Спор богов. Герои vs маги

– Уже, примерно, две сотни человек вместе с всадниками. Думаю, это некий вариант рыцарей местных или аристократов, вроде шевалье или шляхты. Одеты все по-разному, кто в кольчуге, кто в бригантину или что-то похожее, пятеро в чём-то вроде полного доспеха... ан нет, это какая-то штука, вроде рейтарского доспеха. Все всадники с пиками и мечами, лошади тоже в чём-то вроде доспеха в передней части, намордник, нагрудник на них, - перечислял я внешний вид врагов.
– Пехота закончилась, всего двести с лишним... блин!

– Что?!

– Ещё лезут... пехота с палками, что ли? Не пойму.

– Дай сюда, - Макаров почти выхватил подзорную трубу.
– Действительно, ерунда какая-то. Доспехов нет, куртки да штаны вместо брони, какие-то прутики на плече и в руках несут. Может, монахи местного Шаолиня с посохами, типа, вера не позволяет кровь проливать, и потому глушат посохами? Точно брони нет, штаны, башмаки или чуни, рубашки, жилетки кожаные и тряпочные. Мы таких насквозь будем дырявить из арбалетов.

– Так они прям и позволили себя дырявить, - покачал головой Колька.

– С этими монахами три телеги с бочками и ящиками едут, - сообщил Макаров.
– Так, это, видать, командование местное. Три кареты, фургон... ещё фургон поменьше... пятёрка конников, прям павлины, да и только, разрядились-то.

Яркие, чуть ли не горящие золотом, алыми и серебряными цветами одежды с плащами были заметны даже невооружённым взглядом с нашей позиции.

– Прям не на войну, а на бал приехали, - скрипнул зубами Стрельцов.
– Ничего, мы вам покажем, где раки зимуют, так, Тихон? Ведь мы русские!

– Русские, русские, - вместо меня ответил староста.
– Вот только у русских, у всех, по калашу зарыто на огороде и в клумбе под балконом, а где наши калаши, а? Хотя бы порох... да ладно, селитру бы нам синтезировал и уже неплохо вышло бы.

– Это не от меня зависит. Я не могу выбирать, в каком направлении двигаться. Может, тут нужно всех попаданцев-руммов собрать в одном месте, чтобы мне позволили синтезировать селитру или сразу порох. И вообще, я слышал, что селитру раньше добывали даже в навозе, в хлевах, так почему бы и нам так не сделать?

– Ты много тут навоза видишь?

Пока болтали, вся вражеская армия показалась нам на глаза. По всей видимости, нацелились они на холм, примерно в полукилометре от нашего.

– Ты смотри, встали там, где у наших скорпионов крайняя дистанция полёта заканчивается, - покачал головой староста.

– И чего такого?
– удивился Стрельцов.
– Им те шпионы всё рассказали, думал, они не обратят внимания на такое оружие?

– Я думал, но надеялся, что охотнички просто так смылись, от страха, когда у нас половина боеспособных мужчин погибли и уплыли, - признался староста.
– Готовился к одному, но надеялся на другое... эх, чего уж теперь. Теперь они знают про наше оружие, доспехи, число бойцов.

– Вань, ты смело дели их рассказы пополам. Тут не принято женщин ставить в строй, сам видел, как пираты к ним относились, я тебе переводил слова одного из них. Думаю, охотники, если и рассказали своему барону про тренировки наших дам, то сам аристократишка их в расчёт не принял, так что, для них, у нас всего лишь четырнадцать бойцов, а в реальности все тридцать четыре... тридцать три, то есть, - поправился я, убрав из списка охранницу, которая умерла несколько дней назад от заражения.

– Как минимум, один раз выстрелить они смогут, а это тридцать стрел, которые при плотном строе, каждая найдет свою цель.

– Или одну цель несколько стрел, - скривился Колька, который лучше меня знал возможности подчинённых, с которыми все последние дни проводились усиленные тренировки.

– А мы на что? Поможем довести количество убитых врагов до ровного счёта.

Аборигенов заперли в землянках, предупредив, что если увидим их во время боя за пределами жилья, то тут же убьём без скидок на пол и возраст. После поступка их земляков никто не собирался больше доверять им. Хотелось бы поставить часовых рядом с дверью, но народу не хватало, все стояли на стенах с оружием в руках.

Враги обустраивались несколько часов.

На холме появились пять шатров один другого красочнее, десятки серых палаток, вдоль холма пошли пешие патрули. Наверное, боятся, что подкрадёмся и убьём командиров из дальнобойных арбалетов, о возможностях которых шпионы имели представление.

Около трёх часов после полудня, в нашу сторону помчался всадник с пикой, на острие которой моталась белая тряпка.

– Парламентёр?
– хмыкнул Макаров.
– Не стреляйте, пусть подъедет.

Всадник, словно, знал, что его пропустят или просто был настолько уверен в своём превосходстве и считал нас жалкими, что ни разу не замедлился. Так и подлетел к воротам, подняв коня прямо у стены на дыбки. На своё счастье, он выбрал натоптанную стёжку, что тянулась от ворот к подножию холма, благополучно миновав все ловушки.

– Эй, вы! Живо открыли ворота и впустили меня!
– крикнул он.

– Он на русском говорит?
– искренне удивился Колька.

– Амулет, - ответил ему староста.
– Наверное, амулет. Когда бы ему выучить наш язык?

– Вы в уши навоза набили?!

– Мы тебя отсюда отлично слышим!
– крикнул ему Макаров.
– Чего хотел?

– Смерд, как ты смеешь разговаривать с рыцарем?! Назовись!

– Наглый, как обезьяна. Так бы и всадил ему стрелу в лоб, - пробурчал Макаров.
– Я староста этого посёлка, Макаров Иван Андреевич! А теперь представься сам.

– Я рыцарь Аранас Лобр из славного рода Лобров!
– гордо выкрикнул он.
– Направлен к вашему правителю сообщить, что барон Тироб Борляй желает видеть всех вас через час у подножия холма без оружия и на коленях. Тогда он явит вам милость и не станет всех отправлять на алтарь богам.

– Передай своему хозяину, что...

– Он мне не хозяин! Лишь договор найма на военную службу нас связывает!
– прервал его рыцарь.
– Запомни, смерд, у рыцарей нет хозяев!

– Если помчался по его повелению, то ты слуга, а он хозяин. Это везде так и роли не играет, кому именно приказывает барон: слуге вылить ночной горшок или рыцарю отвезти приказ. Слуга и хозяин, и только.

– Ты!..
– абориген ударил плетью лошадь по крупу так, что та заржала от боли и буквально затанцевала на месте.
– Ты отказываешься принять милость барона?