Справедливость

— Сам порой жалею, — после небольшой заминки признаётся Азамат. — Ладно, машалла, чё… продолжайте, пожалуйста, — он поднимает взгляд на меня.

— Теперь привязываемся к реальности. Теоретизирование, Рома прав, пустая трата времени. Общая схема ясна, давайте посмотрим, как это работает на практике. Ром, итак, снова к тем же баранам, — трогаю капитана за локоть. — Наш жизненный пример. Азамат, защищая девочку, вынужденно кого-то уязвил. Насмерть. Это полностью мотивировано, так?

— Без базара, — кивает Рома. — Но мы топчемся по тем же костям. По кругу. Система же…

— Девять оперов из десяти, в рамках практики, его посадят, так? — киваю, обозначая, что Рому услышал.

— Не совсем. Посадит суд, опер только зафиксирует обстоятельства, — поправляет Рома. — Опер, при желании, может, конечно, и вывести из под удара. Очень разными путями, в том числе лично договориться в суде… а что, мы всех знаем, со всеми общаемся, всюду вхожи, — Рома передёргивает плечами под вопросительный взгляд Азамата. — Но это — пакет дополнительных услуг. За отдельные…м-м-м… За отдельную благодарность. В бесплатный государственный пакет не входят, — веселится Рома собственной формулировке.

— Принято. Это справедливо? — смотрю на него.

— Нет, конечно, — качает головой капитан. — Ну так и что? Работает же.

— А давай с другой стороны. Люди, такие как Азамат, считают это справедливым?

— Нет, — терпеливо отвечает Рома.

— Сами опера?

— Нет. Ну, точнее, как… поначалу, конечно, коробит, но потом втягиваешься. Если хочешь работать, то или соблюдаешь правила, или работай в другом месте. Да и жрать ведь что-то надо. — Рома ненадолго задумывается, потом формулирует. — Поначалу кажется несправедливым. Потом перестаёшь обращать внимание.

— Идём дальше. Прокуроры, судьи — а им эта система кажется справедливой?

— Я бы не сильно оглядывался на оценки пидоров в адрес справедливости, — Рома смотрит на стол и барабанит пальцами покрышке. — Там, конечно, встречаются более-менее нормальные люди, но мы же сейчас о Системе? Лично моё мнение: чтоб не материться, судьи и прокуроры осознают, что участвуют в…м-м-м… несправедливости, короче. Но они тоже к этому привыкают и не испытывают со временем неудобств. Морального характера. Пока антикоррупционная служба за жопу не возьмёт, х-ха-а-аха… Одного из десяти, для палок в конце периода, — завершает Рома. — А с остальных возьмёт корымдык. Ну, взятка.

— Люди против, — загибаю пальцы по очереди. — Опера, по большому счёту, тоже против. Особенно вначале, так? Прокуроры понимают, что это не правильно, и, как ты говоришь, в глубине души тоже не особо рады. Может даже тоже местами против. Судьи чётко осознают свою неправедную роль, и, если не совсем траченные…

— Конченые, — бурчит Азамат. — Не совсем конченные. Моя судья хорошо разобралась. Дай Аллах здоровья…

—… то и судьи против. — Заканчиваю загибать пальцы. — Ром, а кто ещё есть в этой Системе? Я пока перечислил всех, кого вижу я; все по отдельности против, но Система-то работает?! И работает чётко против Воли каждого из своих составляющих?! Не смотря на то, что даже судьи с прокурорами тоже от матери родились, и ну не могут они все быть патологическими садистами. И вершить неправедное из садистского наслаждения, получая удовольствие от чужих слёз. Как же так?

— Вот я только что думал, вы мне расскажете. Я сам как-то не задумывался. Так глубоко… — нехотя роняет Рома.

— Я пока сам разбираюсь, — пожимаю плечами. — Но теперь прикрутим последнюю вводную к предыдущей.

— Есть Система, которая работает, — ожидаемо проявляет энтузиазм Азамат. — Причём, все люди внутри против.

— Ну, не все, — морщит лоб Рома, — и не так уж против, особенно потом… но как бы да. Поначалу-то всех коробит. Кроме конченых, но тех меньшинство, как ни крути. Те же три процента. Паталогических садистов, в смысле.

— Получается, люди против, а Система работает. А люди её саму и составляют. — Задумчиво повторяет по кругу Азамат. — Как так?

— А ты теперь подставь сюда вопрос Воли, — невесело кивает Рома. — Кажется, я ухватываю параллель. Это типа если бы мы объединились, да? — Рома задумчиво смотрит на меня. — Договорились бы? И зажили по-новому? Да не-ет, — обрывает он сам себя. — Ну не сработает же. Бред…

— В том виде, как ты описываешь, бред, — соглашаюсь. — Ибо ты, почему-то начинаешь мыслить со стороны Общества Личностей. Ну, со стороны коллектива. А не со стороны личности.

— А надо от личности?

— У нас, — киваю на крест, — считается, что построение нормальной «Системы», — выделяю последнее слово, — всё же возможно. Но начинать надо от личности: коллектив людей, если по-вашему, не может быть лучше личностей, которые его составляют. И если ты сам воруешь, пьёшь, прелюбодействуешь и далее по списку, а тебя окружат такие же… Как ни договаривайся, ваша система будет лишь суммой ваших личностей. Со всеми присущими им пороками.

— Намекаете, типа, надо начинать с себя? — иронично поднимает бровь Рома. — Ну как бы логично, но это ж… Нереально, одним словом. Все всегда будут смотреть на других, чтоб не быть первым.

— И да, и нет. Вот только сегодня лично я столкнулся с тем, что есть ещё люди, которые думают иначе. — Не спешу потворствовать Роминым заблуждениям своим согласием. — Даже не так. Не думают иначе… Действуют иначе. Праведно.

— Ха-аа-аха, ну и гЫде они? — начинает веселиться Рома, но резко осекается.

После того, как видит, что взглядом я указываю на Азамата, который пошёл за ново порцией горячего чая.

— Почему, думаешь, лично я остановился и вмешался в мирскую свару? — продолжаю проповедь, которая неизвестно кому из всех нас сейчас более необходима. Включая меня. — Кулаками вон даже махал… Как раз именно потому, что описанные тобой люди всё же есть. И наперекор этой Системе они периодически действуют. Вот и я, хоть и Слуга Божий, в стороне остаться не счёл возможным.

— Ну, за вас не скажу, — дипломатично сглаживает углы Рома, — а Карлик да. Карлик монстр, чё… — Рома уважительно кивает три раза головой провожая взглядом Азамата. — В хорошем смысле монстр. Тут даже не знаю, что сказать. Как говорится, жизненный пример, опровергающий жизненный опыт.

— Ты снова и прав, и не прав…

— Прямо проповедь получается, — неожиданно вскидывается Рома. — Я ведь раньше особо не задумывался. Хотя и каждый день жил…

— Проповедь и есть, — киваю. — Проповеди разные бывают, если что. — Потом решаю сам загрузить недостающие кирпичи в Ромин анализ.

Поскольку сейчас его скорость мышления работает против него: он по кругу гоняет мысли, не видит выхода и впадает в то самое отчаяние и беспомощность. Которое на шкале эмоциональных тонов занимает стоящие рядом со Смертью ячейки Апатии и Горя.

— У тебя конфликт установок, — добавляю в Ромин анализ так недостающий ему кирпич. — Ты сейчас рядишь по единой шкале, а их должно быть три. В твоём случае.

— Внимательно слежу за мыслью, — напрягается Рома.

— Честность и чистота суть синонимы, это понятно?