Сплаттерпанк

Ее пальцы скользнули по лопастям, к тому месту, где трубка соединялась с моим телом. Я не мог не содрогнуться, но лопасти не двигались.

– Прости, сладкий, я просто пытаюсь...

– Со мной все в порядке, мэм.

– Что ж, думаю, ты можешь называть меня Лиза-Мэй. Учитывая все то, через что мы прошли.

Пока она говорила это, ее пальцы добрались до моей съежившейся мошонки. Внезапно я что-то почувствовал, и у меня перехватило дыхание.

– Ох.
– В ее голосе звучал не осторожность, а скорее... Не знаю, нетерпение? Любопытство? Что-то такое. Она помассировала там кожу, затем ее пальцы нащупали какое-то уплотнение, где, как я думал, были мои яйца. Как только ее пальцы коснулись его, я не удержался и застонал.

– Ох.
– На этот раз ее голос был более уверенным.
– Сладкий, по-моему, у нас тут кое-что есть. Хочешь, чтобы я...?

– Да, пожалуйста, мэ... Лиза-Мэй, пожалуйста...

Ее пальцы сжали уплотнение еще крепче. Оно шевельнулось, и внезапно я почувствовал, что лопасти тоже начали вращаться, взбалтывая масло, перетирая его с сахаром, смешивая их вместе.

– Это потрясающе, м... Лиза-Мэй!

– Ты очень хорошо перемешиваешь. Подожди.

Она поменяла руки, а затем разбила в смесь яйцо. Я почувствовал, как прохладная слизь из белка и желтка смешивается с маслом и сахаром под моими вращающимися лопастями. И это было очень приятно, перетирать между ними смесь. Мой живот напрягся еще сильнее, когда она разбила еще два яйца, все это время не убирая палец с уплотнения. Я принялся крутить бедрами, взбалтывая в чашке смесь. Полетели брызги. Лиза-Мэй захихикала приятным голосом, будто почувствовала мое наслаждение. Я же чувствовал, что делаю то, что всегда должен был делать. Будто все в этом мире впервые обрело смысл. Наконец, Лиза-Мэй добавила в смесь патоку и поддала мне жару. И блин, я почувствовал, как во мне что-то нарастает, а затем вспыхивает. Поднимается вверх по ногам к позвоночнику, затем отдается пульсацией в моих лопастях. Я издал звук, похожий на "Ггггг!". А лопасти просто крутились и крутились, перемешивая. Я почувствовал, как что-то выходит из меня в смесь, но я ничего не видел. И решил, что, возможно, мне это показалось. Ощущение было невероятным. Но тут я заметил, что лопасти стали немного замедляться и съеживаться.

– Все в порядке, сладкий. Ты – молодец, - сказала Лиза-Мэй и положила на стул полотенце. Я сел на него, со спущенными штанами, и стал наблюдать, как она добавляет муку и делает тесто. Как месит его, затем раскатывает и начинает нарезать фигурки. Я почувствовал, как что-то зашевелилось, и был уверен, что те обмякшие лезвия снова начали расти. Сперва ощущение было немного неустойчивым, но они определенно росли. Лиза-Мэй увидела это, посмотрела на меня, с искоркой в глазах, и сказала:

– Ты же вполне здоровый молодой человек! Может, повторим? Как тебе такое?

Я кивнул, и это заставило штуку, растущую из меня, тоже кивнуть. Лиза-Мэй рассмеялась.

– Клянусь, Дэйл, похоже, мы созданы друг для друга, верно? Я с моей любовью к выпечке, и ты с твоими...
– Она махнула на мои причиндалы, глядя на них. Мне это понравилось. Понравилось, как она смотрит на них. Она обращалась, похоже, скорее к взбивалке, чем ко мне. Но я не возражал.

– Это просто загляденье. Клянусь. Если только...

Я не хотел, чтобы она заканчивала предложение, и она не стала. Вместо этого посмотрела на меня.

– Ну, разве ты не грязнуля?

Я опустил глаза, увидел лопасти, заляпанные тестом. Брызги на животе и ногах. Я захихикал.

– Да, Лиза-Мэй, еще какой грязнуля.

Она тоже рассмеялась.

– Подожди минуточку, нам нужно тебя почистить.

Она отнесла "имбирных человечков" к духовке, положила их внутрь и вернулась. Присела передо мной на корточки, положив руки мне на плечи, Лицо у нее было серьезным, но этот зрительный контакт заставил мою промежность пульсировать еще сильнее. В любом случае, она казалась не сумасшедшей, а вполне серьезной.

– Дэйл, я не думаю, что мы с тобой сделали что-то неправильное. Не так ли?

Я не был уверен на сто процентов, но это точно не казалось неправильным. Поэтому я покачал головой.

– Хорошо. Я спрашиваю лишь потому, что я собираюсь спросить тебя кое-что, что может показаться плохим, но это не так. Просто... Не думаю, что другие люди поняли бы. Улавливаешь, о чем я?

Я подумал о кривой ноге Джоуи и всех гадостях, которые говорили про него люди, потом посмотрел на себя и сказал:

– Да, мэм, улавливаю.

Ее рука снова коснулась моего подбородка, нежно, но крепко. И мне показалось, что глаза у нее на этот раз были немного влажными. А может, и у меня тоже.

– И я - замужняя женщина. Дэн - хороший мужчина, понимающий. Но это... Это должно остаться между нами, понимаешь? Наш секрет?

Я кивнул, глядя ей в глаза, чтобы показать, что я серьезен. Она увидела это и снова улыбнулась.

– Ты просто загляденье, Дэйл. Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе это?

– Лиза-Мэй, я думаю, вы самая красивая женщина во всем мире, и это правда.

Она захихикана и залилась краской.

– Тссс, мальчик. Ты очень милый.

Она наклонилась еще ближе.

– Оставим это между нами, хорошо?

– Хорошо.

Она снова улыбнулась, показав зубы, глаза у нее снова заискрились, и в животе у меня все перевернулось.

– А теперь давай почистим тебя.

Она опустилась на колени, поднесла губы к моему животу, и принялась целовать, слизывая смесь. Я ахнул, чувствуя там тепло, горячее и влажное. Почувствовал, как мои лопасти твердеют. Она счистила ртом всю смесь с моих бедер и живота. Затем взяла лопасти в руку и посмотрела на меня.

– Эти штуковины когда-нибудь работают без прикосновения?

Я покачал головой.

– Никогда. Они не могут.

Оно улыбнулась.

– Ладно.

Затем принялась облизывать лопасти.

Я не знал, как долго она это делала. Я закрыл глаза, потрясенный от ощущения бегающих по мне языка и губ, затем снова открыл глаза, желая смотреть. Она посмотрела на меня в ответ, затем закрыла глаза и поднесла рот к одной лопасти, затем к другой, водя по ним влажным языком. Я не помнил, чтобы лопасти были когда-либо такими большими и твердыми. Мне казалось, будто я взорвусь, но они не сдвинулись даже на волосок, пока она делала то, что делала.

Наконец, она остановилась и отстранила лицо. Я чувствовал ее дыхание, там, где лопасти были влажными от слюны. Они блестели. Она улыбнулась, затем протянула руку вниз. Ее пальцы погладили уплотнение, затем сжали.

Я снова почувствовал в животе и ногах ту тягу. Лопасти завертелись, и принялись пульсировать. Я увидел, что лицо у Лизы-Мэй стало влажным от слюны. Затем на кончике взбивалки, откуда выходила моча, появилось что-то еще. Лиза-Мэй закрыла глаза, и я стал наблюдать, как это вещество брызгает ей на щеки, нос и губы. Несколько капель попало ей на шею и стекло по обнаженной ложбинке между грудей.

Я просто смотрел, когда она взяла еще одно полотенце и стала вытирать себя. Ощущение было потрясающее, но еще я был напуган. Я подумал, что это вещество могло попасть ранее в смесь. Хотел сообщить про это, но не стал. Вместо этого я сказал:

– Я не знал, что будет...

Она улыбнулась мне искренней улыбкой.

– Не волнуйся, сладкий. Тебе было приятно?

Я кивнул, все же испытывая легкую неуверенность.

– Хорошо. Мне тоже. Она вытерла руки об полотенце.

– Теперь одевай штаны.