Сплетенные судьбами

– Не всегда так, - отвечаю ему, вспоминая Холм.
– Иногда безопаснее прятать их так высоко, как только сможешь.

Нам понадобилось около часа, чтобы отыскать нужную тропу. Снизу ее почти невозможно увидеть – фермеры вырезали ее в скале, поэтому она практически сливается с растрескавшимися стенами каньона. Тропа ведет нас все выше и выше, пока мы не проходим вдоль всего изгиба стены ущелья, который не был заметен снизу. Я предполагаю, что его не было бы видно даже сверху. Только, если отважиться взобраться прямо к этой точке и взглянуть как можно ближе.

Как только мы доходим до места, сразу замечаем пещеры.

Они просто идеальны для хранения разных вещей – высокие и скрытые. И сухие.

Вик ныряет в ближайшую из них.

– Там есть какая-нибудь еда?
– спрашивает Элай с урчанием в животе. Я усмехаюсь.

Мы достаточно аккуратно распределяли наши запасы продуктов, но все же на это местечко наткнулись как раз вовремя.

– Нет, - отвечает Вик.
– Кай, взгляни-ка на это.

Я ныряю вслед за ним, чтобы обнаружить, что эта пещера не хранит ничего, кроме нескольких больших контейнеров и коробок. У входа я замечаю следы и отпечатки обуви; кто-то - совершенно недавно – оттаскивал туда припасы и уносил их дальше из пещеры.

Я уже видел подобные коробки.
– Осторожнее, - говорю я Вику и, сгорая от любопытства, открываю одну и заглядываю внутрь. Провода. Пульты управления. Взрывчатка. С первого взгляда заметно, что все это изготовлено Обществом.

Может ли быть такое, что фермеры сотрудничают с Обществом? Это кажется неправдоподобным. Но зато фермеры могли украсть или купить эти предметы на черном рынке. Им, наверно, понадобились годы, чтобы собрать запасы, которые заполнили бы пещеру, подобную этой.

А что же тогда случилось с остальными вещами?

Элай суетится у меня за спиной, и я поднимаю руку, не пропуская его вперед.

– Это похоже на то, что спрятано в наших пальто, - замечает он.
– Не взять ли нам немного с собой?

– Нет, - отвечаю я ему.
– Лучше поищи продукты. И не забудь про карты.

Элай выскальзывает из пещеры.

Вик раздумывает.
– Все же они могут нам пригодиться, - говорит он мне, указывая на коробки. – Ты ведь смог бы зарядить эти штуки, так?

– Я мог бы попытаться, - говорю я.
– Но, скорее всего, не буду. Лучше заполнить наши рюкзаки едой и бумагами, если найдем их.
– О чем я умолчал, так это о том, что провода всегда приводят к неприятностям. Я думаю, что постоянная тяга отца к ним способствовала его скорой смерти. Он мечтал о том, чтобы стать похожим на Сизифа и обратить оружие Общества против них самих.

Конечно же, я пытался провернуть то же самое с приманками, когда зарядил их ружья перед нашим бегством в Каньон. Вероятнее всего, это не принесло им особой пользы, в отличие от подобного случая в деревне моего отца.
– Это опасное дело торговать такими вещами. Я даже не уверен, что архивисты когда-нибудь захотят возиться с ними.

Вик в ответ качает головой, но не спорит. Он снова углубляется в пещеру и разрывает сверток из толстого пластика.
– Ты знаешь, что это?
– спрашивает он.

– Что-то вроде укрывного материала?
– предполагаю я, разглядывая поближе. Замечаю веревки и тонкие камеры, скатанные внутри пакета.

– Лодки, - говорит Вик.
– Я видел их раньше, на военной базе, где когда-то жил.

Это самое большее, что он сообщил о своем прошлом, и я жду, что он поведает еще.

Но тут нас возбужденно окликает Элай.
– Если вам нужна была еда, так я нашел ее!
– кричит он.

Мы находим его во второй пещере, жующим яблоко.
– Наверное, эти запасы оказались слишком тяжелыми, чтобы унести их, - говорит он.

– Тут всевозможные виды яблок и зерновых. И полным-полно семян.

– Может, они сохранили это на тот случай, если вернутся обратно, - предполагает Вик, - Они обо всем позаботились.

Я согласно киваю. Стоя там и глядя на то, что они оставили, я чувствую восхищение жившими здесь людьми. И разочарование. Мне бы очень хотелось встретиться с ними.

Вик чувствует то же самое.
– Мы все подумали об их бегстве, - говорит он.
– Они действительно сбежали.

Мы наполняем свои рюкзаки провизией из тайников фермеров. Берем яблоки и немного хлеба, плоского и твердого: кажется, он может храниться очень долго. Также находим немного просмоленных спичек – должно быть, фермеры изготовили их собственноручно. Возможно, позже мы найдем место, где можно будет разжечь огонь. Закончив паковать наши рюкзаки, мы отыскиваем несколько мешков в пещере и тоже наполняем их провизией.

– А теперь поищем карты и что-нибудь для торговли, - предлагаю я, делая глубокий вдох. Пещера пахнет песчаником, илом и сыростью – и яблоками.

– Держу пари, это здесь, - говорит Элай, его голос звучит приглушенно в глубине пещеры.
– Тут еще одно помещение.

Мы с Виком следуем за ним, огибая угол, и попадаем еще в один разлом в скале. Освещая пространство фонариками, мы замечаем, что эта пещера чистая, хорошо устроенная и заполнена коробками. Я пересекаю помещение и откидываю крышку одной из них. Она забита книгами и бумагами.

Я стараюсь не думать о том, что, возможно, именно в этом месте он учился. Что мог сидеть вон на той скамье.

– Они оставили слишком много, - шепчет Элай.

– Просто не смогли унести все, - говорю я.
– Думаю, они взяли с собой лучшее из всего.

– Может быть, у них был датапод, - предполагает Вик.
– Они могли перенести на него информацию с книг.

– Возможно, - отвечаю я. Но все же задумываюсь, насколько трудно им было оставить оригинал и не взять с собой. Знания, хранящиеся в этой пещере, бесценны, особенно в их первоначальном виде. И ведь их предки сумели сохранить оригинал. Наверно, сложно было бросить всё и уйти.

В центре помещения стоит столик, сделанный из небольших кусков древесины, которые, видимо, пронесли через вход в пещеру и уже внутри сколотили в единое целое. Здесь, как и в самом местечке, ощущается особая тщательность в оформлении. Каждая вещь кажется наполненной смыслом. Это не Общество бросило все им в руки. Это они трудились, отыскивали материал и сами создавали.

Луч фонарика скользит по поверхности стола и по чаше, выдолбленной из куска дерева и наполненной угольными карандашами.

Протягиваю руку внутрь и беру один. Карандаш оставляет тонкую черную полосу на руке. Эти карандаши напоминают мне о тех приспособлениях, которые я сделал, чтобы иметь возможность писать, там, в Городке. Каждый раз, бывая на Холме, я подбирал кусочки дерева, или находил отломанные веточки клена на улицах Городка. Я связывал их в пучок и опускал в контейнер для сжигания мусора, чтобы обуглить концы и иметь возможность что-то написать или нарисовать. Однажды, когда мне понадобился красный цвет, я сорвал с цветочной клумбы несколько лепестков петунии кроваво-красного цвета и нарисовал руки чиновника, мои руки и солнце.