Спуская псов войны

– Включи мозги, высшая раса, – пренебрежительно отозвался наемник, мысленно благодаря своего искина за своевременную помощь, – индюку понятно, что это переносной силовой щит. Но конкретно с этой моделью я не сталкивался. Должно быть, из новых, двухсотая или еще новее?

Ваэрта проглотил выпад, не изменившись в лице.

– Двести вторая, с расширенным радиусом поля, которое эффективно гасит все легкие факторы поражения – плазма, иглы малого калибра, излучатели частиц. Лицевая броня обеспечивает отличную защиту от того, что потяжелее – пули, тяжелые иглы, мелкокалиберные снаряды – даже когда батарея щита дохнет.

– Зато наши персональные рельсотроны это прошивают насквозь, – заметил словно бы невзначай Касс.

– Те, которые стоят как новейший танк и изготовлены мизерной партией? – с сарказмом отозвался балларанец, – ну, когда ваш Доминион станет в десятки раз богаче, чем наша Империя сейчас – мы будем считаться с вашими рельсотронами. А пока что – увы.

– А цалларунга летят, – напомнил Леонид, – может, нам уже расскажут, наконец, против кого воевать?

Желаете получить информацию от меня, хозяин?

– Пока нет.

Когда все собрались в тактическом штабе, Лаш подошла к столу, над которым возникла призрачная рябь, сформировавшаяся в трехмерный образ гротескного существа, и наемник непроизвольно скривился – но только на секунду.

– Ну и кентавр, мать его за ногу, – протянул он.

– Знакомьтесь – цалларунга в натуральный размер.

Существо представляло из себя нечто насекомообразное, скомпонованное по схеме кентавра: горизонтальное туловище на четырех паучьих ногах и вертикально растущая из него грудь. Две конечности, растущие из плеч, отдаленно напоминают руки с тремя суставами, и еще две то ли антенны, то ли усика, растущие из горизонтальной спины. Грудь венчал большой блестящий коричневый шар, очень знакомо выглядящий, но не имеющий больше никаких деталей, характерных для головы: ни глаз, ни ротовых приспособлений. Рот, впрочем, был, но не на шаре, а спереди на груди, обрамленный бахромой мелких усиков.

– Смотрю я на это и думаю: какой же я был дурак, когда считал таракана гадким, – сказал, наконец, Леонид, и андроиды разразились неровным хором смешков.

– Поздравляю, – ответил Касс, – с тем, что вся галактика тебя единогласно поддерживает.

– Вот вам краткая информация, – начала читать лекцию Лаш. – Цалларунга биологически является симбиозом животного и грибка. Грибок паразитировал на животном, а животное училось использовать ткани грибка в своих целях. Спустя миллионы лет эволюции уже сложно отделить одно от другого. Особенностями этого вида являются быстрая регенерация и способность дышать практически любым составом воздуха. Цалларунга родом с планеты с очень низким по нашим меркам уровнем гравитации, хорошо переносят невесомость. Рост – примерно метр семьдесят, вес – около пятидесяти-шестидесяти килограммов. Как бойцы – весьма посредственны. Умственные возможности цалларунга варьируются незначительно в пределах девяноста шести процентов, а коэффициент соответствия... командир, вы знаете, о чем я?

– Да, знаю.

– ... Он у них примерно девяносто восемь. Несмотря на чудовищные отличия, их способ мышления очень близок нам. Теперь смотрите – их жизненно важные органы находятся вот тут, тут и тут. Но самое уязвимое место – голова.

– Так почему они – мозгоглазые? – напомнил Леонид.

– Их голова – мозг на неподвижной шее, вся внешняя поверхность которого покрыта сплошным фасеточным глазом. Благодаря этому цалларунга имеют круговой обзор, они не видят только то, что прямо под ними. С другой стороны, мозг практически не защищен, черепа у них нет вовсе.

– Вот оно что, а я думаю, почему этот шар так мне что-то напоминает... глаз мухи, ни дать ни взять... Да уж, страннейшее существо из всех виденных.

– Я объясню, почему, – сказала Лаш, – командир, вы знакомы с... библией?

– С земной библией? – удивился наемник, – да, читал когда-то давно.

– Помните, что создал ваш бог на шестой день творения?

– Он – не мой бог, я атеист вообще-то. Шестой день... то, что он создал до человека, вроде. Животные?

– Нет. На седьмой день бог отдыхал, а на шестой – именно человека и создал. Причем, обратите внимание – по своему образу и подобию.

Леонид пожал плечами:

– Какая разница? Давайте к делу вернемся, вопросы религии меня не интересуют в данный момент.

– Это как раз важно, – сказала Лаш, – ибо дает основу к пониманию цалларунга. Точнее, к пониманию природы их ненависти к нам. Вы могли заметить, командир, что большинство врасу в галактике – гуманоиды. Две руки, де ноги, голова, два глаза, рот... Детали могут отличаться. У кого-то хвост или два, у кого-то жабры, кто-то покрыт панцирем... Но все же мы очень похожи друг на друга. Мы – творения Великих Инженеров, которые создавали нас примерно так же, как это описано у вас в библии. По своему подобию. Зачем – вопрос другой. Так вот, основываясь на теории вероятностей, без вмешательства Великих Инженеров в нашей галактике могло бы возникнуть, скажем, десять или чуть больше видов разумных существ, и все они были бы совершенно, абсолютно разными. Как цалларунга: они не похожи ни на кого больше, кроме некоторых животных своего родного мира.

Вот и печальный факт. Как считают сами цалларунга, настоящие разумные существа только те, которые возникли в результате миллионов лет эволюции. Мы, вы, сссла, и все остальные, созданные Инженерами – с их точки зрения просто подделки. Порождения злого гения. С нами не может быть мира – лишь временное прекращение борьбы.

– Инженеры были злыми?

– Я этого не говорила, так считают цалларунга. Если бы не Инженеры – нас бы не было, и галактика всецело принадлежала бы цалларунга и немногим другим 'настоящим'. Мы для них – вечный, непримиримый враг.

Наемник чуть приподнял бровь. Презабавно же получается! Имеются плохие парни, если, конечно, можно назвать парнем жукообразное существо, которые враждебны почти всей галактике и которым вся галактика платит взаимностью. И – эти плохиши все еще живы.

– В таком случае, возникает вопрос. Если они и правда настолько плохие – как они умудряются существовать, имея во врагах всех остальных? Они слишком сильны?

Касс повернулся к Лаш и Ваэрте и извиняющимся голосом сказал:

– Моя вина. В общих чертах про 'кодекс' я ему объяснил, но времени разжевать в деталях высокие соображения не нашел.

– Ты говорил мне – цалларунга не присоединились к содружеству, – парировал Леонид.

– Видишь ли, – вздохнул тот, – тебе как землянину будет малопонятно, но 'кодекс' не является международным договором в твоем понимании. Это принципы поведения. Кодекс декларирует право на существование для всех, независимо от того, кто кому нравится, кто кому не нравится, кто подписался, кто не подписался... Как бы сильно многие не желали цалларунга смерти – 'кодекс' не позволяет устроить им геноцид без очень веского повода.

Наемник скорчил гримасу, полную скепсиса.

– То есть, у нас есть смертельный враг, мы знаем, что при случае он нас уничтожит, но сами мы его уничтожать не станем? Где логика?

– В самом 'кодексе'. Большая часть разумных существ нашей галактики объединена верой в то, что тотальный геноцид одних другими невозможен, потому что против агрессора выступят все. Тут дело не в том, что цалларунга плохие – а в том, что 'кодекс' защищает либо абсолютно всех, либо никого. Я говорил тебе – нельзя дать кому бы то ни было право решать, кого считать человеком, а кого нет. И уж тем более нельзя дать право решать, кому жить, кому умереть. И все, баста, из этого правила нет исключений, потому что содружество разлетится, как карточный домик, стоит сделать исключение один раз. Сегодня мы решим, что цалларунга лишние – и это прецедент. А завтра кто-то опять решит, что в галактике есть и другие лишние. У вас на Земле говорят – правила существуют, чтобы делать из них исключения. Но некоторые правила при первом же сделанном исключении перестают работать.