Спорим, тебе понравится

Аня вдохнула носом и приняла все, что я ей дал, сглотнула и стала медленно, мучительно медленно, скользить губами по члену, едва касаясь, но не отпуская.

Кажется, я стоял, не двигаясь минуты две. Она сама поднялась первая, настроила душ ливнем и смыла с нас обоих остатки мыльной пены.

Я очнулся как раз, чтобы помочь ей выйти и вытереться. Наша постель была не самой свежей после потной ночи, и я унес Аню в соседнюю спальню.

Она была прекрасна с мокрыми волосами, еще чуть бледная, но с игривым блеском в глазах. Я сунул ей градусник. Температуры не было, слава богу. Совесть меня отпустила.

— Я хочу есть, — заявила Аня, окончательно радуя меня. Аппетит самый лучший путь к здоровью. — Вчера был суп? Очень вкусный. Хочу еще.

— Я принесу.

Поцеловав ее в лоб, я спустился вниз. Разумеется, Аня заскучала и не стала дожидаться меня в спальне. Уже через десять минут мне пришлось настоять, чтобы она устроилась в гостиной на диване, пока я заканчиваю с едой. Слава богу, уговаривать не пришлось.

Мы вместе поели в гостиной. Оказывается, был уже почти обед, и я сразу заказал еду в местном ресторане, чтобы ничего не готовить на ужин.

— Дани уехал, да? — догадалась Аня почти сразу.

— Да, я отправил его в Париж. Нужно продать клуб, чтобы не мотаться в Европу по сто раз в сезон.

— Значит, эти клубы, они общие? — продолжала она спрашивать, водя ложкой в чаше с супом.

— Да, Энни. У нас с Дани все общее теперь. Студия, клубы…

— Девушки, — подсказала она, улыбаясь.

— Отчасти.

— Ну как же?

— Это чаще его девушки, Энни. Я лишь… Скажем так, присматриваю.

Она покивала.

— Да, понимаю. Это из-за того случая в Шато Мармон?

— Он рассказал тебе?

Аня кивнула. снова Это было неожиданно. Даниэль никогда не обсуждал ни с кем тот случай. Он не помнил и, думаю, боялся, что-то вспомнить. Хотя я был уверен, что девица устроила сцену ради денег, но это не отменяло безумия в наркотическом угаре.

— Вы давно знакомы? — сменила Аня тему на нейтральную.

— Кажется, всю жизнь. Хотя — нет, конечно. Со школы. Мать Даниэля вышла замуж за американца, переехала из Испании в Калифорнию. Дан не был близок с отцом, кажется, поэтому согласился уехать с матерью.

— Да, он говорил, что они близки. Хотя вот так все бросить уже в сознательном возрасте. Да и срывать ребенка из школы, из страны…

— Нет, она молодец, Энни. Дан сам принял решение переехать, а Тереза обеспечила ему лучшие условия. Ее муж оплатил хорошую школу.

— В которой учился ты?

Она слишком проницательна.

— Да. Правда, мой отец не был в восторге, что я дружу с малолетним голодранцем. И еще меньше он обрадовался, когда мы с Даном начали вместе писать песни.

Аня поставила на столик чашу и подвинулась ко мне ближе.

— Я видела, что ты автор музыки. Что в этом плохого?

— Ничего, пожалуй, но для хозяина студии звукозаписи это немного подозрительно. Отец думал, что Даниэль притерся ко мне специально для протекции. В общем, именно этого мы и хотели, но получили категорический отказ. Я бросил музыку и пошел учиться экономике, а Даниэль пел в барах, пока его не заметил продюсер. Он очень быстро стал знаменит.

— Я думала, это все ты.

— Нет. Ко мне он пришел потом, когда уже имел славу и деньги, но ему совсем не нравилось отдавать большую часть гонораров продюсеру и студии. Наша студия к тому времени сделала несколько не самых лучших ставок на дебюты, и большую часть доходов приносили именно клубы, которыми я занимался. Дан предложил себя и хорошее денежное вливание за мои услуги продюсера и автора. Я к тому времени уже оброс собственными связями и опытом, но все равно, Дан, можно сказать, вытащил мою семью из задницы. Тогда как его мы туда почти намеренно загнали.

— И теперь вы всем владеете на равных?

— Да, это было моим условием. Мы работаем вместе, все делим поровну. Пассивный и активный доход, обязанности, права и…

— Девушек, — закончила Аня, хихикнув.

Я не удержался, ущипнул ее за бок, а потом и вовсе усадил на колени. Она идеально устроилась в моих объятиях.

— Кажется, кто-то идет на поправку, — подметил я, целуя ее в уголок губ.

— Я же сказала, мне лучше. Никогда не болею долго.

Она заерзала, но я тут же сжал ее попку, не позволяя манипулировать таким образом. Аня простонала.

— Неужели не получится соблазнить тебя сегодня?

— Сегодня точно — нет, дета. Ты нужна мне живой и здоровой. Для этого точно лучше денек отдохнуть. Врач советовал покой.

Она смешно сморщила нос, но спорить не стала. мы просто болтали и смеялись, сидя на диване, посмотрели фильм, новости и снова говорили. С ней было так уютно и легко. Я обнимал Аню и воровал иногда краткие поцелуи, а она недовольно постанывала, давая понять, что готова на большее.

Ближе вечеру доставили еду. Я разжег камин, и мы перебрались на ковер с высоким ворсом, объедались и смотрели на огонь. Аня решила снова поговорить о нас, и меня это не злило, как ни странно.

— Значит, ты стал третьим в связке ради Дани. Присматривал за ним?

— Да, изначально. Его терапевт советовал сосредоточиться на сильных эмоциях, изучить доступные и полезные удовольствия. Для Даниэля это оказался секс втроём. Но я все чаще ловил себя на мысли, что мне это не нравится.

— Почему?

— Я родился в Лос-Анджелесе, Энни, и видел всякое, но очень редко встречал нормальные гетеросексуальные пары и отношения. Не знаю, как объяснить. Тех, кто не ищет развлечений на стороне, не хочет разнообразия или острых ощущений. Тех людей, которые просто…

— Любят? — подсказала она.

Я кивнул.

— Бред, наверно. Но я не очень большой фанат свободы. Мне интересна моногамия, как ни парадоксально это звучит. Я слышал, Россия в этом плане более консервативная срана.

Аня отрицательно покачала головой.

— Как посмотреть. Мне кажется, что по большому счету все то же самое. Просто масштаб разврата в нашей стране не принято афишировать.

Я захохотал, притягивая ее ближе и укрывая пледом плечо.

— Серьезно, Алекс, со мной работала женщина, которая встречалась по молодости с самым красивым мальчиком на курсе, но кроме нее у него была еще подружка. Иногда они занимались сексом втроем.

— Боже, ну и сказки, — фыркнул я. — В России? Ты шутишь.

— Это было еще при Советах, Алекс.

— Не верю.

— За что купила, за то и продаю.

Аня сбросила плед расстегнула пуговки на рубашке.

— Тебе жарко? Опять температура? — напрягся я.

— Нет, это из-за камина. Все в порядке.

Я поцеловал ее в лоб. Действительно, холодный. А вот щеки зарумянились, и глаза горели. Она опять задумала свести меня с ума? Или придумываю? Или просто окончательно свихнулся рядом с этой невероятной колдуньей.