морщинах.

Господи! Это же «видение» Спайви! Мужчина в красном, лошадки, мальчик в голубом… По телу Дойла пробежала противная дрожь. Спаркс бросился к мальчику, опередив Дойла.

— Че-е-ный ло-д! — пытался произнести мальчик, захлебываясь в крике. Глаза у него закатились, руки судорожно дергались, тело выгнулось дугой.

— Что здесь происходит? — спросил Дойл у старшей медсестры.

— Мы устроили для детей представление, — прерывистым от волнения голосом заговорила она, пытаясь вместе с остальными сестрами удержать и успокоить мальчика. — Он приехал вместе с актерами.

К ним подошел белолицый клоун.

— Что это с ним такое, док? — спросил он скорее раздраженно, чем обеспокоенно.

— Че-е-ный ло-д! Че-е-ный ло-д! — кричал мальчик.

— Что это с ним? — снова спросил клоун.

Дойл уловил исходивший от клоуна слабый запах рома и мяты.

— Отойдите в сторону, пожалуйста, — попросила его сестра.

Пока сестры держали мальчика, Дойл пощупал у него пульс и посмотрел зрачки. Сердце бешено колотилось, зрачки расширились. Пена показалась в уголках рта.

— Черный лорд! Черный лорд! — Теперь слова можно было разобрать.

Клоун снова придвинулся к ним.

— Чего он там бормочет?

— Как его зовут? — обратился Дойл к белолицему клоуну.

— Джоуи.

— Это ваш сын?

— Нет, ученик, — словно оправдываясь, произнес клоун. — Я Большой Роджер, а он — Маленький.

Из-под белого грима на лице клоуна проступили капли пота. Нелепый красный рот застыл в насмешливой и одновременно горькой улыбке.

— С ним прежде случалось такое? — спросил Дойл.

— Нет! В жизни не случалось! — дрожащим голосом выговорил клоун.

Неожиданно Спаркс, словно клещами, ухватил его за шею.

— Говори правду! — шепотом приказал он.

— Однажды, сэр! Всего однажды, недель шесть назад. Мы сидели в Баттерси на железнодорожной станции, закусывали. И прямо посередине обеда он так же вот грохнулся, как сейчас.

— Черный лорд! Черный лорд! — выкрикивал мальчик.

— Держите его крепче, пожалуйста, — попросил Дойл.

И в этот момент мальчик рванулся из рук медсестер и сорвал с головы парик, делавший его лысым. Дети с криками ужаса кинулись врассыпную.

— Держите, держите его! — выкрикнул Дойл.

Под фальшивой кожей оказалась копна белокурых волос. В этот момент медсестра, поддавшись панике, выпустила мальчика, но Спаркс, оттолкнув ее в сторону, подхватил его на руки и отнес в угол, за ширму.

— Быстрее, Дойл, — нетерпеливо позвал Спаркс.

Наклонившись над мальчиком, Дойл тихо, но внятно произнес:

— Джоуи, слушай меня, малыш, слушай. Ты слышишь меня?

Лицо ребенка оставалось неподвижным, но выкрикивать он перестал. Казалось, в его затуманенном сознании прояснилось что-то. Не сопротивляясь, он позволил Дойлу взять его за руки.

— Ты слышишь меня, Джоуи?

Спаркс поправил ширму, как бы отгораживаясь от крика и визга, стоявшего в палате.

— Джоуи, ты меня слышишь, правда? — настойчиво повторял Дойл.

Глаза мальчика закатились, однако он едва заметно кивнул головой.

— Расскажи мне, что ты видишь, Джоуи.

Мальчик облизнул воспаленные, искусанные до крови губы.

— Черный лорд…

— Да, Джоуи. Говори, рассказывай мне.

Чувствовалось, что мальчик успокаивается, его голос звенел как колокольчик, в нем была странная, совсем не детская печаль.