Спорим, тебе понравится
Шрифт:
Кажется, дрочил я в туалете самолета зря. Один взгляд на Аню, и я готов палить спермой, как шампанским.
Я хотел иного с ней сейчас. Не удовлетворения похоти, потребности, а долгой сладкой прелюдии. Ну, окей, вряд ли мы оба сможем долго, но я был обязан обрести выдержку, поэтому и балансировал на пороге, пытаясь найти то самое равновесие, которое позволит нам с Аней купаться в удовольствии без спешки.
Только, когда я почувствовал, что готов быть с ней, то прошел в спальню, прилег рядом и обнял Аню сзади. Она пахла морем и сексом. Я возбудился еще сильнее, понимая, что она не принимала
Кроме возбуждения я испытывал и теплую признательность за то, что Алекс позволил нам побыть вдвоем, за то что он, кажется, делал Аню счастливой, стараясь за нас обоих.
— Дани, — прошептала она, едва слышно томным от сна, хриплым шепотом.
Узнала меня. Боже, она меня узнала. Я обрадовался, как дитя.
— Скучала по тебе, калиенте Дани Рей, — проговорила Аня, разворачиваясь ко мне лицом.
— И я скучал, кариньо, — выдохнул я ей в губы, прежде, чем поцеловать.
Мы занимались любовью медленно, неспешно. Аня целовала меня и выгибалась, прося ласк. Я давал ей все, что имел, все, что умел. Это было бесконечно мучительно сладко долгое пробуждение-приветствие.
Я сумел забыть свои страхи рядом с ней, сумел побороть дикие инстинкты. Мы никуда не спешили, наслаждаясь друг другом в постели, а потом в душе.
Только, когда я вытирал Аню полотенцем, она очнулась.
— Боже, часы сломаны или сейчас действительно два?
— Да, уже обед, Анита, — усмехнулся я.
— Мне ведь надо работать. Я все проспала.
Она заметалась по ванной комнате, торопливо забирая мокрые волосы в хвост заколкой. Я посмеивался, наблюдая за ее легкой паникой. Но еще сильнее Аня занервничала, спросив
— А где Алекс?
— Работал на веранде, когда я приехал. Думаю, сейчас он уже закончил и сообразил нам поесть. Я голоден как черт.
— Ох, да, я бы тоже поела, — выдохнула она. — Хорошо. Я думала, он уехал.
— Анита, кариньо, кто же оставит тебя по своей воле?
Я притянул ее к себе и поцеловал в губы, заставляя смеяться. Тень грусти, что отразилась в глазах Ани, я предпочел не заметить. А зря.
— Я вчера наделала глупостей и заставила Алекса быть сумасшедшим тоже, — призналась она, потупив взгляд.
— Да, я заметил. Но, кажется, ему это пошло на пользу. И уж точно он не собирается в ужасе бежать от тебя, ведьма.
Обнимаясь и смеясь мы спустились вниз, где Алекс действительно позаботился о еде. Я отпустил Аню, которая сразу подошла к нему и поцеловала, благодаря за хлопоты.
— Значит, прыжки со скал, — проговорил я, когда мы все уселись в столовой, чтобы наконец поесть. — Какими еще безумствами вы занимались?
— О, во мне был одновременно Алекс и вибратор, — тут же откликнулась Аня на мою провокацию, намазывая булочку маслом. — А еще я хотела купить на рынке целый хамон, но Алекс отговорил.
— Не знаю, какая из этих идей безумнее, — усмехнулся Монаган, поставив чашку кофе на блюдце.
Они переглянулись, и я снова ощутил эту связь, незримую и в то же время совершенно четкую. Алекс и Аня точно пережили за эти дни нечто важное, значительное. Мне было немного завидно. Хотя, кажется, я получил свое в Альпах. Сполна. Анины уроки спокойствия
и выдержки шли мне на пользу. Тогда как с Алексом она, кажется, напротив, становилась безумной оторвой. И снова я ему позавидовал, потому что сам никогда не мог соблазнить Монагана даже на косяк, не говоря уж о чем-то действительно запретно и опасном, вроде прыжков со скалы в незнакомом месте.Усмехнувшись собственным мыслям, я понял, что абсолютно абсурдно ревную не Аню к Алексу, а его к ней. Вот уж точно безумие. Я заулыбался, не в силах сдержаться.
Алекс заметил это.
— Что, Дани? В честь чего ты сверкаешь зубами? Задумал что-то гнусное? Сразу говорю, никаких спусков в расщелины, никакого серфинга, никаких гонок по серпантину… Что еще?
— Ты и на банане, наверно не катаешься, — подколола его Аня. — Велосипед — это максимум экстрима?
Алекс картинно надулся, но тут же рассмеялся.
Ей богу, я не узнавал своего друга.
Он прищурился и перегнулся через стол, чтобы слизнуть крошку с уголка рта Ани и укусить ее за губу. Я заерзал, уговаривая себя не заводиться от их игр. Если мы будет спать с ней, когда захочется, то девочка не вылезет из постели и заработает травму в самом интересном месте.
— Про томатную битву я даже спрашивать боюсь, — буркнул я себе под нос, уже как-то стесняясь поднимать это обсуждение.
На сеансе видеосвязи Алекс был непреклонен, хотя Аня уговаривала его очень хорошо. Но кто знает… Сейчас он вроде бы шутил, а в каждой шутки есть доля правды.
Алекс промокнул губы салфеткой, бросил ее на стол, игриво взглянул на Аню и сказал:
— Черт с вами, поехали.
— Ура-ура-ура, — выкрикивала Аня, вскочив из-за стола и хлопая в ладоши. — Обожаю тебя.
Она уселась на колени Алекса и расцеловала его. Я даже не успел снова начать завидовать, как она вспорхнула бабочкой и запрыгнула на меня.
— Обожаю тебя.
И тоже расцеловала, заставляя смеяться радостно, счастливо и от души.
Одарив нас обоих поцелуями, она убежала наверх, чтобы поработать.
— Томатина, а? Повеселимся? — уточнил у Алекса, когда она ушла, все еще не веря.
Кажется, Аня была его личным безумием, таблеткой, которая отключала разум. Может быть без ее присутствия Алекс даст заднюю?
— Да. надеюсь, что да, — ответил он, продолжая глупо улыбаться.
— Не хочешь поговорить о клубах? — спросил я через минуту, давая ему помечтать с блаженной рожей.
— Да, конечно, давай рассказывай, что там у Грешников опять, — милостиво позволил Алекс.
Мы перекочевали в кабинет, чтобы обсудить дела.
Когда адское пекло сиесты отпустило, Аня спустилась за нами, велев одеваться для прогулки. Мы прошлись по Малаге, поужинали в рыбном ресторане на берегу, болтали, смеялись, кормили наглых чаек и остались на пляже до заката.
Аня сидела на песке между нами и поглаживала по ноге то меня, то Алекса, целовала в губы и мурлыкала довольной кошкой, прижимаясь то ко мне, то к нему. Народу было немного, да она и не стеснялась проявлять чувства.
Вернувшись в отель, я уже не помнил себя от желания обладать ею. Алекс тоже кипел и с трудом сдерживался. Он опять уступил мне право взять ее первым, но сам в этот раз не собирался сидеть на веранде.